То, что в намеченном мной участке леса топчется кто-то посторонний, я понял раньше, чем его увидел. Тут же, без раздумий, я аккуратно положил кокосовые скорлупки вместе с ведром на землю. Правая рука, словно сама по себе, вытянула топорик из подвеса.
Ну? И кого тут носит? Перекатываясь с пятки на носок, скользнул за ближайшее дерево.
Ага! Кто-то тихо, ну как он видимо считал, прогуливался по джунглям. Вот крадущаяся фигурка, наконец, показалась в разрыве растительности…
Эруэра! А ты что тут делаешь?
Каруселью, словно в револьверной установке, крутанулись варианты. Уйти? Он-то меня ещё не заметил. Или последить, чего ещё здесь средненькому нужно? А может, придушить, по-тихому? Ну, ушёл человек в лес, и нет человека. Я-то тут при чём?
Нет, признал со вздохом, всё не то.
— Чё ты тут шарахаешься? — сдвинув брови к переносице и, непринуждённо поигрывая топориком, я показался перед братцем.
Реакция — на загляденье! Чуть не подпрыгнув на месте, словно кот, обнаруживший подкравшегося сзади огурца, тот выронил здоровенный суковатый дрын и замер, испуганно вылупившись на меня.
— Чего в одиночку-то? — усмехнулся я.
Нет, после такой реакции, какое-то время я просто не мог себя заставить кошмарить братца. Уж больно он выглядел… по-детски, что ль?
— Ты что здесь делаешь? — Эруэра спешно пытался придать себе грозный вид. — Тебе нельзя здесь находиться!
Он сделал попытку поднять дрын, но, было дёрнувшись, передумал, видимо, испугавшись совсем потерять меня из вида, пока будет наклоняться.
Блин, «Аника-воин», мог бы и ногой подкинуть своё убер-оружие!
— Ты слышал решение вождя! — продолжил он распаляясь. — Ты не можешь здесь быть!
— Это почему? — с наигранно наивной мордой поинтересовался я.
— Ты теперь — человек воды! — он углядел мои татушки. — Вам нечего делать в лесу!… Ты ведь слышал, что тогда сказал вождь?
За время его спича я успел сделать пару-тройку шагов ему навстречу. Таких, незаметных. Скользящих. На чуть подсогнутых ногах, когда тело, будто само-собой, скользит над землёй. Не забывая, играючись, подкидывать в руке томагавк.
— Я очень хорошо слышал вождя, — широко улыбаясь, я сделал ещё шажок. — Мне нельзя работать в лесу… — шаг. — Добывать то, что мне необходимо для дела… — шаг. — Даже если от этого зависит жизнь всего племени… — шаг.
Уверенность из моего братца утекала, как вода из лопнувшей ёмкости — на глазах. Шаг — и словно ещё порция уверенности утекла в землю. Я даже непроизвольно покосился — из него точно ничего не вытекает?
Остановился в трёх шагах от Эруэры. На деле он уже покойник — с такой дистанции даже среагировать не успеет.
Я ещё раз лучисто улыбнулся.
— Но я ведь просто иду… Иду через лес. Разве это запрещено?
— Н-н-не-е-ет… — почти проблеял братец.
Кажется до него стало доходить, что караулить меня вот так, в одиночку, в лесу, где никто не увидит и не услышит… случись чего — плохая была идея.
— А ты то, братец, что тут делаешь? — повторил я вопрос, не переставая широко улыбаться.
Ситуация меня веселила. А может недавно пережитый стресс из-за неудачи так выходил?
— Кто-то должен следить, чтоб вы, водяные, не шастали по нашему лесу! — почти напыщенно выдавил он.
— Понятно… — с умным видом я покивал. — Ну давай, следи, — захотелось хлопнуть его по плечу. По сильнее, чтоб прям посинело. Сдержался. — А я пошёл.
— Куда? — как-то растерянно выдохнул Эруэра.
— Куда шёл, — я пожал плечами. — Туда и пойду.
И пройдя мимо стоящего столбом среднего братца я, разве что, не насвистывая себе под нос, зашагал в сторону поселения.
* * *
— Тебе не понравилась Инина.
Сестра не спрашивала, сестра констатировала.
— С чего такие выводы? — удивился я. — Она… миленькая.
С Хаэатой мы разговаривали неподалёку от поселкового водоёмчика, рядом с которым я её впервые увидел. Именно я, не Хеху.
Идея, дойти до сестры, возникла в момент, когда разговаривал с Эруэра. Да почему бы и нет? Я её, реально, воспринимал как близкого родственника — может от Хеху осталось? Но дома вошкалась жена старшего с детьми, а разговаривать в её присутствии? Не, не хочу. Даже, если мы просто болтаем. Некоторым людям лучше вообще никакой информации о себе не давать. Жить потом будет не так сложно. Поэтому, выяснив, что сестра ушла стирать, я даже обрадовался.
— Я не понимаю, что такое миленькая, — Хаэата упёрла ручки в боки. — Или тебе девушка нравится, или нет!
Буквально припечатала! Я внутренне усмехнулся: а неплохая хозяйка из Хаэаты выйдет! Твёрдая, упрямая. Вон как распалилась!
— Напомни, когда обряд? — как бы между прочим поинтересовался я.
— Уже скоро, — тут же переключилась сестра: тон смягчился, в голосе появились радостные нотки. — Энеле говорит, как урожай соберут. Скорей бы уже, — надула губки Хаэата, — Фива мне всю голову проела. Измывается, будто напоследок!
— Напоследок и есть, — согласился я. — Волнуешься?
— Не знаю, — дёрнула вверх плечики сестрёнка, — как-то… не до этого сейчас… Забот навалилось… Урожай надо собирать, отец вот, никак не выздоровеет.
Внутри кольнула заноза. Странные какие-то у меня угрызения совести — сестра рассказывает о лежащем при смерти отце, а я переживаю не о том, что он может умереть, а о том, что, на самом деле, мне — хоть бы хны. Никаких чувств или мыслей!
Хотя, по правде, мне, как Константину Мантину, на этого аборигена должно быть в общем-то наплевать, он мне никто. Но ведь для остальных-то я Хеху. А этот Хеху даже проведать больного родителя не зайдёт!
— Как мама? — спросил зачем-то.
— Хлопочет. Тоже переживает — если отец умрёт, в доме Фива хозяйкой станет…
— Да уж, эта Фива…
— Так ты мне и не ответил, — вернула разговор в прежнее русло сестра, — чем тебе Инина не угодила?
— Да почему не угодила то?
— Братец, — Хаэата даже приблизилась на полшага и понизила голос, — ну я же не вчера родилась… Или ты думаешь, мы с Энеле лишь за ручку держались? Да о сборе урожая разговаривали?
Что? Я на секунду потерял дар речи. Это мне сейчас женщина, пусть даже считающая себя моей родной сестрой выговаривает, что я на первом свидании её подругу ни разу за сиську не подержал?
— Хеху, ну в кого ты такой… робкий? — продолжала выговаривать сестра полушёпотом, — Понимаю, что опыта у тебя маловато, но ты же должен был и о девушке подумать! Она, бедняжка, сейчас совсем расстроилась…
— Да она то с чего? — не удержался я.
— А ты думаешь, мы не переживаем, если на нас парни внимания не обращают? Думаешь, я её не расспросила, как у вас всё прошло?
— Ну, расспросила, и чего?
— Хеху, ну ты… — сестра прикусила губу и возмущённо помотала головой. — Слушай, ты ведь с Кири не был таким… таким… рохлей! Особенно… — она игриво подмигнула, — после того, как тебя стали ловить. Она мне всё подробно рассказала!
Ага, ухмыльнулся я мысленно, ещё и красок небось добавила.
— А тут ты чего? — сестра продолжила меня «песочить». — Погуляли, поговорили о ерунде какой-то! Инина, бедняжка, и так тебе пыталась понравиться и эдак… А ты, дурак деревянный… — она капризно поджала губы, окатила меня огненным взглядом, — хоть бы, разок к дереву прижал!
— Да… — я аж растерялся, — понравиться? Это вот так? — я шумно выдохнул, покачал головой, припоминая. — То есть, все эти разговоры о… как она классно готовит лепёшки, и как отец хвалит её за перетирание комьев земли на делянке?… О, ду́хи!
— А чего тебе ещё надо? — теперь уже и Хаэата похоже начала злиться: руки в боки, глаза чуть-ли не навыкате. — Она хорошая хозяйка, готовить умеет. И она, заметь, крепкая — рожать может!
Блин… Я шумно вздохнул. Слышь! Я ж не кобылу племенную покупаю?
Хотел было ещё сказать Хаэате, что вообще-то, если она мне сватает потенциальную жену, мне с ней не только детей делать. Мне с ней время проводить. И поговорить надо о чём-нибудь. На какую-то тему, интересную, как минимум, мне.
