В этот момент Богомол снова повел линию не туда и Парис поспешил его поправить, оставив меня наедине с собственными мыслями.
А подумать было о чем. Вчера Нестор с мрачным видом доложил, что в порту Афин полным ходом идет погрузка воинов на корабли. Шпионам удалось приблизительно посчитать количество спартанцев, жаждущих оросить свои копья в критской крови. Примерно десять тысяч. Учитывая, что после стычки с личом количество боеспособных минотавров заметно сократилось, а своей нормально пехоты у Крита никогда не было... Прогнозы были не особо утешительными. И пусть каждый бычок на голову превосходил в бою даже спартанского воина — рогатых было чуть больше тысячи. Вместе с последним подкреплением прибыло письмо от Агатона. Старый минотавр недвусмысленно сказал, что большего количества воинов Лабиринт выставить не в состоянии. В горах и так практически не осталось бычков, способных держать оружие — одни старики, дети и «телочки».
Конечно, было еще ополчение, и поток добровольцев в него не иссякал. Однако сравнивать вчерашнего крестьянина, даже если он уже успел побывать в битве под стенами Кидонии, со спартанским воином — даже не смешно. В этом мире, как и в моем, носящие красные плащи копейщики пользовались славой серьезных, крепких и бесстрашных бойцов.
Темной лошадкой оставались кентавры. Я не раз и не два слышал, что конелюди в прошлом заслужили себе репутацию отчаянных рубак, но был склонен относиться к этому с определенной долей скептицизма. И не насчет их прошлых заслуг, а по поводу теперешних воинских умений. Если дед в свое время кроил черепушки одной левой, это не означает, что его внук, выдающий кредиты населению, способен повторить подвиги пращура. Так что на них я точно ставить не буду.
Конечно, были еще пращники с лучниками. И вот эти ребята ценились как в Элладисе, так и за его пределами, особенно лучники. Этакие спартанцы дальнего боя. Но их было мало, не больше восьмиста. Так что свою роль они сыграют, но переломить сражение не смогут.
Поэтому Парис с его увещеваниями, что после ритуала Обретения крест станет способен не только служить проводником на план Земли, но и аккумулировать силу молитвы, оказался как нельзя кстати. В моем положении ухватишься за любую спасительную соломинку.
— Ну вот и все. Схема готова.
Парис смахнул пот со лба, будто самолично ползал по полу, чертя грандиозный рисунок.
— К сожалению, я не обладаю силой, чтобы предварительно проверить правильность потоков, но, думаю, это лишнее. Уверен, что мы все сделали как надо.
— Обнадеживает, ничего не скажешь. — я не испытывал особого восторга от возможного участия в непроверенном ритуале, к подготовке которого не прикладывал руку. Да и Парис еще не вызывал должного доверия и продолжал оставаться чужаком, непонятно с чего решившим примкнуть к нашим пестрым рядам. — Все-таки мне бы хотелось сначала проверить твое заклинание с безопасного, так сказать, расстояния.
Бывший глава цыганского табора задумался на несколько мгновений, затем просветлел лицом:
— Думаю, мы можем это устроить. Точнее, ты можешь, с моей помощью. Видишь этот силовой жгут?
Он указал рукой на одну из толстых линий, пронизывающих почти весь чертеж. Она брала начало возле основания рисунка, где линии густо переплетались в узел, и поднималась к самому алтарю.
— Попробуй аккуратно влить в него силу. Только не перестарайся! Чертеж должен откликнуться.
— И в чем это будет выражаться?
— Кто знает? Скорее всего, ты услышишь отголоски плана Земли. Если это произойдет — сразу же обрывай контакт. Иначе есть риск разрушения всего контура.
А я уж было обрадовался, что у меня наконец-то появился достойный, по настоящему мудрый и опытный учитель. Но нет. Мне снова указывают направление, а там дальше уж как-нибудь сам. Впрочем, кого я обманываю? Любое обучение всегда проходит именно так. Получил базис? Ну и развивайся дальше, если есть желание.
Встряхнув головой, я вызвал в памяти формулу Янтарной сферы, на случай, если что-нибудь пойдет не так. Активировать не стал, так как эта дрянь жрала просто неимоверное количество сил, но оставил наготове. И начал потихоньку вливать в указанную линию тонкий ручеек силы.
Поначалу ничего не происходило и я чуть увеличил поток. И, видимо, не рассчитал. Линия вспыхнула ярко-зеленым светом. Свет юркой стремительной змейкой рванул от меня к алтарю, достигнув его за мгновение. У меня тут же заломило виски, когда в голове раздался многоголосый раздраженный шепот обитателей иного плана. Они явно не были довольны бесцеремонным вторжением в свой мир.
— Проклятье! — в голос крикнули я и Парис, вот только причины недовольства у нас были разные.
— Не обрывай канал! — цыган явно понимал больше, чем я. — Крест напитывается силой и, если прекратить ритуал, — разрушится. Встань в узел силы и распредели поток!
Бывают в жизни моменты, когда лучше сделать что велят, не раздумывая. Я и без его пояснений уже чувствовал, как крест стремительно впитывает силу, начиная опасно резонировать от неравномерности распределения.
— Все назад!
Встав на вершину рисунка, в которой сходились главные силовые линии, я перевел поток, распределяя его на весь контур. Хотел снизить нагрузку на ту линию, в которую уже влил поток, но рисунок сам, без моего участия, перенаправил энергию. Голоса в голове взвились вверх, перестав шептать. Теперь это был многоголосый хор, в котором к недовольству явственно добавилось чье-то любопытство. Словно обитатели иного плана поняли, что к ним ломится кто-то хорошо знакомый. Еще не полноценный обитатель, но уже желанный гость.
По мере поглощаемой силы крест начал светиться равномерным зеленоватым светом и издавать едва слышный, но все нарастающий гул. Он вибрировал, испуская низкочастотные волны, так, что в какой-то момент даже лишенные магии минотавры зажали уши руками. Тщетно. Звук проникал в голову, минуя любые преграды. В какой-то момент звук начал менять тональность, стал выше и перетек в довольно мелодичный звон, разом перестав давить на барабанные перепонки. Светящийся узор на полу потускнел, выполнив свою функцию, и я, почувствовав, что ритуал практически завершен, с облегчением развеял поток, чувствуя, как по спине градом катится пот.
— Получилось что ли?
Я взглянул на крест магическим зрением и сразу понял, что попал в точку. Монолитное творение рогатых скульпторов перестало быть пустым и безжизненным и теперь куда больше походило на своего собрата в горах Лабиринта. Но все же с некоторыми отличиями. Новодел не только светился невидимым обычному взгляду магическим светом, но как будто бы даже дышал, с жадностью впитывая малейшие нюансы окружающего пространства.
— Владыка! Получилось?!
Сдвоенный возглас фанатиков мигом вернул меня с небес на грешную землю. Я скосил глаза на своих Приближенных и украдкой покачал головой. Кажется, я только что уронил очередную монетку в копилку собственной исключительности. И кажется, обратить этот процесс вспять не получится при всем желании.
Вместо меня ответил Парис. Его глаза лучились неподдельным удовольствием и я понял, что впервые вижу на его лице столь искренние эмоции:
— Еще как получилось. Поздравляю, ты — искренний наследник Якострофа. Ничего подобного я не видел со времен... Очень давно. Думаю, даже у одного из Восьмерых не получилось бы лучше.
— Но что... И как теперь... В смысле, как им пользоваться?!
От восторга мысли и слова фанатиков путались, но коллективными усилиями они все же смогли выдавить одну осмысленную фразу на двоих.
— Теперь это алтарь. Он способен аккумулировать силу тех, кто к нему обращается. И он не имеет ничего общего с мерзкими поделками Прометея. Крест не может только забирать. Он будет щедро одаривать тех, кто обратится к нему искренне, истово. Выравнивать магический фон, устранять колебания и изъяны ауры. Направлять Приближенных, помогать простым смертным. Творение настоящего Правителя.
— А вы неплохо тут забавляться, я смотреть.
