народу, все ли по факту совпадают с заявленным списком, есть ли мелкие дети, которые уже устали ждать (это же ужас лютый, лучше таких вперёд пропихнуть), ну и есть ли животины (какие и сколько).
Подошёл Вова:
— Так, этих вроде разобрали. Три группы отправили, четвёртые девчонку потеряли. Я их в стороне поставил, ждут.
Капитан Самбаев встал в стойку, живо напомнив мне спаниеля, только очень большого. И в полицейской форме:
— Так! Говорите, ребёнка потеряли?
— Да, девочка, одиннадцать лет. Сима Плотникова. Не местная. Из-под Тулуна они, могла дезориентироваться.
— Сейчас объявим!.. Внимание!!! Сима Плотникова! Срочно подойди к порталу! Твои родители ждут тебя на противоположной стороне! Внимание! Сима Плотникова!.. — капитан обернулся к нам и описал рукой сложную петлю: — Я по парку пройду, может она испугалась да побежала?
Мегафон удалился, и мы начали пока пропускать остальных, руководствуясь моими пометками. Лавки растащили, и в портал одна за другой начали въезжать повозки наших новых подданных.
Осталась пара повозок, когда капитан появился снова, ведя за руку зарёванную девчонку:
— Вот ваша пропажа! Почти до Управления ГЭС уже ушла с перепугу.
Я приготовилась сделать пометку в листе:
— Так, это Сима Плотникова?
Девчонка закивала, всхлипывая. А Долегон вдруг растерянно сказал:
— Так она же уже прошла?
Капитан выпучил глаза, а девочка аж плакать перестала. И тут Людмила Сергеевна из МФЦ, у которой наконец закончился поток клиентов, вышедшая на крылечко поглазеть на движуху, тоже сказала:
— А как ты увидел? Она же через меня прошла и сразу к родителям побежала, там ещё Владимир Олегович стоял… — последние слова она договаривала всё медленнее, глядя на наши вытягивающиеся лица и вдруг всплеснула руками: — Батюшки, кого ж я пропустила-то? Какого ребёнка⁈ Это ж ЧП!
Приведённая Самбаевым девчонка испугалась и заревела:
— Я правда Сима Плотникова-а-а!!!
— Так, не реви! — строго сказал Вова. — Сейчас родителей позовём, и они на тебя посмотрят, поняла? — она закивала головой быстро-быстро, шмыгая носом.
— Вов, да не надо родителей, — тихонько вмешалась я, — я и так вижу, что она не врёт, пропусти её.
— Милая, давай уж для протокола… — Вова обернулся и крикнул: — Плотниковы!!! Посмотрите: вашего ребёнка нашли — нет?
От повозки побежало сразу несколько человек, девчонка закричала: «Мама-а-а-а!» — и заревела с новой силой, а в моей голове снова зазвучал Лермонтов. Смешались в кучу, короче. Обычное дело.
Людмила Сергеевна охала и страдала. А Долегон тревожно смотрел на нас:
— Господин барон… А кого ж мы-то тогда пропустили?
Длинный поезд разнообразных повозок уже почти полностью втянулся в лес. Вова смотрел ему вслед, прищурясь:
— Ну что, похоже у нас два зайца.
— Это если они куда в другую сторону не побежали, — рассудительно высказался складывающий списки в папку Марк.
— Да куда они тут побегут…
Пришлось пообещать, что при обнаружении бесхозных детей мы немедленно передадим информацию о них дежурным на портале.
Плотниковы были благодарны ментам по самые уши и всё пытались всунуть им какие-то деньги, что товарищ капитан строго отверг. Тогда я попросила бланк и наваяла текст следующего содержания:
«Барон и баронесса Белого Ворона благодарят капитана Самбаева и весь дежурный состав сотрудников полиции (фамилии записала под диктовку) за своевременные, быстрые и профессиональные действия в поиске пропавшего ребёнка (Серафимы Плотниковой, одиннадцати лет). Благодаря их оперативной помощи была предотвращена трагедия семьи переселенцев Плотниковых». И дата в двух форматах.
Мы подписались, Вова шлёпнул смачную печать с во́роном и распорядился, чтоб Лёня выдал мужикам премию омулями. Каждому по омулю. Омули у нас красивые, метровые, так что премия поучилась весьма приятная. И операторше из МФЦ заодно, стресс у женщины — а ведь помочь хотела.
Однако у мужиков глаза загорелись на бумажку с печатью даже больше, чем на премию. Пришлось каждому такую нарисовать. А что, жалко что ли?
ЗАЙЦЫ
Девчонок нашли ещё по дороге. Элементарно — все кроме зайцев были предупреждены, что пойдём перед рассветом, в четыре-пять утра, соответственно — будет холодновато. Тем более что у нас и днём пока градусов двенадцать, а в Иркутске уже к двадцаточке подпирает. Перепад между днём и ночью у нас не такой сильный, как в Сибири, но он есть. Не прошло и десяти минут, как Долегон представил барону посиневших, довольно легко одетых девчонок. Трёх. Что характерно, выцепили их в разных местах, бежать вместе они не подговаривались и зыркали друг на друга подозрительно. Хотя были из одного и того же детского дома. Десять, десять и одиннадцать лет.
Вот чего я, честно говоря, боялась. В окрестностях Иркутского портала было расположено четыре детских дома. И дети оттуда периодически «убегали погулять» и шарились по всему району сами по себе. Дежурные менты, конечно, бдили. В МФЦ вообще поставили блокирующуюся дверь — чтобы дети самопроизвольно на ту сторону не проскочили. Ну, а сегодня они вот так решили воспользоваться сумятицей и моментом. Судя по расстройству Людмилы Сергеевны, подобное происходило не в первый раз. Одна, самая шустрая, проскочила с толпой ещё до нашего приезда. А две вот — решили под потеряшку сыграть.
Так-так…
Мы переписали их имена-фамилии-даты рождения, Дол, Марк и Эрсан* поскакали назад к порталу (мы ж все верхами).
*Правило у нас такое: меньше трёх вне острова не ходим.
А барон… Барон велел девкам топать за обозом: мол, некогда щас, вот дойдём — будем с вами разбираться. Жалеть их никому не велел. И мне в том числе. Ни одежды, ни еды давать. И в телеги не садить. Залезли — пусть учатся отвечать за свои поступки, идут как есть.
За простуды я не боялась (целитель я или нет). А вот урок дать следовало сразу.
Три скрюченных девчонки угловато (потому что замёрзше) ковыляли перед нами по дороге. На что они реально рассчитывали? Вообще не думали головой, похоже. Ну дебильная же идея — пойти с толпой каких-то левых людей неизвестно куда. Да уж, с социализацией у этих детей печально. И с личными границами, насколько я знаю. И с самоограничениями. Приходилось мне с детдомовскими общаться. «Если нельзя, но очень хочется — то можно» — это один из самых безобидных их ориентиров. А ещё идея (не у всех, но у многих), что детдомовские — бедненькие, и поэтому все им всё должны. Да там, короче, куча всего прекрасного.
Гружёные подводы двигались медленно, со скоростью идущего человека. Идти нам предстояло чуть больше часа. С таким темпом, скорее, полтора. Девки деревянно шагали, скукожившись и запихав руки под мышки. Посинели, поди, уже — сзади не очень видать. Самая мелкая, выряженная в сарафан, начала стучать зубами. Да, не июль месяц.
