Бран прекратил возиться минут через двадцать. Критически осмотрев свое «художество» и, видно, не найдя изъянов, отложил кисточку и флягу в сторону.
– Сейчас, главное, молчите и не отвлекайте, – предупредил Хитрец. – Колдовство не прощает ошибок.
Я лишь коротко кивнул. Мне было страшно и вместе с тем жутко любопытно. Даже боль превратилась в далекий фон, настолько внимание захватило меня.
Бран уставился в одну ему ведомую точку на рисунке и запел-запричитал на своем тарабарском наречии. Или это не оно, а специально разработанный для колдовских ритуалов язык? Не знаю, но обязательно спрошу.
Рисунок засветился блеклым светом. Свет запульсировал в такт пению. В груди и ногах разгорелся настоящий пожар, который быстро распространился по всему телу, проник в каждую клетку. Испытываемые ощущения нельзя назвать полноценной болью. Как и обещал Хитрец – это было неприятно. Очень сильно неприятно. А затем в глазах резко потемнело, и мир померк.
Барон неожиданно провалился в беспамятство, и Бран вздрогнул, едва не прервав ритуал. Он мысленно с досадой ругнулся. За всеми перипетиями дня совершенно вылетело из головы, что люди не обладают выносливостью измененных. Они просто не в состоянии долго выдержать усиленные нагрузки, инициированные задействованным ритуалом. Теперь же прерываться никак нельзя. Запущенные процессы без должного контроля просто убьют Ласкона, что равносильно провалу, и Хитрец полностью отдался работе, стараясь не допустить печального исхода.
Измененный пел, и магическая энергия, словно идя на зов, напитывала собой рисунок все больше и больше, насыщая его до определенного предела, указанного волей колдуна. Когда яркость свечения достигла пика, песня зазвучала тише и медленнее, постепенно уменьшая давление потока, а кое-где Бран даже старался оттянуть на себя излишки, стараясь сбалансировать выстроенную им систему. Так, постепенно, пляска магии прекратилась, свечение угасало и, наконец, исчезло вместе с рисунком, впитавшись в тело.
Хитрец еще какое-то время наблюдал, как края порезов сходятся, превращаясь в красноватые полоски шрамов, как прямо на глазах пузыри лопаются и высохшие струпья отваливаются, а на их месте нарастает новая розовая кожа. Вместе с тем Грав Ласкон худел, теряя массу. Значительная часть запасов организма шла на воссоздание плоти. Самый ответственный момент настал, когда у молодого барона возник сильный жар и часть необходимых веществ начала выходить вместе с потом. Пришлось срочно вмешаться, корректируя энергетические токи. Слава богам, обошлось. Ласкон мерно задышал. Его бессознательное состояние перешло в обычный спокойный сон. Измененный не выдержал и облегченно выдохнул, смахивая рукой испарину со лба. Давно он так не перенапрягался.
Бран поднялся на ноги и поплелся в соседнюю комнату. Он подумал, что надо попросить Долору сменить под Ласконом мокрые простыни, и, можно сказать, дело сделано. Единственное – из-за ошибки придется потратить дополнительное время и усилия на приведение физического состояния барона в норму, но это ничего. Пара дней усиленного питания, немного магической подпитки, и все. Будет словно новорожденный.
Стоило Хитрецу показаться на глаза членам отряда, как дружинники сразу забросали его вопросами. Бран отмахнулся. Говорить совершенно не хотелось. Он устало присел на лавочку у стены и закрыл глаза.
Люди, не дождавшись ответа, одновременно вскочили и ринулись проверять здоровье своего господина. Фиш перед самой дверью опомнился и зашикал на подчиненного и Зурима. Десятник тихонько приоткрыл створку и охнул. Подошедшая хозяйка дома тоже не осталась безучастной и громко возмутилась.
– Ты что, близорово твое отродье, с мальчиком сделал? Одни кожа да кости остались! Да краше на тот свет отправляются! Ох, зря я тебя тогда не прирезала!
– Долора, не ори. Прошу. Лучше смени постель на сухую, а потом сходи купи мяса и вина. Деньги мы тебе выделим, – открыв глаза, попросил Бран.
– Где я в такую пору мясо отыщу? – возмутилась женщина.
– Ты зубы мне не заговаривай, Долора. Никогда не поверю, что не ведаешь, у кого раздобыть в вашем районе свинку или пару куриц. На вот, два герба на покупки. Лард и Флард помогут дотащить и оберегут от беды на улице.
Хозяйка дома фыркнула, но деньги взяла. После чего достала из сундука простыню и исчезла в комнате со спящим бароном.
– Ты, десятник, не зыркай на меня, – заметив насупленный взгляд Фиша, выговорил Хитрец. – Все с твоим хозяином будет хорошо.
– Надеюсь на это, – пробурчал десятник и демонстративно сжал рукоять меча.
Измененный усмехнулся про себя. По-иному реагировать на завуалированную угрозу он не собирался. По крайней мере, покуда интересы племени или обстоятельства не вынудят его к подобному шагу.
Проснувшись, открывать глаза не спешил. Вот так лежать и не чувствовать боли – истинное наслаждение. Меня даже не смущало то, что нахожусь не в своей постели. Хотя обычно испытываю дискомфорт и долго не могу заснуть в чужом доме, а если выбора нет, то утром стараюсь быстрее вылезти из-под одеяла, даже когда под боком длинноногая красотка.
Скрип заставил разлепить веки и посмотреть на нарушителя покоя.
– Не спишь, барон? – Хитрец с интересом глянул на меня.
– Не сплю, – прохрипел в ответ и, опираясь на локоть, приподнялся.
– Лежи. Тебе лучше пока не вставать. – Бран жестом велел улечься обратно.
– Попить дай, – попросил у колдуна.
Хитрец достал откуда-то из недр плаща знакомую флягу и протянул.
– Воды нет, что ли? Воняет непонятно чем, – пожаловался, когда в нос шибанул густой и неприятный травяной аромат. Нехотя сделав несколько глотков, я закашлялся.
– Вчерашняя гадость?
– Эта гадость помогла тебя вылечить. Так что пей.
Глотнув еще пару раз, вернул флягу обратно, после чего откинул одеяло и начал осматривать свои ноги в поисках порезов и ожогов. Вместо былых ран увидел нежную розовую кожу. Лишь кое-где слабо виднеются еле заметные шрамики.
Круто! На самом деле, круто! Земным докторам достичь такой скорости заживления долго еще не суждено, несмотря на все результаты в области медицины.
– Спасибо тебе огромное, – с чувством поблагодарил, на что Хитрец только кивнул.
– Барон, ты сильно ослаб, поэтому мы задержимся еще на один день, – сообщил неприятную новость измененный.
Я устроился поудобнее и расслабился. Как неприятно осознавать, но колдун прав. Чувствую себя, будто вагон разгрузил в одиночку и неделю не ел в придачу. Стоило подумать о еде, как желудок подал знак утробным урчанием.
– Скажу Долоре, что ты проснулся. Она разогреет обед и принесет, – услышал требование моего желудка измененный и отвернулся, собираясь выйти.
– Обед? Я что, так долго спал? – немного удивился я. Когда проснулся, почему-то думал, что сейчас раннее утро, а оказывается, продрых большую половину суток.
– Да, и неплохо будет, чтобы ты еще поспал. Во сне выздоровление проходит быстрее, – просветил меня Хитрец и покинул помещение.
Пару раз дверь скрипела, приоткрываясь. Наверняка Зурим и Фиш заглядывали, только я не открывал глаза. Притворился уснувшим. Навалилась апатия, и ни с кем разговаривать не хотелось. Из этого состояния заставил выйти запах обещанного обеда. В животе радостно булькнуло, и я перестал прикидываться. Рядом стояла Долора и держала в руках обмотанный полотенцем глиняный горшочек, из которого парило вкуснотищей. Интересно, как она так тихо вошла? Даже не слышал звука шагов. Видать, на какую-то минуту выпал в дремоту.
– Бедненький, – глядя на меня жалостливыми глазами, начала женщина. – Всегда говорила, что связываться с этим мутантом опасно для жизни. До чего довел вас. Все соки выпил, отродье тьмы.
– За что ты его так не любишь? – Возможно, лезу не в свое дело, но любопытство победило корректность. В крайнем случае извинюсь за бестактность, если замечу, что мои вопросы вызывают неприязнь.
Женщина молча пододвинула к кровати табурет и поставила на него принесенную посуду. Полагаю, это вместо сервированного стола? Ну ничего. Помню, в детстве, когда по единственному в доме телевизору показывали мультфильмы или интересное кино, тоже сооружал «походную» столовую возле дивана или кресла в зале, так что не привыкать.
Долора меж тем как-то замялась, не зная, куда себя деть. Вроде и отвечать не хочет, только просто так развернуться и уйти не может. Все-таки я барон, а тут не принято вот так запросто отказывать дворянам и тем более игнорировать их пожелания. Такое поведение может аукнуться так, что не рад будешь. Это я по природе своей (тайной конечно же) мягкий и пушистый, но она-то этого не знает.
