Он научил нас делать “академически” верные перекаты и даже тренировал навыки уклонения, ударяя в нас фальшивым ножом с очень тупым лезвием. Когда мы не тренировались, он рассказывал о ядах, растениях и животных, что встречаются в Империи, иногда приправляя это своими историями или каким-то байками. Зачастую, на выходных, устраивал нам испытания, заставляя искать его в поместье. Чтобы все было честно, он оставлял подсказки, но в случае поражения мы оказывались вынуждены отдавать ему свои десерты в течение недели. На прошлой неделе мы, к слову, вновь проиграли, во многом из-за того, что Дереку хватило хитрости просто покинуть поместье, при этом оставив карту того, где именно он находится, но мы были уверены, что он не выходил за стены, из-за чего оказались обязаны отдать ему множество сладостей.
Моя жизнь, впервые за одиннадцать лет до того дня, стала наполнена каким-то смыслом и действием, чем взрослее я была, тем меньше меня раздражали даже школьные уроки, арифметика давалась все проще, писать могла в совершенстве, рука практически не уставала, несмотря на то, что писать нам заставляли много. Я чувствовала себя так, как всегда мечтала, вовлеченной в какое-то дело, зная, что обучаюсь чему-то, что поможет мне потом. Отношения с матерью действительно стали намного лучше, но из-за некоторых проблем с старшим братом, а точнее его отношений с одной девушкой из не дворянского рода, Сессиль часто пропадала в столице, оставляя нас на попечении учителей, слуг и самих себя. Из-за этих проблем, Отец появлялся в доме еще реже, чем раньше. Впрочем, уже меня это не пугало, я становилась все старшее, обучение у Дерека позволило уже не бояться вступать в открытый бой, а Гвин радовала одним своим существованием рядом, позволяя никогда больше не ощущать гнетущее одиночество. Правда, кошмары не оставили меня, продолжая являться, никак не изменяя своего содержания, но больше… они не приносили той боли и страха, которую раньше. Теперь, все было по другому, и я действительно была счастлива этому, даже несмотря на то, что до сих пор, мы тренировались фехтовать только между собой, заучивая стандартные армейские приемы, которые знали наши учителя. Последователи Архитектора Войн, что точно знали множество самых сложных тактик, большую часть времени проводили в молитвах, вне наших уроков вовсе не выходя из келии. Иногда мне казалось, что они вообще не были живы, ведь игнорировали пищу неделями, а порой и месяцами. Только сон оставался в них человеческой составляющей, но даже так... Кошмары мучали их даже чаще, чем меня. Порой, их крики разрушали ночной покой, будоража слуг и стражу
Сегодняшний день не обещал быть особенным, неделя без Сессиль дома должна была пройти так же спокойно, как и все предыдущие. Дэниль, мой старший брат, отчаянно отстаивал свои права жениться на своей возлюбленной крестьянке, даже имени которой я не знала. Сессиль пыталась образумить его, покуда отец улаживал множество проблем, что возникли из-за помолвок с дочерьми других родов. Я, в том числе из-за рассказов Дерека о мстительности и злопамятности мелких дворян, предпочитала не лезть в это дело, наслаждаясь своей жизнью вдали от дворцовых склок, которые Гвин назвала собачьей грызней. Мне было тринадцать лет отроду… уже достаточно, чтобы некоторые роды пытались добиться помолвки с своими сыновьями. Разумеется, до свадьбы подобное было вдалеке, но благо, либо никто из аристократии не желал видеть меня в качестве супруги для своего сына, либо отец, поверивший мне, Годрику и Близнецам, не видел моей жизни в качестве жены. Как бы то ни было, я была намерена отвергать любые предложения, не желая связывать себя с изнеженными детьми… Речь Годрика до сих пор производила на меня впечатление, несмотря на то, что звучала так давно… Но я исправно исполняла слово, данное ему, защищая Гвин и не давая себя расслабиться, став такой же, как остальные. Мне нужно было идти до конца, какой бы жестокий и сложный путь меня не ждал, я была уверена, что конец, станет достойным.
Я проснулась необычно рано, что шло в разрез с моими планами и самоощущении, в особенности учитывая то, что вчера, я допоздна читала один из учебников. Гвин спала рядом, мы делили одну кровать, в основном из-за того, что она наотрез отказывалась признавать себя гостьей и спать в покоях для них. Привыкла к подобному я весьма скоро. Решив, что засыпать снова смысла не имеет, я поднялась, поправляя ночнушку и идя в сторону шкафа, с недавнего времени предпочитая не гулять по имению в ночном облачении. Это было вызвано в основном взрослением и первым осознанием некого стыда за свою распущенность. Быстро нарядившись в закрытый наряд, состоящей из жилетки и плотной, хлопковой рубашки, заправленной в кожаные брюки, я нацепила на предплечье маску, новую, которая являлась точной копией моей любимой, но больших размеров и из красного дерева, привезенного с юга. Накидку я решила не брать, ровно как и решила не расчесывать волосы, которые Гвин стала часто завязывать мне в конский хвост. Разумеется, будить ее ради такой мелочи, мне не хотелось.
Выйдя из комнаты, я внезапно столкнулась с Дереком, что шел в сторону столовой, насвистывая себе что-то под нос. Это был юноша двадцати лет, с очень бледной кожей, на которой отчетливо виднелись вены. Абсолютно белые глаза светились кровавыми жилками, нос имел на себя грубую рану, будто ему пытались его отрубить. На деле же, он сам сделал это, когда в одну из миссий ему пришлось притворяться военнопленным. На поясе покачивался счастливый кинжал, загнутый в форму полумесяца, который Дерек нежно окрестил соней. Остановившись передо мной, он сделал поклон. После чего сам хмыкнул, выпрямился, легонько ударяя меня кулаком в плечо.
- Здоров, Лиз, ты сегодня рановато. - Он никогда не воспринимал меня как аристократку, относясь так же, как к слугам, страже или другим учителям. Порой, даже более простодушно, ведь я была его ученицей, а значит, вполне
