камней.
— Как это? Ты ж меня чуть не сжёг, когда я ну это, ну выбежал, вылез из, ну ты понял.
— Это остатки. Так, отрыжка, послевкусие, можно сказать.
— А если съешь изумруд, например? Зелёный камень, — уточняю, вдруг здесь иначе называется.
— Тогда буду ядовитым туманом дышать. А если сапфир — то в лёд всех превращать смогу.
— Круто!
— Может быть, когда за тобой не гоняются толпы охотников… я этих камней нигде не могу найти. Все вокруг хотят поймать меня, а я такой большой, что и спрятаться толком негде. Да и есть надо много.
Смотрю, дракоша совсем приуныл. Жалко его становится. И тут меня осеняет:
— Слушай, Дрейк, а давай мы с тобой сделку заключим: я помогу тебе водорослей добыть, а ты отвезёшь меня к порталу, откуда я явился, чтобы я мог вернуться домой.
Дракон поднимает морду и глядит на меня своими большими жёлтыми глазами, в глубине которых загорается луч надежды:
— Как же ты мне поможешь? Ты же из другого мира.
— Ну и что! Человек, знаешь, какое существо? Нигде не пропадёт. Везде приспособится. А ты поможешь мне, всё расскажешь. И лошадка у нас умная, поможет, — глажу её по гриве, а гнедая косится на меня.
— А что? Давай! Я согласен. Только имей в виду, дело это опасное. Пурпурные водоросли никто просто так не отдаст, даже за золото.
— Ничего, разберёмся. Полетели! — воодушевляюсь.
— Я устал, надо бы отдохнуть, — канючит Дрейк. — Да и ночь уже.
Смотрю на выход из пещеры, действительно, пока мы разговаривали, ночь наступила. Небо наполнилось звёздами, взошла луна, точнее, две — зелёная и бледно-розовая. Красиво, однако.
— Ну ладно, — соглашаюсь.
Дрейк кивает и сворачивается клубком. А я снимаю шлем и, за неимением постели, пристраиваюсь к тёплому лошадиному боку. Кобылка глядит на меня, фыркает, но тоже укладывается спать.
Засыпаю, но вдруг у дракона живот как заурчит. Пол под нами дрожит, а потом Дрейк ещё и прихрапывать начинает. Мы с лошадкой быстро переглядываемся. Кажется, ночка бессонной будет.
Птички не щебечут, солнышко не светит, только грохочут волны, разбиваясь о скалы, и завывает ветер. Открываю глаза. Нет, это не ветер. Это Дрейк сопит, обдавая меня своим дыханием.
Встаю и пытаюсь размяться. Всё болит, ничего не помогает. Сон на холодном каменном полу, даже в обнимку с тёплой лошадью — так себе удовольствие.
Снаружи ещё темно. Гнедая тоже просыпается и смотрит на меня усталым взглядом.
— Что, не выспалась? — спрашиваю.
Кобыла фырчит и отрицательно мотает головой.
— Да уж, рядом с таким гигантом особо не выспишься.
Лошадка встаёт и тоже разминает ноги, поднимая их по очереди. Осматривается и грустно нюхает камень под копытами. Вопросительно смотрит на меня.
— Есть хочешь? — похлопываю себя по животу и чувствую, что и сам голодный до жути.
Я ведь с прошлого дня не ел, да и не пил. Схлопотал такой стресс, что напрочь забыл о потребностях организма. Где тут туалет, кстати?
Оглядываюсь по сторонам и вижу, что лошадка выходит из-за кучи камней, обмахиваясь хвостом. Да кто-то уже облегчился. Встречаемся взглядами, та застывает и стыдливо отводит глаза. Мне даже кажется, что она покраснела.
— Не парься, — машу рукой. — Все свои.
Направляюсь за те же камни, но лошадь резко преграждает путь и начинает громко ржать. Такое ощущение, будто она меня только что обругала.
— Ладно, ладно. Пойду за другие схожу. Подумаешь, навоз! Королевский он у тебя, что ли?
Кобыла гордо вскидывает голову и глядит на меня сверху вниз, продолжая пофыркивать. Сдаюсь и иду справлять нужду за другую кучу камней.
Так, ну а кушать-то действительно охота. Только вряд ли в этой пещере что-то съестное найдётся. Даже летучих мышей не видно. Но я бы всё равно не стал их есть. Ещё ковида этому миру не хватало.
Надо будить Дрейка и лететь куда-нибудь, где есть еда.
Иду к нему. Кричу, топаю, скачу на его лапах, а он не реагирует. Лошадь помогает — громко ржёт, бьёт копытами по гигантскому носу, но дракону плевать. Спит, как младенец.
Цепляясь за чешую, залезаю по морде к самому уху и ору, что есть сил:
— Дрейк, проснись! У тебя диарея!!!
Еле удерживаюсь, потому что дракон моментально подрывается, начинает метаться по пещере и истошно орать:
— Где?! Где она?! Сними её с меня!
Несмотря на то, что я на волоске от смерти, бултыхаясь в двадцати метрах от земли, ржу, как ненормальный. Кобыла не отстаёт — валяется на камнях, задрав копыта вверх.
— Успокойся! Стой, стой! Я пошутил.
Не сразу, но дракон тормозит и опускает морду к земле, чтобы я мог слезть.
— Ну и шуточки у тебя, — бурчит. — Несмешные.
— Извини, — развожу руками. — Просто не знал, как тебя разбудить. Мы тут уже плясали на тебе, а ты всё дрых.
— А чего хотели-то? Ночь ещё, — показывает когтем на выход.
— Мы голодные. И ты, как я помню, тоже. Где здесь еды раздобыть?
— В деревню наведаться. Утром скот поведут пастись, можно парочку коров умыкнуть. Или… — Дрейк косится на лошадь, — можем поделить по-братски.
— Ни в коем случае! — возражаю. — Этот вопрос закрыт. И насчёт коров — ты разве не понял, что воровать нехорошо?
Дракон пару раз хлопает глазами и пристыженно опускает морду.
— Ты прав, — протягивает он.
— Да и вообще, ты такой большой, что даже прожевать никого не можешь. Коров живыми, что ли, собрался есть?
— Обычно я так и делаю, — говорит Дрейк и снова косится на лошадь. — Я вот эту увидел на дороге, да и слопал вместе с телегой. Там столько тыквы было…
— А хозяин? — в ужасе спрашиваю.
— Смыться успел, пока я за лошадью гонялся.
Кобыла возмущённо бьёт копытом и уничижающе глядит на Дрейка. Тот вздыхает:
— Извини, я просто кушать хотел. Кто ж знал, что ты разумная.
— Ладно, — говорю. — Кто старое помянет, тому глаз вон! Давай придумаем, как добыть еду законным способом. Варианты есть?
Дрейк отрицательно мотает мордой. А вот кобыла оглядывается по сторонам, подходит к куче скорлупы драконьих яиц и разбивает копытом одну из них.
— Ты чего буянишь?! — возмущается Дрейк, а гнедая фырчит и разбивает ещё одну скорлупу.
Хмурюсь и напрягаю извилины. Лошадь явно хочет что-то сказать, но что? Она внимательно смотрит на меня, потом на скорлупу и быстро-быстро бьёт по ней копытом, разбивая на мелкие черепки.
Точно!
— Слушай, Дрейк. А ваша скорлупа, она ценная?
— Э-э, не знаю, — дракон чешет когтем за ухом. — Наверное. Мы ж редкие.
— А где-нибудь поблизости есть торговцы? Рынок или типа того?
