на «фирменном» оборудовании и получались конверты очень качественными. После укладки пластинки в конверт, он запечатывался прозрачной плёнкой, что предохраняло пластинки от фальсификации.
После свадьбы мы с Мэри почти на месяц исчезли, прокатившись сначала по Британии, потом по Европе, а потом улетев в Сингапур. Ни Мэри, ни я в прошлом и будущем, не были на этом острове, а потому получили прекрасное развлечение и отдых. Однако вскоре мы перелетели на остров Борнео, который я знал, как свои пять пальцев, так как любил нырять с аквалангом.
Так как при поездке на Борнео нас интересовал дайвинг, мы решили ехать в Малазийскую часть острова, штат Сабах, где можно понырять прямо в столице штата городе Кота Кинабалу и на остров Сипадан тоже ездят отсюда.
Летели мы в Кота Кинабалу из столицы Малайзии Куала Лумпур, куда из Сингапура доехали автобусом, aвиа-компанией Air Asia. Билеты нам обошлись примерно 100 американских долларов на человека.
Никаких достопримечательностей в Кота Кинабалу не было, и мы сразу отправились на остров Сипадан, где для нас было на неделю заказано бунгало. Что интересно, когда ездил сюда я, это было два раза: в две тысячи тринадцатом и две тысячи пятнадцатом годах, на Сипадане туристам останавливаться было нельзя. Мы с друзьями жили на острове Мабула в шикарном шале.
Сейчас же мы остановились прямо на Сипадене. Наверное потому, что Жаак Ив Кусто, который разрекламировал остров в восьмидесятых, сняв здесь свой фильм про черепах, ещё до этого места не добрался. Остров Сипаден ещё был мало кому известен, как Мекка дайвинга, а поэтому мы взяли с собой разрешение на профессиональную подводную киносъёмку, специальные боксы и телекамеры.
Кроме кинокамер у нас имелись и цифровые короткофокусные видеокамеры, которые пока продавались почему-то не очень хорошо и которым я, с помощью отснятых подводных кадров, хотел сделать рекламу, украв пальму первенства у Жак Ива.
Мне в своё время нравились его фильмы и все мы считали его защитником животных, но оказалось, что ради хороших кадров, Жак Ив Кусто не гнушался некоторыми, кхм-кхм, злоупотреблениями, мало отвечавшими его положительному имиджу. А поэтому я посчитал, что фильм про черепах сниму я. Ну… Вернее, не я, а съёмочная группа ВВС, которую мы привезли вместе с собой и с которой у меня был подписан контракт на съёмку нашего с Мэри свадебного путешествия.
Мы с Мэри даже не прикасались к профессиональным кинокамерам. Нам хватало простых в использовании гигабайтных «Гоу Про», прикреплённых на наши маски и на компенсационные жилеты.
Мэри раньше не занималась дайвингом и мы не сразу нырнули на глубину. Сначала, пока она не привыкла, мы плавали не глубже десяти метров и с нами рядом всегда плыли два опытных инструктора и два кинооператора BBC, которые, в том числе и инструкторы, снимали нас на кино и видеокамеры.
Другие участники съёмочной группы осматривали и делали пробные съёмки на других участках акватории острова: Мысе Барракуд, Коралловом саде, Логове Омаров, Среднем рифе, Северном и Южном мысах, Черепашьей пещере и Черепашьем пятачке.
На третий день мы с Мэри перебрались на Коралловый сад, где погружались до двадцати метров. Течение почти отсутствовало, видимость была приличной, метров до тридцати. Обширные коралловые поля снова поразили меня, а Мэри просто пищала бы от восторга, если бы позволял воздушный редуктор.
На следующий день нас снимали у логова Омаров, на глубинах до пятнадцати метров, где я позволил себе понырять без акваланга, но с гарпунным ружьём, правда, ничего не добыв. Не стрелять же рыб попугаев? Где-нибудь подстрелю барракуду, и кадры склеим.
Следующим днём мы посетили черепашью пещеру, очень понравившуюся кинооператорам, которые практически не вылезали из неё уже пять дней. Тем более, что пещера находилась прямо под нашими хижинами. Древняя легенда гласила, что черепахи приплывают сюда умирать. На самом деле — это их излюбленное место для отдыха, но из-за обилия лазеек, поворотов и ниш, они просто теряются и гибнут. Вход в пещеру расположен на уровне 18 м. Разрешено спускаться только до отметки 20 м. Мэри была поражена увиденными на дне пещеры останками черепах и скелетом дельфина. В пещере попадаются «воздушные мешки», но мы в них не дышали. Так как были заранее предупреждены, что это смертельно опасно.
Проведя на Сипадене великолепные десять дней, мы перебрались на Борнео и немного попутешествовали по джунглям, но кроме, центра реабилитации орангутанов, Мэри ничего на Борнео не понравилось. Там мы и нас тоже поснимали, и мы все вернулись в Лондон. Причём я полностью изъял весь отснятый материал, потратил месяц на монтаж и продал пять фильмов за пять миллионов фунтов. Той же ВВС и продал. А поездка и аренда съёмочной группы мне обошлась в двадцать тысяч фунтов. Одновременно с показом первой части по Британскому телевидению мы запустили рекламу наших цифровых видеокамер и к концу месяца подняли продажи на триста процентов. Японские производители плёночных видеокамер «кусали локти». Ха-ха-ха…
Рождество я встретил с семьёй, а на новый год уехал «в Индию» через Париж, «вынырнув» в Москве в облике Пьера Делаваля. На новогоднем шоу мы повторили прошлогодний рок-марафон, снова прерванный в полночь фейерверком, ещё более мощным и красочным. Перед университетом залили каток, построили две разнонаправленные горки и организовали прокат коньков и санок. Несмотря, что рядом шло строительство «олимпийской деревни», стройка празднику не помешала.
Мэри меня не беспокоила. Мы сразу с ней договорились, что мой бизнес требует постоянных отлучек, так как рынок руда Индокитая и Юго-восточной Азии, позволяет открывать производства с меньшими затратами и получением большей прибыли. Чем я там, в принципе и занимался, через нанятых мной местных предпринимателей.
Открытые в Индии и Тайване фабрики по производству микропроцессоров уже начали давать первую продукцию.
Буквально сразу, как только мы выпустили первые процессоры с моей архитектурой, я обратился в Тайваньский Национальный университет Цинхуа с предложением прочитать лекции по микропроцесингу. А так как я уже читал лекции в школе Сомерсета и, естественно, имел отличные рекомендации не только школы, но и Королевского колледжа Англии, то они меня пригласили. По окончании недельного курса, где я подробно описывал физические и химические процессы производства микрочипов, они попросили помочь им в создании лаборатории, на что я упорно намекал в процессе лекций.
Я задумчиво почесал затылок и предложил им организовать настоящее производство, на котором студенты университета смогут проходить настоящую производственную практику. Я обещал вложиться в бизнес проект не только технологиями, но и своим капиталом.
Руководство университета взяло себе время на «подумать» и оценить риски и
