страховка.
Я поймал его уже летящим вниз с высоты. Моя страховка тоже оборвалась от рывка и двойной нагрузки, но я уцепился свободной рукой за камень и удержал обоих — не так уж трудно с моими способностями… Но жизнь парню спас.
Потом помог еще нескольким с травмами на занятиях, парочку вылечил от мелких, но неприятных болячек.
И к четвертому месяцу курсанты шли лечиться не к штатному медику, а ко мне. Это было уже не так весело… А уж когда на пятый месяц все офицеры, сержанты и инструктора полностью перестали реагировать на мои штучки: стали мужественно и молча терпеть их, я обиделся окончательно и забил на это дело.
Когда в лагере целую неделю ничего не взрывалось и не происходило, на лицах людей появились улыбки.
Через две недели спокойствия они всем составом устроили пирушку по случаю победы надо мной. И это была действительно победа.
Они выиграли, я проиграл. Доучивался уже спокойно: это была их награда за терпение. На выпуске, правда я не удержался.
Представьте: общее торжественное построение: все красивые, все при параде, все серьезные…
Через десять минут солнце поднимается выше, температура воздуха потихоньку повышается и люди начинают расцветать… Буквально. Розовеют лица, форма приобретает различные веселенькие кислотные оттенки, а на беретах и фуражках проростают и распускаются цветы…
Но все мужественно держат строй, сдерживают ржач и продолжают торжественную часть, словно бы не замечая. Как будто ничего не происходит.
Начали вызывать на вручение корочек и дипломов. По одному.
Дошла очередь до меня.
Я почувствовал, что что-то не так. Знание твердило, что идти туда не стоит, но в том-то и дело, что идти все равно надо. И я пошел.
Прямо в том месте, где я остановился перед Начальником лагеря, рапортуя о том что курсант Коваррин по приказанию прибыл, взорвалась заложенная мина начиненная синей краской.
И вот тут заржал весь лагерь. Даже я сам улыбнулся.
После этого получились весьма забавные фотки. Расставались мы и с сокурсниками и с офицерами подружески, без затаенной злобы и обиды, посмеиваясь над самими собой и друг над другом. А прозвище «цветущий берет» за нашим выпуском закрепилось. Вот только со временем наполнилось оно совсем другим смыслом. Почему?
Да потому, что из-за постоянных наказаний и ужесточений, нагрузка на наш курс была повышена чуть не в пятеро. Все, кто не тянул, отсеялись за месяц. Остались только самые сильные, стойкие и упертые. А привычка постоянно ждать подвоха и непредсказуемых изменений в обстановке, развили профессиональную паранойу и умение мгновенно ориентироваться в любых условиях и обстоятельствах.
Так что «цветущих беретов» в войсках уважали и справедливо побаивались.
* * *
Весь наш отряд насчитывал всего пятнадцать человек. Пси-способности были у семерых. Остальные — матерые силовики-суперпрофи. Ну и я. Такой вот отрядец с «широким кругом задач» и возможностей.
Так получилось, что в отряд я пришел вторым после «командира». Успел занять себе помещение, обустроиться, назаказывать за казенный счет оборудования, начать монтировать его…
Именно в это время появилась первая участница: строгая женщина лет сорока семи, худая, прямая, словно проглотила кол, с белыми, пугающими глазами и совершенно седыми короткими волосами. Звали ее Нриета, по прозвищу Баньши (естественно персонаж был местный, носил другое имя, но полностью аналогичен призраку-убийце Предвестнице Смерти из моего мира).
Здание, точнее подземный комплекс, было большим. И пустым. Жизнеобеспечение и электропитание были автоматизированы и автономны. Продукты привозил грузовик раз в неделю. Они закладывались в холодильник и там хранились, расходуясь нами по мере необходимости.
И во всем здании нас двое. «Командир» еще, но он задерживался не часто, постоянно мотаясь по каким-то организационным делам.
Одному в компании самого себя — тошно. Так что нет ничего удивительного в том, что мы много времени проводили вместе.
Нриета приходила в мою лабораторию и помогала монтировать оборудование. Сложную или тяжелую физически работу я ей не поручал, но лишним рукам всегда дело найдется. А в компании все веселей.
При первой встрече она показалась мне такой строгой, даже стервозной, закрытой… Но, чем больше мы общались, тем больше трескался этот образ, осыпаясь штукатуркой, обнажая то, что она прятала за этой маской.
В общем мы подружились.
Баньши владела странным сочетанием психокинеза с воздействием на психику. Прозвище свое получила за случай, когда ее, тогда еще шестнадцатилетнюю девочку, оказавшуюся на территории локальной военной заварушки, «карликовой войны», как их тут называют, довели до истерики.
Она тогда уничтожила целый мотострелковый полк, вместе с живой силой и техникой. Тогда же и глаза побелели вместе с волосами.
Но погибли в тот раз не только солдаты. Она убила вообще всех в том городке, даже крыс, собак и кошек. Что уж говорить, если даже тараканы не выжили?
Да и после жизнь не особенно баловала: лечебница, наемничество, карликовые войны, опять карликовые войны, киллерство, тайные войны корпораций, криминал, спецслужбы, лаборатории, снова лечебница, опять лаборатории… потом был побег и инсценировка смерти, контактные линзы, краска для волос… Устроилась учительницей бальных танцев.
В двадцать восемь появился муж, в двадцать девять ребенок… А в сорок шесть — теракт, опасность для дочери, применение силы… трупы террористов, полиция, лечебница, спецслужбы, лаборатории… Потом пришел «командир», и в обмен на спокойствие и безопасность семьи она здесь.
Причем «командир» с семьей видеться не запрещает. На выходных. Такие вот дела.
В благодарность за помощь в монтаже оборудования, я переделал спортивный зал (один из пяти) в танцевальный (заказать несколько кубов хорошей дорогой древисины, распустить ее на паркетную доску на так же заказанных древообрабатывающих станках с ЧПУ, уложить сам паркет, отциклевать его и пролачить — заняло чуть больше недели. Оборудовать аудиосистему и концертное освещение — день).
Но для танцев нужен партнер, а нас на базе всего двое. Так что выбор не велик.
Вот и получилось, что вместо благодарности за помощь Нриета получила еще и обузу — ученика по танцам. Но хотя бы прилежного и способного.
Так мы развлекались почти два месяца: танцевали, Баньши проводила свои тренировки на специально оборудованном полигоне, возвращая былую боевую форму. Я проводил замеры, фиксировал ее физические показатели, делал рассчеты, сверялся с выкопанными из сети и баз спецслужб, к которым мне и правда предоставили доступ, данными прошлых исследований. Пытался понять, что же вообще такое эти «пси-способности».
Однажды, незаметно для Нриеты, пролез на полигон во время ее тренировки и специально подставился под ее удар, но опять же, так, чтобы она не видела этого. Результат… предсказуемый.
Ноль. Пси-воздействие на мне, как и магия, тоже не работает. Даже не чувствую его. И не вижу. Но при этом слышу, как странный тонкий, на грани слышимости, звеняще-гудящий звук. Причем приборы никаких звуковых колебаний не фиксировали ни в одном из диапазонов. Вовсе.
На первый вопрос ответ я получил. Остался второй вопрос: а могу ли я сам этому научиться?
И на него ответа пока не было. Поскольку я еще не понимал, что же это вообще такое и как оно работает.
По вечерам мы играли с Нриетой в настольные игры. По началу. Потом подсели на MMO RPG. А учитывая развитие местных технологий это было забавно. Нет, полного погружения местные не добились, да и не ставили себе такой цели, зато три дэ изображение и управление жестами тут на высоте…
Она так и залогинилась как «Баньши». А я как «Док». Она — темная эльфийка, я — человек-баффер-целитель. Даже клан собственный сообразили… Чем от делать нефига не займешься?
Через два месяца к нашей маленькой компании присоединилась еще одна участница. Ее звали Дора. Позывной «Факел». И она как раз была подростком шестнадцати лет с только что прорезавшимися способностями к мощнейшему пирокинезу.
Она в наш коллективчик влилась быстро и органично. Нриета взялась ее тренировать и учить пользоваться и контролировать способности, опираясь на личный богатый опыт. Я этот процесс документировал и исследовал, а после полигона занимался ликвидацией безграмотности: взял обычную местную школьную программу, слегка ее переработал под одного единственного ученика и стал проводить по ней занятия.
На все возражения, я отвечал, что работа — работой, а быть дурой необразованной приличной девушке не годится!
Вроде бы подействовало. По крайней мере от уроков она не бегала и «домашние задания» выполняла.
Она также влилась в наш клан, как магичка-огневик «Факел».
Четвертый член отряда появился через неделю: тоже подросток. Звали его Найто, позывной «Шокер». Мальчишка с электрокинезом.
Мгновенно был определен в тот же режим работы, что и Дора. Буквально усажен
