Шумный праздник утомил не только пришельца из будущего, но и самих лесовиков – наступивший день прошел тихо, словно болото обратилось в безжизненную пустыню. Сотня чумов – и ни единого человека снаружи. Только к ночи возникло какое-то неясное шевеление – да и то ненадолго.
А через день лесовики разом снялись и в считаные часы исчезли в заснеженной чаще.
Они несли в родные стойбища потрясающее известие: прародители вернулись! Древние сказания исполнились: люди снова стали детьми небесных духов!
Среди наступившего покоя Андрей вышел на поляну, окруженную кострищами, постоял возле гнутого соснового корня, в котором осталась глубокая выемка от вынутого обсидианового ножа.
События недавней ночи ныне вспоминались, как наркотический угар с безумными галлюцинациями. Кипящая кровь, прыжки оборотней… Безумие полной Луны.
Студент-медик огляделся по сторонам, убеждаясь в отсутствии лишних глаз, разделся догола, оставшись с одним лишь амулетом, разбежался и прыгнул, совершая кувырок…
И тут же вновь на колдуна обрушилась волна силы, запахов, острота звуков.
Андрей и без того имел обоняние не хуже, чем у собаки, и слух, словно у совы, – но новое его воплощение превосходило человеческое на порядок.
«Может быть, так и положено: звериные обоняние и слух у врожденного оборотня? – подумалось ему. – И все прочие способности лишь часть этого дара?»
Он сделал широкий круг по болоту, взрывая натоптанный наст острыми когтями, вернулся к одежде, взметнулся в прыжке… И кувыркнулся по снегу голым человеческим телом. Замер, задумчиво созерцая куртку, пояс, штаны и сапоги.
Молитвы… Они звучали в нем непрерывно, наполняя Любого добрым человеческим теплом. Молитвы восхваляющие, молитвы благодарственные, молитвы умоляющие…
«Любый, миленький, сделай так, чтобы моя мама не умерла! Я очень люблю ее, мне за нее так страшно! Не отдавай ее дочерям голодного демона!»
Андрей видел искорку этой девочки почти в ста километрах к востоку, ощущал ее мучение и надежду. Раньше колдун старательно отодвигал подобные просьбы на краешек сознания, осознавая свое бессилие перед пространством. Но сегодня…
– Для бешеной собаки сто верст – не крюк! – Он нырнул в землянку, кинул в очаг охапку хвороста, толкнул шамана в бок: – Вставай, Велихост. Мне нужна сумка или мешок с котелком и флягой… И прочим моим инструментом. Прямо сейчас!
Мужчина быстро поднялся, скрывая зевок, пошарил руками по нижним полкам, нашел какой-то мешок, вытряхнул содержимое, уложил лекарский инвентарь. Андрей схватил все это, выбежал наружу, перекинулся прямо от порога, поймал завязку сумы зубами и что есть мочи помчался на восток.
Волчье тело откликнулось на его волю и желание, запело от напряжения, распласталось в прыжке… Еще в одном, в третьем…
Потомок небесных духов, живое воплощение прародителей, мчался через рощи, ельники, вдоль рек быстрее птицы, каждым прыжком перемахивая целые холмы и рощи, за один шаг одолевая заснеженные вязи и петлистые реки, отмахивая за считаные мгновения путь от горизонта до горизонта. Сила кипящей в молитвах крови несла колдуна столь стремительно, что он едва не проскочил нужное кочевье – и остановился, лишь проломив длинную черную полосу в зарослях заиндевевшего кустарника.
Встряхнулся, подбежал к шатрам, перекинулся и нырнул под полог.
– Дайте мне какую-нибудь одежду и поставьте котелок на огонь!
* * *
У молодой мамы обнаружился большой нарыв на боку. Штука неприятная, но связанная скорее с нехваткой витаминов, нежели с ядом зловредной нежити. Однако колдун, раз уж примчался, рану вычистил, закрыл болотным мхом и предупредил:
– Каждый день жуй еловые почки. Хотя бы по нескольку штук. На боку останется шрам, извини.
– Тебе поклон и благодарность, Любый, – морщась от боли, кивнула женщина. – Прими подарок от нас…
– Не приму, – мотнул головой Андрей. – Мне ничего не унести. Вы лучше вкопайте столб приметный неподалеку и оставляйте возле него одежду. Приходить в гости голышом как-то не очень удобно.
– Все сделаем, Любый! – пообещали лесовики. – А столб-то зачем?
– Чтобы я знал, где искать! – рассмеялся чародей.
Он вышел из чума, скинул малицу, перекинулся волком, подхватил лекарский инструмент и распластался в прыжке. Для вышедших проводить лесовиков – просто растворился в морозном воздухе, искристым ветерком уносясь на запад.
Всего несколько секунд – и Андрей уже забирался в лаз своей теплой землянки.
Это был капкан. Ловушка. Безвыходная клетка для всесильного, могучего, знаменитого мага.
Андрей наконец-то обрел великую колдовскую силу.
На этом и попался.
Новые способности, открывшиеся во время праздника духов, прибавили победителю дочерей голодного демона хлопот – но одновременно подарили много свободного времени. Если раньше студент-медик ходил лишь в ближние стойбища и только когда звали, однако тратил на каждого больного по нескольку дней пути, то теперь он отзывался на молитвы со всех лесов своего народа – однако был способен обежать все земли от Урала до Волги всего за несколько часов. К тому же колдун приспособился сперва смотреть на больного глазами птиц, мышей, белок или иных оказавшихся рядом зверьков, и потому «ложных вызовов» больше практически не случалось.
Дочери голодного демона уже хорошо знали его. Они рычали и шипели при появлении чародея, махали корявыми руками, швыряли в него попавшимся под руки мусором. И – уходили. Хозяйки гангрены, столбняка и гнойников уже поняли, что жертву, к которой пришел Любый, им не забрать.
Колдун был быстрее ветра, он обозревал внутренним чувством огромные земли, он повелевал животными и насекомыми, ему поклонялись тысячи людей, и возле многих и многих стойбищ и кочевий стояли истуканы с его лицом и руной в виде вписанной в круг свастики. И возле каждого лежали заботливо приготовленные штаны и куртка его размера. Пришелец из будущего был велик и могуч, знаменит и всесилен. Он стал почти богом. И в то же время – прикован на самую прочнейшую привязь из всех возможных. На цепь собственного могущества.
Андрей добился своей главной цели – раскрыл тайну могущества древних богов. Сила бога – в вере его прихожан, в силе и искренности их молитв. Как пчелки приносят по капельке меда с бесчисленных цветов для бездонных бочек пасечника, так и верующие даруют богам по капельке своей силы, которая в руках высшего прародителя превращается в океан могущества.
Вот только что Андрею было делать с этим открытием?
В двадцать первом веке люди верят не в богов, а в компьютеры и фильмы про звездные войны. В будущем он может быть только тем, кем и раньше, – неплохим целителем или талантливым врачом. Либо по желанию – клоуном в цирке с какими-нибудь животными.
И все – это потолок.
А кроме того, после всего случившегося Любый уже не мог бросить лесной народ. Свой народ! Оставить его на поедание голодному демону, лихоманкам и немочам, обычным болезням и прочим напастям.
Разумеется, люди жили веками и до его появления – и как-то обходились.
Но одно дело – не знать о другой жизни, и совсем другое – обрести веру, спасение, надежду, и вдруг оказаться преданным, брошенным собственным… Богом.
Искать двойника тоже больше не имело смысла. Великий маг по имени Андрей нашелся сам собой. Непонятным оставалось одно: где двойник, пославший в грядущее призрака, и зачем прежний Андрей вообще это сделал? Если это ловушка, если выхода нет – достаточно промолчать. И тогда никто не создаст Большого алтаря, никто не ухнется на сто поколений в прошлое, и лесовики просто никогда не узнают про существование Любого. Прежний сгинет, новый в прошлом не появится – и петля времени разомкнется.
Но его двойник призрака все-таки послал!
Получается – обрел надежду на возвращение.
Посему Андрей надеялся, что выход из капкана все-таки найдется. Человеку, сперва почти убитому, потом обращенному в камень, затем приговоренному к рабству и смерти, но в итоге ставшему самым великим шаманом, глупо впадать в отчаяние. Все меняется, и никогда не знаешь, когда и каким образом извратится в своем непостижимом юморе судьба.
К тому же колдуну еще причитался должок с толстого Квасура и змееногой Табити.
Посему перекидываться волком, мчаться к Большому алтарю и нырять домой в будущее Андрей не спешил. Как бы ни тосковал он по чудесной Катеньке – желания следовало держать в кулаке.
* * *
После победы храбрых небесных духов над тьмой и усталостью день начал быстро прибавлять. Шаман и потомок рода росомах собирали дрова и хворост, ставили брагу, готовили еду, Андрей мотался по землям лесовиков, отпугивая дочерей голодного демона и просто помогая там, где нужен, зима же крепчала, засыпая земли снегом и раскалывая деревья морозами.
Однако в конце концов и ее силы начали иссякать, а солнце становилось все теплее и теплее. Сугробы наконец-то пошли на убыль, на взгорках появились первые прогалины, птицы начали петь песни весны и любви.
