***
Чем меньше оставалось денег у Хелен, уезжающий с очередным торговым караваном всё дальше в центр новой родины, тем больше она склонялась к мысли, что вскоре придется ей придумывать и решаться на что-то неординарное, может, даже наглеть. Эйра она или не эйра? Магичка или нет? Сама своей судьбой не займешься, никто не займется. Ведь на самом деле нет никакой тетки у нее, никто и нигде не ждет ее. Вернее, какая-то родня у Хелен была – и по линии отца, и матери – да только все давно отказали в поддержке «опозорившийся» чете Бальмануг.
Пока Хелен добралась до столицы королевства Осебрутажана – довольно большого и делового города Брулмеп, куда стекались многие торговцы – у нее появилась довольно рискованная идея поступить в местную академию магии. На эту идею ее натолкнули беспардонные расспросы спутников в последнем торговом караване, с которым девушка добиралась до столицы.
– Чего, от навязанного родителями жониха бегите под кадемические стены, уважаемая эйра? – спросил как-то седобородый купец среднего достатка. Наверное, больше красуясь своими познаниями мира перед внуком-подростком, что, раскрыв рот, внимал каждому слову деда. – Ну да, ну да, эть дело верное. Если смогешь поступить, то до выпуска уж не выдадут. Даже жониху. Коли сама не бросишь. – Довольный своей «догадкой», худосочный мужичок в запыленной длинной дорогой одежде поглаживал редкую бородку.
Сам придумал, сам себе поддакнул. А Хелен, озадаченная такой новостью, только угукнула. Купец это принял за согласие и пошел дальше в своих суждениях.
– Оно ж дело нужное! Вот чего эти эйры не учат своих девок? Обученная полезностям девка завсегда же приятнее в хозяйстве, нежели избалованные лентяйки. Правильно говорю?
Девушке не пришлось поддакивать, внук купца с горящим интересом взглядом, то и дело бросаемый на "уважаемую эйру", неважно что она в такой же запыленной дорожной одежде, как и прочие путники их каравана, кивал за двоих.
– Вот и я говорю! Лучше бы девок учили тоже, чего магии зазря пропадать? – бубнил купец, оседлав, видимо, любимую тему. – А тама бы дома потом мужу бы помогала, магией-то своей. Правильно говорю?
На этот раз мужичок глянул на Хелен, которая на тот момент шла рядом с его телегой. Девушка поспешила важно кивнуть. И понесло говоруна дальше уже без тормозов. Ну как же, раз сама эйра подтвердила, что он правильно говорит.
– Жена же ж... она должна быть первой подмогой мужу, а не бездонным колодцем для трат. А то эти жёнки, особо знатные, не успеют от алтаря отойти, а ужо начинается – и платье ей не платье, и побрякушки новые подавай, и на бал какой свези. А это всё денюшки. – Теперь поучающий взгляд достался внуку – пятнадцатилетнему парнишке, который при этих словах покраснел, словно его в этих тратах обвиняли.
Парень шел по другую сторону телеги, груженой керамикой, щедро перестеленной соломой, и полными мешками с неизвестно чем. Сам словоохотливый купец ехал на облучке, обустроенном впереди их повозки, и сам управлял запряженной парой лошадей.
– А был бы жоних умный, так сам бы свез невесту учиться, коли у нее магия-то есть, коли родители не сподобились. Зато у ученой жены меньше ветра в голове. И помогать будет. И денюшки зазря тратить не будет. Хотя кто этих эйр знает, сколько у них ветра в голове-то, им-то поди о финансах думать не привычно…
«Эх, мужик, знал бы ты, сколько я, нынешняя эйра, об этих финансах мыслей передумала!» – тяжело вздохнула про себя Хелена. Купец ее вздох понял по-своему.
– Вы, эйра, извиняйте, вы-то не такая! Вы вона, сама бегите учиться, знач, вы не такая-то?
«Ох, дядька, знал бы ты, насколько я не такая, как прочие эйры! И даже не в попаданстве дело. Только что одно название эйры у Хелен осталось. Но ни денег, ни титула, ничегошеньки теперь у меня нет. Вот и бегу, куда глаза глядят» – сумрачно размышляла девушка. Купец опять ее пасмурное настроение понял по-своему.
– Да вы так не серчайте, уважаемая эйра. Коли до кадемии своей доберетесь поперед жониха-то, то он вас уже не перехватит, не заберет под венец, пока не доучитесь. Говорят, кадемия та своих учеников не выдает, вроде как они под власть короля переходят на время учебы. Правда, еще говорят, тама одни парни то и учатся, девок мало. Мало кто своих дочек прям посылает учить магии, если и без того уже хорошего жониха нашли. А вот у кого там приданное мало али еще чего, тех, знач, в эту кадемию пристраивают. Вдруг девка то, то есть, извиняйте, эйра присмотрит там себе партию. Оно же как бывает – когда все в одном месте толкутся, тьфу ты срамота-то какая, кажный день перед глазами, там хошь не хошь, а кто и западет, значит, на красотку какую.
Чем больше говорил купец, тем больше скатывался на просторечье. Видимо, сложно было ему долго держать «марку» образованного перед молоденькой девицей.
– А вы, эйра, ух красотка-то! Но вы это… Вы ж не такая? Вы то своему жониху то изменять не будете? А то там, говорят, весь цвет двора… это же не какая-то там, а королевская кадемия! Тама все знатные, все со двора, один другого породистее. Али у вас тоже, тогось… маловато приданное? Аль еще чего? – И выжидающе уставился на спутницу. А его вздернутые брови и выразительный взгляд словно намекали, что он под "еще чего" подразумевает.
Хелен рассеянно слушала бубнеж и даже не сразу поняла, что от нее хотят, когда заметила вопрошающий взгляд и купца, и его внука с раскрытым ртом, и уже прочих окружающих, прислушивающихся к их разговору. В монотонной дороге было скучно, только разговорами и развлекались.
– А-а? Нет, уважаемый одир, что вы! Я не такая! Жениха своего люблю, аж не могу, и буду ему верна, но учиться тоже хочу. Вы верно сказали, это же полезное в хозяйстве дело, да? Муж потом оценит и сильнее любить будет, да? – поспешила откреститься от подозрений купца девушка.
А то он смотрел уже так, словно лично им была поймана на «али еще чем» непорядочным и теперь просто искала другого жениха-простофилю в столичной «кадемии», чтобы прикрыть грешок.
Купец – явно незажиточный – но которого аж сама эйра назвала «уважаемым одиром», довольно задрал нос. «Одирами» называли верхушку торгового сословия, но для этого статуса надо было иметь хорошую лавку, приносящую достаточно высокий доход, или даже корабль или свой оптовый склад где-нибудь.
– Во-о-от! – радостно протянул купец, опять глядя на внука. – Умная жена – это хорошо! Это да, к достатку и приумножению капитала!
Так, слово за слово, у Хелен появился план, куда ей пристроиться на ближайшие годы. Проживание и полное обеспечение своим студентам королевская академия предоставляла за счет казны. Но чтобы поступить нужно было, конечно, иметь хоть кроху магии и родовитое происхождение. На выходе ученики имели возможность трудоустроиться на королевской службе при желании. Ну а куда еще деваться магам со знатным происхождением, не в торговлю же идти. И знатные парни, закончившие академию, пристраивались на теплые местечки при дворе, шли на военную службу и так далее. Девицы, изначально малочисленные в ученических стенах, если и заканчивали полный курс, то потом с дипломом шли под венец по уже повышенной «ставке». Для знатных девушек, пусть и магичек, как поняла Хелен, в их «продвинутом» королевстве мест для работы не было.
– Чтобы эйра работала вне дома? – удивился тогда на ее вопрос купец. – Тьфу, срамота-то! Кто ж ее возьмет, коли она дома должна сидеть, мужу помогать, да одаренных деток ему рожать?
И опять наградил девушку подозрительным взглядом, пришлось Хелен сразу засыпать его другими вопросами, чтобы отвлечь.
Вроде замечательная идея устроиться в академию, да много нюансов было. Например, документы. У Хелен была личная родовая грамота, подтверждающая ее личность, которую она уже предъявляла в парочке городов покрупнее при въезде на воротах. Фотографий здесь, конечно, не было. Зато на таких магических «паспортах» были некие «оттиски» личности носителя, и любой маг, работающий в патруле, мог проверить, что грамота в верных руках, а не украденная.
