сотрудник органов внутренних дел мгновенно определил в незнакомце местного особиста. Точно такие же, только в форме терлись, время от времени, в отделе. Все вынюхивали, высматривали.
— Пристегните его! — скомандовал инквизитор и отвернулся, снова усевшись на стул.
Дружинники, обшарив глазами помещение, выбрали те браслеты, что болтались на веревках слева от стола. Пока вязали, пленник мучительно соображал, что делать дальше.
«Сейчас наверняка будет допрос» — догадался он. — «Говорить про то, что прибыл из будущего нельзя» — напомнил он себе. — «Не поверят, к гадалке не ходи. От некроманта тоже лучше отнекиваться. Спалят. Значит нужна легенда. Хорошая легенда»
Но в голову, как на беду, ничего не приходило. Запястья туго стянуло ремнями. Инквизитор, который что-то ковырял гусиным пером на мгновение оторвался от своего занятия и тяжело вздохнул.
— Эй, чугунные! — окликнул он дружинников. — Вон то колесо покрутите. Шестое справа.
Инквизитор указал жестом куда-то в угол, где, приглядевшись, Прохор узрел с десяток деревянных вентилей. Вот ведь чудеса науки. Дружинники переглянулись. Яшка нехотя забрякал ногами об пол. Почесав голову, покрытую металлом, стал тыкать пальцем в колеса.
— Один, два, три…
Дойдя до шести, облегченно выдохнул и несколько раз с силой крутанул колесо. От неожиданности Прохор вздрогнул. До того момента свободно болтающиеся в воздухе руки вытянуло в струну. Веревки рванули вверх, ноги оторвались от пола. Мгновение спустя, ста пятидесятикилограммовая туша болталась в воздухе, от чего походила на только что освежёванного кабанчика. Стало больно. Очень больно. И ругательства пестрые и ветвистые сами собой вырвались наружу, но были оперативно остановлены, по-прежнему, торчащим изо рта хитроумным кляпом.
— Наорался? — все также спокойно, не отрываясь от своего занятия поинтересовался инквизитор. — Теперь поговорим. Достаньте волчеглист.
Металлическая рука, поколдовав где-то на затылке освободила рот Прохора.
— Это какая-то ошибка, граждане, — затараторил он. — Вы меня с кем-то перепутали. Никакой я не некромант…
— Не некромант? — оборвал пленника инквизитор. — То-то я думаю невидаль какая. Их, почитай, лет пятьдесят в наших краях не видели, а тут… Эй вы, — обратился он к дружинникам. — Ну и с чего вы взяли, что он некромант?
— Так при нем палка была… — стал объяснять старший. — Как в методичке нарисовано. Белая с черным…
— Палка… — ухмыльнулся инквизитор. — Жезл! Жезл некроманта. Ну и где он?
— Не было никакого жезла! — твердо заметил Прохор, хоть его и не спрашивали.
Хозяин башни оторвался от письма и поднял глаза на дружинников.
— Так это… — замялся младший. — Мы его на берегу вонючки оставили. У леса. Отец инквизитор, почем мы знали, что его с собой тащить надо? Побоялись пакость этакую в руки брать. А ну, как проклятие какое подхватишь.
— Проклятие твоя мама подхватила, когда беременная ходила, — буркнул себе под нос инквизитор. — И все-таки кто ты такой и откуда взялся? — обратился он к пленнику.
— Прохор я. Прохор Лебедкин. Я поплавать решил. А вещи умыкнули.
— Поплавать? — не сдержался Агафон. — Это в вонючке то?
Он засмеялся. Почти сразу к нему присоединился младший дружинник. И даже инквизитор растянул тонкие бледные губы в едва приметной улыбке.
— Темнишь, братец. Все знают: кто в вонючке поплавает неделю потом диареей мучиться будет. Шпион, наверное. Ладно… — он махнул в сторону пленника рукой. — Выведите его во двор и зарубите. Или что вы там делаете? Меня это не касается… Некроманты, колдуны и ведьмы — это по моей части, а этот…
У Прохора в груди что-то оборвалось. На глазах навернулись слезы.
— Да как же это? — запричитал он. — Да зачем же это? Батюшка, инквизитор, не вели казнить. Я пригожусь…
— Да как ты пригодишься? — пожал плечами хозяин башни. — Был бы ты некромантом, другое дело. Мы бы тебе работу нашли. Что-что, а повоевать царь наш не дурак. Трупов, обычно, как грибов после дождя. Оживляй не хочу…
— Я некромант! — завопил Прохор. — Клянусь, некромант.
Инквизитор снова, уже внимательнее посмотрел на болтающегося в воздухе пленника.
— Чем докажешь?
— Жезл могу принести. Хотите? Прямо сейчас. Я его сразу хотел с собой взять, так эти двое меня оглушили и связали.
Инквизитор посмотрел на дружинников, те опустили головы. Возникла пауза. В первый раз за время беседы хозяин башни отложил гусиное перо в сторону.
— Значит, так! — решил он. — Сейчас берете этого с собой и возвращаетесь туда, где его жезл остался.
— Так у нас уже дежурство того… закончилось, — выпалил Яшка, но наткнулся на испепеляющий взгляд особиста и осекся.
— Берете жезл и идете сюда, — продолжил инквизитор, когда дружинник заткнулся. — Стремительно. Все ясно?
— Ясно, — буркнул, понурив голову Агафон.
— Ясно, ясно! — согласился довольный Прохор. — Только это… Можно меня не связывать? Я вас очень прошу. Так быстрее будет.
— А не сбежишь? — поинтересовался инквизитор и тут же ухмыльнулся. — Хотя куда тебе с твоей комплекцией? Ладно, обалдуи. Вы меня слышали. И не дай вам бог вернуться или без него. — хозяин башни указал на Прохора. — Или без его палки. В пиявок превращу. И наденьте на него что-нибудь. Смотреть противно. Ясно?
— Ясно! — невесело хором отозвались дружинники.
Глава 2. На берегу вонючки
На пленника напялили широкую льняную рубаху, которая, тем не менее, оказалась тесноватой. Живот предательски вываливался. Да такие же штаны, которые подвязывались веревкой. Когда вышли из города уже стемнело. Поникшие всадники ритмично покачивались в седлах. Шлемы они стянули. Оно и понятно… Цельный день в этих консервных банках куковали. Один оказался мужиком взрослым, если не сказать пожилым. Заросший весь. Волосы, борода, все с проседью, а взгляд грозный… Такой поглядит, и сразу бежать хочется. Второй совсем молодой. Волосы желтые, как пшеница. Нос картошкой. Глаза белесые. Одно слово — рыжий! Так его Прохор про себя и прозвал.
Пленник шел сзади. Спасибо, что без веревки. В голове его роем жужжали десятки вопросов, но, наученный горьким опытом, озвучивать их он не решался. Еще возле башни инквизитора, спустившись по длинной лестнице, новоявленный некромант решил было наладить со своими конвоирами контакт, но и рта раскрыть не успел, как получил увесистый удар чем-то навроде нагайки, а вместе с ним настоятельный совет заткнуться.
Было темно и неуютно. Спину жгло. Ноги превратились в две несгибаемые сведенные всеми видами судорог палки. Впереди сплошной черной пеленой раскинулся недружелюбный дикий лес. От одной мысли, что придется всю ночь идти вот так, за всадниками на закостенелых ногах замутило.
«Что я туплю?» — в голову пришла спасительная мысль. — «Инквизитор сказал этим двоим, чтобы без меня не возвращались, стало быть не убьют. А побои?»
К ним за последние несколько часов Прохор привык. Он решился. Завыл белугой и рухнул на землю. Всадники
