— О, дорогая, — промычал Игорь и в тот же миг, пошатнувшись, оперся о стену.
— Где ты был? — голос супруги дружелюбным назвать было сложно.
— Как всегда, — икая, ответил мужчина, — на деловой встрече с партнерами.
Юля подошла поближе, хотя этого и не стоило делать — запах алкоголя чувствовался за версту.
— Ты пьян? — почти крикнула девушка.
Самохин пытался обнять жену, но та увернулась.
— Ну, не начинай, а? Ну, пропустили по рюмочке, как говорится, за удачную сделку. Ну, что в этом такого? — Самохин присел на пол и пытался стянуть с ног ботинки. — Да ты, я смотрю, тоже зря время не теряешь, — кивком головы указал он на бокал в руке жены.
— Я звонила тебе весь вечер, — не меняя тона, продолжала девушка.
— Да? Странно, не слышал, — продолжал он борьбу с ботинками.
— Ты был недоступен.
— Точно, — наконец избавившись от обуви, Самохин по стеночке поднялся на ноги и поднял вверх указательный палец. — Батарейка села. Как обычно, в самый неподходящий момент, — он шатающейся походкой прошел в гостиную и плюхнулся на огромный, обшитый белой кожей диван. — Инга! Инга! — звал мужчина домработницу.
— Не кричи! Миша спит! — поднесла Юля палец к губам.
— А где Инга? Пусть подаст ужин. Я голоден, как собака, — не обращая никакого внимания на просьбу жены, продолжал кричать Самохин. — Инга! Да куда же подевалась эта чертова домработница!
— Я спрошу еще раз, — Юля подошла ближе к дивану и, потянув за галстук, заглянула мужу прямо в глаза. — Где ты был, я спрашиваю?
— Юль, ну, в самом деле, хватит уже. Вот заладила. Где ты был? Где ты был? — кривляясь, ответил тот.
— Ты забыл о сегодняшней встрече? — в голосе девушки слышались злость и обида.
— Какой встрече? О чем ты? Хватит на меня сегодня встреч, — он выдернул галстук из рук жены и, развязав его, швырнул на диван.
— Папин юбилей, — с сарказмом в голосе ответила Юля.
— Какой юбилей? Какого папы? — язык Игоря заплетался.
— Моего папы, — выдела каждое слово девушка. — Мы были приглашены сегодня на юбилей моего отца. Как ты мог забыть об этом? — девушка заплакала, взяла подушку с дивана и ударила ей по лицу мужа.
Тот сразу отрезвел.
— Точно, — пытался он уклониться от ударов, сыплющихся на него один за другим. — Но у меня правда была очень важная встреча с партнерами. Ты же объяснила все папе?
— Я просидела под дверью весь вечер, ожидая тебя. Почему ты так поступаешь со мной?
— Ладно, дорогая, прости. Поздравим Бориса Семеновича завтра. Я сам объясню ему все. Но он же нормальный мужик, поймет. Где все-таки Инга? Я есть хочу!
— Есть? Ты был в ресторане с партнерами и не поел там? — снова завелась Юля.
— Не кричи! Голова раскалывается. Я не сказал, что был в ресторане. В офисе посидели, выпили. Закусили лимоном. В чем проблема?
— В офисе? — переспросила Юля. — Я звонила твоей секретарше. Она сказала, что ты еще днем уехал из офиса и так и не вернулся.
— Ну, потом вернулся. Хватит уже кричать. — Самохин встал с дивана и, покачиваясь, направился в сторону кухни.
— Куда ты?
— Куда? Куда? Сам пойду себе разогрею. В этом доме никого не дождешься.
— Игорь! — крикнула ему жена в спину. — Ты был с ней?
— Дорогая, — ответил тот, не оборачиваясь, — у тебя паранойя. Может тебе поменьше пить. А? — и скрылся за дверью кухни.
Юля махом опрокинула все содержимое бокала и бросила стакан о стену. Раздался звук разбивающегося стекла, осколки посыпались в разные стороны.
— Козел! — бросила девушка мужу на прощание и поспешила в свою комнату.
* * *
Игорь прошел в кухню. Комната была просторной и уютной. По всему периметру — темно-коричневый под антику гарнитур. Посередине — широкий стеклянный стол, покрытый светлой скатертью. Рядом — стулья под цвет гарнитура. Высокий двухкамерный холодильник, светло-коричневого цвета, идеально сочетающийся с интерьером кухни, находился возле окна. Игорь направился прямиком к нему. Потянулся к ручке, но замер, заглянув в окно. Собаки лаяли, а во дворе возле коттеджа было какое-то движение. Он отодвинул рукой белую органзу, закрывающую широкое окно, и увидел, как ворота расползлись в разные стороны, и появился незнакомый мужчина в черном костюме. Он переговорил с охранниками Игоря и вновь скрылся за воротами. Один из охранников же, держа в руках белый конверт, явно направлялся к главному входу в дом. Игорь оставил холодильник и вышел в холл. Открыл дверь. Охранник протягивал тот самый конверт.
— Кто принес? — бросил Игорь.
— Это от Баскакова Фархада Альбертовича.
— Кого? — у Игоря глаза на лоб полезли.
— Баскакова — президента «Джи Би Си Кемикал Индустриз».
— Я понял. Я в курсе, кто такой Баскаков. Но что там? Курьер не сказал?
— Нет, — опустил глаза в пол охранник. — Велел передать пакет. Добавил — срочно.
— Хорошо. Можешь идти, — Самохин запер дверь и, пытаясь распечатать конверт, вновь вернулся в кухню.
* * *
Достав снимки из конверта, Игорь замер. Голод как рукой сняло. Зато появилось желание выпить. Да чего покрепче. Самохин прошел в свой кабинет, запер дверь изнутри, вынул из стеклянного шкафа початую бутылку «Джек Дэниелс», бокал и, наполнив последний до краев, залпом выпил. Он бросил на стол кабинета стопку фотографий, те разлетелись по всему столу. Игорь еще раз взглянул на них — так и есть: он и Ангелина возле мотеля «Мечта» и фотографии датируемы сегодняшним вечером.
— Черт! — стукнул мужчина кулаком по столу. — Тебе-то чего надо от меня? — он взял конверт, с обратной стороны которого был записан незнакомый ему номер телефона. Затем нащупал сотовый в кармане пиджака, судорожно набрал цифры и приготовился услышать ответ на свой вопрос.
— Але, — ответил ему на другом конце провода приятный мужской голос.
— Это Самохин. Что все это значит? — прокричал он в трубку.
— Ну, зачем же так злиться? — спокойно продолжал тот же голос. — Злость вам не к лицу, Игорь Александрович.
— Что вы хотите? Вы думаете, моя жена поведется на эти фотографии?
— Со своей женой разбирайтесь сами. Вот Борису Семеновичу, вашему тестю, думаю, они не очень понравятся.
— Эти фото? Я вас умоляю, — язвил Самохин. — Что там такого? Ничего. Вы ничего не докажите.
— Зря вы так, Игорь Александрович. Это не единственные фотографии. У меня есть еще интереснее. И поверьте, зам мэру они будут прекрасной рекламой перед выборами.
— Что вы имеете в виду?
— Я знаю все о вас и вашей сотруднице Снегиревой Ангелине Павловне. Надеюсь, вы знаете такую?
— Что вам надо?
— Поговорить.
— Говорите.
— Не по телефону, конечно. Как насчет совместного завтрака.
— Утром я не могу. Мне нужно быть в офисе.
— Боюсь, это в ваших же интересах. Потом может быть поздно. Что, если больше и в офис ходить не придется?
— Я понял. Где и во сколько?
— Вот это другой разговор. Ресторан «Утёс» знаете, где находится?
— Допустим.
— Завтра в девять утра я буду ждать вас там. И, — голос на другом конце провода затих, — я не люблю, когда опаздывают.
— Але! Але! — кричал в трубку Самохин. Но было бесполезно. В трубке лишь слышались короткие гудки.
— Вот черт! — швырнул Игорь телефон в сторону.
Затем сел в кресло, обнял голову руками и, просидев так какое-то время, протянул руку к бутылке виски, налил полный бокал и залпом выпил.
* * *
Будильник разрывался. Но Ангелина не могла и голову оторвать от подушки. Бессонная ночь давала о себе знать. Не было ни сил, ни желания. Майя, навеселе явившаяся глубоко за полночь из ночного клуба, храпела всю ночь так, что окна в комнате дрожали. Ангелина пыталась разбудить соседку, накрывала свою голову подушкой — все было тщетно. Всю ночь ей пришлось выслушивать пьяные трели подруги. Лина с трудом протянула руку к журнальному столику — да здравствует тишина. Пару раз потянувшись, девушка поднялась, опустила ноги на пол, нащупала тапочки и, накинув на плечи халат, на автомате побрела в ванную комнату.
— Да, Ангелина Павловна, — сказала она, посмотрев на свое отражение в зеркало мойдодыра. — Красавица. Нечего сказать.
Лина умылась холодной водой — глаза вроде бы открылись. Потянулась за зубной щеткой. В это время зазвонил домашний. Пришлось оставить водные процедуры и вернуться в комнату.
— Але, — ответила девушка.
— Ангелина, дочка, — услышала она радостный голос мачехи.
— Слушаю, Ольга Николаевна.
— Я тебя не разбудила?
— Нет, что вы, — Лина легла на кровать поверх одеяла и зевнула.
— Я сейчас в больнице…
— Правда? — девушка вскочила и заходила по комнате из угла в угол. — Как там папа?
— Все хорошо, — не говорила, а пела мачеха. — Он пришел в себя. И прекрасно себя чувствует.
