В проходе стояла амазонка. Она невозмутимо грызла зеленое яблоко, с интересом осматривая храм. С нашей последней встречи почти все маки на ее руках вновь распустились, отчего и без того красивая девушка сама словно расцвела. Теперь смотреть на нее без шаловливых мыслей оказалось просто невозможно и я украдкой сглотнул слюну. Впрочем, Приближенные и вовсе глазели на нее во все глаза, физически не в состоянии отвести взгляд. А затем как по команде залились краской, явно подумав об одном и том же.
— Рад, что ты в порядке. наш новый друг подсказал, как можно вдохнуть жизнь в новый крест.
Амазонка посмотрела на чуточку напрягшегося Париса и усмехнулась:
— Цыган. Не сомневаться, что этот старый хрыч знать толк в магии и как насолить Прометею.
Неожиданно ее глаза округлились, словно она увидела что-то жуткое, кожа посерела и Илона рухнула на пол, конвульсивно подергиваясь. Я стрелой бросился к ней. Воззвал к дару, готовый отразить любую угрозу, но вокруг, кроме нас никого не было.
— Илона! Что с тобой?!
Я положил голову девушки себе на ладонь. Она продолжала дергаться, будто в припадке. В уголках губ появилась пена. Маки на ее руках закрывались и распускались , не переставая.
— Что происходит? — я искал в ней признаки магического воздействия и не находил их.
— Кажется, я знаю, что. Боюсь, нам всем это не понравится. А ей не нравится прямо сейчас.
Я поднял глаза на сосредоточенного хмурого Париса:
— Ты можешь сказать прямо, Зевс тебя дери?!
— Прометей сделал очередной ход.
* * *
— Давай!
Подчиняясь хлесткому приказу красивого, но властного женского голоса, мужчина-раб напрягся, раскрутил метательный диск и с силой запустил его вверх и вперед. Снаряд со свистом взмыл в воздух, достиг пика и начал медленно опускаться в сторону безмятежной водной глади. Однако до поверхности долететь не успел. Уже на излете его настигла метко пущенная стрела, разбив вдребезги.
— Плохо, Текмесса! Какого Аида ты тянула так долго?! Думаешь, в бою враг будет столь любезен, что даст тебе время прицелиться?
Одетая в короткую тунику стройная лучница виновато опустила глаза, но затем упрямо и горделиво подняла взгляд:
— Ты сама привела нас на эту позицию, Антиопа! Когда диск в зените — солнце бьет прямо в глаза. Прицелиться невозможно.
— В таком случае ты, быть может, попросишь врага дать время сменить позицию? — глумливо ответила командир крыла лучниц Артемиды. — Думаю, он будет столь любезен и с удовольствием подождет! Там, где пасуют глаза, всегда есть руки! И при должной тренировке им вполне хватит тех крох, что ты успеешь увидеть, чтобы сделать меткий выстрел!
Раб, за долгое время научившийся безошибочно понимать свою госпожу, не дожидаясь команды, раскрутил еще один диск и метнул по той же траектории, что и первый.
Уже немолодая, но все еще крепкая и стройная лучница молниеносно выдернула из колчана на бедре стрелу, проследила за полетом диска, пока тот не поднялся на уровень солнечных лучей. Чуть отвела взгляд, чтобы не ослепнуть от лучей, дернула тетиву на разрыв и та звонко щелкнула по перчатке. Брошенный рабом диск лопнул глиняными черепками на фоне раскаленного небесного светила.
Антиопа повернула лицо к посмурневшей подопечной и посмотрела единственным глазом. Пустая глазница второго была прикрыта полоской черной ткани:
— Как видишь, мне хватило даже одного глаза, чтобы сделать меткий выстрел. А у тебя их целых два, как и рук.
И, видя, что девчонка тихонько всхлипнула, добавила, убрав сталь из голоса:
— Все в порядке, Текмесса. Затем вы и здесь, чтобы научиться. Немного практики и подобная меткость перестанет казаться тебе недостижимой.
И добавила уже для всех:
— Продолжать тренировку! Мирина! Текмесса на тебе!
Смуглокожая крупная девушка с луком, чуть большим, чем у остальных, приложила кулак к сердцу и направилась в сторону молодой амазонки. Антиопа же подняла взгляд наверх, туда, где на широкой ровной скале, заканчивающейся отвесным обрывом, гнилыми зубьями торчали обломанные эллинские колонны — все, что осталось от некогда величественного и прекрасного храма Артемиды. Как и ожидалось, Ипполита наблюдала за занятиями крыла оттуда.
Можно было потратить насколько васильков, чтобы подняться наверх, цепляясь за едва заметные выступы в скалах, но Антиопа не любила тратить цветы понапрасну. Хотя так было не всегда. Ровно до того момента, как одного цветка ей не хватило, чтобы увернуться от выпада вражеского клинка. С тех пор стоящая над лучницами носила повязку на глазу и никогда не расходовала свои васильки попусту.
— Вижу, потеря глаза пошла тебе на пользу, сестра.
Антиопа закатила глаза:
— Эта шутка задевала меня двадцать лет назад. Придумай уже что-нибудь новое, а то в следующий раз я просто-напросто вывихну челюсть, зевая.
Ипполита засмеялась звонким серебристым смехом. Антиопа посмотрела на веселящуюся старшую и тоже против воли улыбнулась. Вечно юная, нестареющая царица амазонок одним своим видом могла растопить лед в чьей угодно душе. Вынужденная раз за разом рождаться, стареть, умирать и вновь перерождаться Антиопа была этого напрочь лишена. Ее предназначение было в другом.
— Как думаешь, он объявится?
Ипполита разом погрустнела:
— Хотела бы я ответить тебе, что нет. Но, боюсь, весь свой неуместный оптимизм я растеряла пару тысяч лет назад. Появление титана здесь — лишь вопрос времени.
— Выше нос, Ипполита! — Антиопа сама не понимала, как так вышло, что они поменялись ролями. — Прометей боится той силы, что вложил в наши руки Зевс! Даже одна амазонка представляет для него угрозу, а уж тут, на Тавриде, нас несколько десят...
Гулкий, тревожный удар сигнального колокола гулко прилетел со стороны Фемискиры и заметался среди скал, отражаясь и множась. За ним еще один. И еще.
— Вот и ответ, Антиопа. Отчего-то я уверена, что это не пожар. Собирай Крыло.
Однако воинственные амазонки и без понуканий командира знали, что надо делать. Все, как одна, не растерявшись, бросили тренировку и бежали к стреноженным неподалеку лошадям. Причем Текмесса бежала в первых рядах. Запрыгивая в седло, Антиопа отстраненно подумала, что из девчонки выйдет толк.
Отряд амазонок во главе с сестрами во весь опор скакал в сторону Фемискиры. В какой-то момент Антиопа скомандовала небольшому отряду отделиться от группы и зайти во фланг к потенциальному противнику, через Западные ворота. И Ипполита, и Антиопа уже чувствовали вспышки как родной магии цветов на предплечьях амазонок, так и чуждой. Вспышки чуждого, тягучего, шершавого, словно наждак, дара вспыхивали едва ли не чаще, чем закрывались цветы защитниц города.
Ворота оказались пусты. Но не потому, что защитницы покинули пост. Могучие створки оказались сорваны с петель. Тела четырех изломанных, окровавленных сестер лежали здесь же.
— Ты думаешь, это... — начала было Антиопа, но Ипполита зарычала, словно раненая львица:
— Циклопы! Этот ублюдок заключил союз с циклопами! Вперед! Мы должны выбить их из города!
Но Антиопа схватила лошадь сестры за уздцы, заставляя сбавить ход:
— Нет! Скачи в храм Атремиды! Свяжись с госпожой! А я отвлеку их сколько смогу. Без олимпийцев у нас нет шансов против детей Перворожденных!
Царица очень хотела вспылить, ослушаться, напомнить, что глава амазонок — она, а не Антиопа... Но разум оказался сильнее чувств. Ипполита понимала, что сестра права.
— Не смей умирать! Слышишь меня! Я приду с подмогой так быстро, как только смогу. Не лезь на рожон! Если падешь от руки циклопа, то не сможешь переродиться!
— Делай, что должна, сестра. Я смогу о себе позаботиться.
И Ипполита направила свою кобылу по неприметной улице, что вела в сторону от места, где, судя по всему, разворачивалось основное сражение. Антиопа же, наложив стрелу на тетиву, повела Крыло в самую гущу.
За спиной выло и грохотало. Едва не захлебнувшаяся оборона города вновь воспряла с прибытием Антиопы и ее Крыла. Однако нападавшие явно не собирались сдаваться. От бесконечных вспышек магии у Ипполиты разом заныли все зубы, но она упрямо подгоняла лошадь, с каждой секундой приближаясь к небольшому неприметному храму — точке связи с Артемидой. В то время как на храмовой площади, где располагался огромный храм-обманка, гибли ее сестры...
