одна, а озеро – громадное и пустое, ровное и молчаливое, и где-то там, в доме своего дяди, сидит замолкший навеки Таеган.
В чём-то она его понимала. По его рассказам, хотя чисто о себе он говорил мало, у неё создалось впечатление, что он человек, чья главная черта характера – упрямство и даже перфекционизм, когда он ждёт от жизни – всё или ничего. А потому он сначала добьётся того положения или состояния, когда речь вернётся полностью, и лишь тогда «присоединится» к обществу.
Аня удержалась от горестного вздоха: жаль, что он такой принципиальный. Жаль, что он только влюблён, но не любит!.. Она удержала-таки непрошеные слёзы, вернула искривлённые в плаче губы в состояние внешнего покоя. И, вспомнив, о чём шла речь, и стараясь ярко выразить свой скептицизм, сказала:
- Сильный-то дядя у него сильный, а племяннику помочь не может.
- У него другая специализация, - не оборачиваясь, пробормотала Кристал, склонив голову над вязаньем. - Он артефактор. А возвращение магических способностей человеку – одна из трудных работ в магии. Не каждому дано…
- Откуда ты знаешь? – удивилась Аня и, обойдя девочку, присела сбоку. – Ты же не обучалась магии.
Кристал подняла голову и невесело улыбнулась.
- Мне казалось – я усидчивая и терпеливая. Однажды я взялась за книги Греди и Кегана и стала учиться потихоньку. Там все основные главы разбиты на уроки. Сначала было удобно, потому что там было написано о том, что знают все. А потом всё усложнилось. Чтобы понять следующие уроки, надо было проводить практические работы. А я боялась. И братьям было некогда меня учить, потому что они постоянно работали. Когда мы переехали к тебе, пришлось бросить учёбу, но кое-что из книг я запомнила. Вот и всё.
- А я? Раньше училась?
- Нет. После смерти мамы ты стала хозяйничать дома. – Кристал замолчала, и Аня повернула её вязанье и показала, как сделать первый столбик в новом ряду. – Но мне всегда казалось, что у тебя есть дар. Ведь не зря дин Хармон, увидев тебя, сразу начал уговаривать тебя выйти за него замуж.
- А до болезни я не говорила, чему он меня учил? – спросила Аня и затаила дыхание: ну! Ну же, Агни! Ты же должны была поделиться с младшей сестрой таким невероятным везением: думала – бездарная, а оказалось – очень даже способная!
- Нет, - вздохнула Кристал, словно услышав внутренний просительный возглас старшей сестры. – Ты говорила, что он развивает в тебе что-то, но боялась сглазить, так как дар был, как и у меня сейчас, неустойчивым, и его предстояло развивать до постоянного. Если бы он в тот день не поехал по просьбе соседей снимать проклятие, над которым бились и до него!..
- Не снял? – по инерции спросила разочарованная Аня.
- Снял. Но последняя часть заклинания на проклятие пала на него самого, - снова вздохнула Кристал – и обрадовалась: - Агни, смотри! У меня получается! Я сумела два ряда связать – и так красиво получается!
- Да, ты вяжешь очень ровно, - одобрила Аня.
Она продолжала наблюдать, как старательно Кристал вяжет дальше, и рассеянно думала о том, что это умение пригодится Кристал в любом случае. Например, в случае, если её старшая сестра не сумеет удержать дом в своих руках.
Лисса устроилась на её кровати и тихонько бурчала, рассказывая своей кукле про дом, в котором та очутилась…
Аня, глядя и не видя, как Кристал вяжет, неожиданно подумала: не считая первого свидания, Таеган больше никогда не упоминал о магии, разве что тогда, когда без её упоминания нельзя было обойтись в какой-нибудь истории. И то – старался быстро «уйти» от этого слова. А если… он получил психологическую травму, когда у него насильно забрали магический дар? Если ему тяжело вообще произносить слово «магия» после того случая? Может, поэтому он попросил своего дядю сделать ему такой медальон-оберег, чтобы собеседник не говорил о магии? А она, Аня, ещё удивляется, почему не может рассказать ему про Онору! Ничего себе… Ну, если она правильно поняла… Интересно, если надеть свои личные украшения, сумеет ли медальон противостоять им? Насколько разобралась Аня со своей ювелиркой, эти украшения тоже в какой-то мере являлись оберегами.
… Магия магией, а есть хочется!
Кристал вскочила первой, заслышав мелодичные звуки, проникшие в дом от ворот.
- Мальчики приехали! – на этот раз обрадовалась она. – Сумели они продать наших кукол, как ты думаешь, Агни?
- Бежим – узнаем! – азартно предложила Аня. И уже у двери оглянулась на малышку. – Лисса, идёшь с нами?
- Здесь посижу, - проворчала малышка, обнимая свою Тили.
Выбегая в коридор, Аня думала: Лисса до сих пор боится, что у неё отберут куклу для продажи? А что? Всё может быть... Вот и ещё одна психологическая травма.
Лошадь Смородинка уже стояла у ступеней крыльца, вороная, с ярким белым пятном на лбу. Это пятно нравилось Ане, и она постоянно гладила Смородинку по белой шерсти, слегка почёсывая лошадиный лоб и заглядывая в спокойные большие глаза…
Мальчики неудержимо смеялись от счастья, вынимая из багажников ландо небольшие мешки и пакеты и перенося их на крыльцо, к ногам радостной Кристал, которая только всплёскивала руками при виде продуктового богатства и причитала о том, как обрадуются старушки на кухне. Стоявший у заднего колеса ландо Никас будто оцепенел, глядя на это «безобразие». А на его лице так и стыло ошеломлённое выражение. При виде Ани, первым делом приветствующей лошадь после долгой поездки, он подошёл к ней и покачал головой, не в силах произнести ни слова. Наконец собрался и произнёс:
- Я хотел снизить цену вчетверо, как минимум! Но почему-то сказал то, что вычислила ты, Агни. Я не понимаю. Женщина забрала обеих кукол не торгуясь, хотя приехала без своих капризных дочек. Я даже подумал, что ты вложила в этих кукол что-то магическое, чтобы продать их за такую цену! Но ведь ты знала, что вещи с такими ценами в таком случае обязательно проверяют на наличие запрещённой торговой магии!.. Агни, - повторил он как-то беспомощно, - их купили сразу, без торговли!
- А что? – задорно сказала Аня. – Кристал! Мы пошили плохих кукол? Из плохого материала? Мы пошили кукол, похожих на все остальные куклы?
- Нет, Агни! – весело закричала Кристал. – Мы пошили замечательных кукол!! Таких кукол
