– Творец, за что? – неизвестно у кого решил поинтересоваться один совсем счастливый ушастик.
А Фариза специально еще раз решила позлить своего отца, а не только исполнить мне балладу о дружбе. Два дела в одном – ну она и язва! Красотка, ты великолепна, но если бы у меня была такая дочь, то я бы придушил ее еще в колыбели.
– Странно, Ровер, Ругино, мы уже почти подъехали к границе домена тюльпанов, а нас еще никто ни разу не попытался убить.
– Так ты сам говорил, что тебя отравят, – заметил Ругино. – Попытаются отравить.
– Да, говорил, но доктор Менгеле наверняка слетел с резьбы после моего вдумчивого разговора с его сыном. Я беспокоюсь за его адекватность. Понимаете, парни, поступки разумного можно предугадать и предвидеть, можно их рассчитать, а вот если клиент сошел с ума от ярости и ненависти ко мне, то ситуация становится опасной. Она становится непредсказуемой.
– Влад, вечно ты все усложняешь, – заявил мне бегущий рядом с Чернышом Ровер. – Все просто, он даже не думал, что ты осмелишься появиться на Ритуме после того, как ты убил его заряженного артефактами сына.
Артефакты, я хмыкнул, мне досталась почти ничего не стоящая без ключа корона королей, восемь колец с весьма интересными плетениями, стилет, уже не могущий пробить переделанной мной артефактной защиты профа и усовершенствованного пуховика[37]. Хитрый артефакт, блокирующий связь и работу портала, а остальное – мелочовка, не стоящая внимания ни моего, ни профа.
– А-га, а также он не знает об организованном папоротниками моем визите в Дом Тюльпана. Сча-аз, я в это сразу и бесповоротно поверю. Ладно, ждем дальнейшего развития событий. Но доктор Менгеле дурак – ведь папоротники, ромашки, чертополохи и плющи со временем сами бы во всем разобрались. Как можно так подставляться?
– А если он специально это сделал, чтобы ты появился на Ритуме? – спросил Ругино. – Может, он тебя выманивает? Папоротников убивают, и ты спешишь им на помощь.
– Если так, то он еще более опасен, чем я думал, – сознался я. – Тогда наши планы в очередной раз поменяются. Да вы к этому привыкли, парни. Кстати, Ровер, Ругино, а как у вас с личной жизнью? А то вы почти постоянно находитесь со мной и наверняка скучаете по клыкастому женскому полу. А я такая сваха, что ни в сказке сказать, ни пером зарезать.
– Не надо! – Вампиры отшатнулись от Черныша. – Не надо нас женить, – продолжил Ругино. – Нас подобная ситуация, сложившаяся на сегодняшний день, полностью устраивает. И ничего мы не скучаем по женщинам своего рода, мы отбиваемся от них! Каждая юная красивая вампиресса, кроме Регины, считает своим долгом сделать нам предложение. Влад, мы уже устали от этого.
– Как я вас понимаю, а со мной что происходит? Да меня кто хочешь из существ, в свободное от работы время носящих платье, может заставить делать все что угодно.
– Другому ты это рассказывай, – хмыкнул Ровер. – Тебя ни к чему невозможно принудить, если ты сам этого не хочешь. А вот у нас трудности существуют на самом деле. Добытая нами добыча, ранг твоих телохранителей. Знаешь, Влад, чем меньше мы будем проводить времени в герцогстве Арны – тем лучше: целее будем. Эти женщины – это какое-то наказание.
М-да, мои вампиры полностью поняли суть женского пола. Вы наше наказание, но без вас нам жить тоже невозможно.
– Впереди нас ждет засада, – проинформировал меня Ругино.
– Нет, это не засада, а группа встречи гостей, – поправил я вампира. – Ругино, а давай мы с тобой обсудим поэзию?
– А это что такое? – заинтересовался вампир.
– Это такая вещь, что, с одной стороны, ты можешь послать девушку как можно дальше, если она тебе не нравится, а с другой – приблизить ее к себе как можно ближе, если у тебя есть к ней симпатия.
– Не понял, – сознался вампир.
– Сейчас я все тебе объясню, Ругино. – Я принялся копаться в своей памяти… Вот это стихотворение подойдет. – Слушайте, однажды этот один великий поэт написал его для той женщины, с кем у него уже ничего не могло быть.
Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит,
Я не хочу печалить вас ничем…
– Он ее любил, а она не смогла выйти за него замуж?! – возмутился вампир. – Кто это, Влад, назови нам их имена, они будут счастливы оба, нельзя так мучить разумных!
– «…Как дай Создатель вам любимой быть другим», – завершил я цитирование Пушкина, слегка подогнанного к здешней реальности.
– Она изменила ему, тварь, – заметил взбешенный чем-то Ровер. – Надо убить их обоих – ее и ее любовника. Нельзя так доводить мужчину до кромки. Кто они такие, Влад?
– Все они давно уже умерли, а тот, кто написал эти стихи, погиб на поединке. Говорили в свое время, что там были нарушены правила боя, но я не знаю, правда это или нет, я там не присутствовал.
– Он был настоящим мужчиной, – вздохнул на бегу Ругино. – Жаль, что мало теперь таких. Ну почему лучшие всегда умирают?!
– А разве они иначе были бы лучшими? – поинтересовался я. – Всякая гниль старается выжить любыми способами, а судьба лучших – это всегда умирать за что-то. За честь, за любовь, за свои принципы.
Молчание, и только звук сминающего своими копытами зеленую траву Черныша.
– Нариэль эл Зуинар, – почти внезапно обрадовался я, – какая встреча, а что мы так смущенно выглядываем из кустиков, некрофил? Кстати, успокой свою группу поддержки, а иначе их ласково примет в свои объятия Творец, я это тебе срочно обещаю.
Глава 8
Долгожданная встреча
Блин, да когда же меня попытаются отравить?! Я уже целый день пьянствую с голландцами. И что с того, да нет никакого положительного эффекта! Яду ни разу и никто не попытался мне подсыпать в пищу или подлить в вино. Да я так комплекс неполноценности скоро себе заработаю. Неужели я такой безопасный, что меня никто не хочет убить? Это оскорбление, это невероятное оскорбление для меня. Ну давайте, ну начинайте меня травить, богом вас прошу, мне же нужен повод для нападения на лабораторию доктора Менгеле и убийства его самого. Как же все сложно, как же все трудно. Вот строишь свои планы, строишь, а они почему-то не действуют. Да к черту все, не пытаются меня убить – и ладно, позже я что-то придумаю. А красивая девочка племянница главы Дома Тюльпанов. Только есть свои сложности. Для начала я ткача не хочу впутывать в это дело. Второе – а почему ты с таким непонятным взглядом смотришь на меня и постоянно пытаешься словесно задеть? Третье – я Эле не хочу изменять никогда. Вернее, изменять уже своим трем женам. Все, мне пора пойти отдыхать в выделенные для этих целей покои. Я встал из-за стола и начал исполнять политесы всем присутствующим при застолье ушастикам. Не понял, а почему некрофил так судорожно схватился за свою грудь – внезапный инфаркт? Так я в это никогда не поверю.
– Что случилось? – я прыжком оказался около давно знакомого мне ушастика.
– Не скажу, – решил изображать из себя черт знает кого этот некрофил.
Перебдел я, да к черту все, я направился в выделенные мне странные ушастые апартаменты. Господи, ну, может, завтра меня попытаются отравить, а то я уже заждался. А этот внезапный инфаркт некрофила был вызван тем, что его отшила одна ушастая прелестница из хрен знает какого Дома. Мужик, радуйся, теперь у тебя никаких проблем в будущем не будет, это я тебе как опытный муж говорю.
– Ничего? – поинтересовался встретивший меня в коридоре Ругино.
– Нет, это значит, что меня будут убивать грубо, сталью и ночью. Мою комнату полностью проверили?
– Да, все чисто, даже странно.
– Это не странно, а все страннее и страннее, или стройнее? Да хрен с ним.
И ночью меня не попытались убить, да что же такое в мире делается?! Я тут приезжаю и практически никому не интересен. М-да, пора мне планку собственной самооценки опускать. Если и сегодня днем ничего со мной не случится, то доктора Менгеле убьют… А кто его убьет? Все ведь сразу подумают на меня. Я его исполнил без повода и без причины. Вот ведь тупик, вот ведь засада! Пройдусь-ка я погулять и подышать свежим воздухом, а то в этом помещении мне грозит смерть от авангардизма дизайнера. Ну надо же так изуродовать с моей точки зрения обычную комнату. Подставлюсь в очередной раз: ну, кто-то будет на меня покушаться или нет?
– Спать и не волноваться, – посоветовал я развалившимся в холле на диванах вампирам. – Хион пока еще не взошел, я просто больше не могу находиться и тем более спать в этих идиотских покоях. Попытаюсь вызвать огонь на себя в очередной раз, может быть, у меня что-то получится, – не вмешиваться.
