Прогрессор поневоле - Дмитрий Викторович Распопов

— Мы это прекрасно помним уважаемый визирь, — ядовито ответил Хапусенеб, — трудно об этом забыть, особенно если ты об этом постоянно напоминаешь.

— Тихо! — сказала Хатшепсут и все дрязги тут же прекратились.

— Сеннефер, что узнал твой посланник? — повернулась она к сановнику, стоявшему от неё справа.

— Царь Менхеперра непонятно зачем раздаёт своим воинам золото, — тот опустил руку и достал из кожаного мешочка несколько золотых кругляшков, — называет их шетитами.

Странные кругляшки пошли по рукам, советники с удивлением смотрели на чёткий профиль царя с одной стороны и бога Амона с другой.

— Зачем это ему? — удивилась царь.

— Мой человек сказал, что он заключил с каждым воином контракт, какой заключают обычно с наёмниками, — ответил Сеннефер, — и платит всем золотом.

— Ну это его дело, пусть сходит с ума по-своему, — пожал плечами Хапусенеб, нехотя возвращая приятный для рук золотой кругляш обратно.

— Боюсь, что нет, — тихо сказал глава войска, привлекая к себе всеобщее внимание, — ко мне три дня назад пришли главы семейств всадников и спросили, когда им будут платить золотом, также как это делает царь Менхеперра.

Взгляды всех советников остекленели, переведясь на царя.

— Повтори, что ты сказал? — царь Хатшепсут наклонилась вперёд, также изумлённая донельзя.

— Главы семейств воинского сословия Твоё величество, сказали что хотят такую же плату, какую своим всадникам платит царь Менхеперра, — ответил он, — иначе предупредили, что все уйдут к нему.

Тишина в зале совета стала гробовой. Лишиться всех колесниц разом, было прямым путём к краху всему. Пешие войска, набираемые из крестьян во время месяцев, когда сбор урожая был окончен, а сеять новый ещё не пришло, мало на что годились, умирая сотнями и тысячами при столкновении с лучниками или колесницами врагов Египта. Для пеших битв и захвата городов, да они годились, но не для противостояния с врагом, которого они даже не могли догнать.

— И ты молчал об этом? — прошипел в ярости Сененмут.

— Совет всё равно был назначен на сегодня, три дня ничего не решали, — тот пожал плечами, — к тому же царь была занята на принесении даров богам, я не решился её тревожить.

— Усерамон, — царь Хатшепсут повернулась в сторону визиря, — что скажешь ты?

— Царь Менхеперра выпустил на волю то, размах чего никто из уважаемых советников не понимает, — усмехнулся Усерамон, поскольку сам вначале этого не понимал и только послание от сына принесло разъяснение, ужаснувшее его масштабом задуманного богом Монту.

— Надеюсь уважаемый визирь послужит лучом света для нас в этом вопросе, — съязвил Хапусенеб.

— Конечно верховный жрец, — Усерамон склонил голову в сторону царя Хатшепсут, — царь Менхеперра принёс Египту то, что в нём давно было, но никто этого не держал в руках. Материальное воплощение меры стоимости — шетита. Теперь с его подачи — это одна золотая монета.

— Какое дело нам до всего этого? — не понял верховный жрец, — чем он там расплачивается со своими воинами.

— Не только с воинами, монеты появились у купцов и тех, кто продаёт рабов, — ответил ему Усерамон, — их с радостью берут все, поскольку это чистое золото, к тому же имеющее привычное для всех название и удобную форму. Скажу даже больше, некоторые уверены, что так было всегда, просто они никогда раньше не видели этих монет вживую.

— Хорошо, ещё раз повторю, нам какое до этого дело? — недовольно поинтересовался жрец.

— То, что средства, которыми все вскоре начнут расплачиваться между собой, делает он, болван, а не я, — прошипела со своего места царь Хатшепсут, наконец понимая масштаб проблемы.

— Его величество, как обычно мудры, — низко поклонился царю Усерамон, сам пришедший к подобным же выводам.

— Мы можем делать такие же, не вижу в этом особых проблем, — Сененмут снова достал кругляш и более внимательнее чем прошлые разы, стал его рассматривать.

— Где мы возьмём такое количество золота? — задал простой вопрос военный, — к тому же оно чистое, без примесей серебра.

— Напечатаем из того, что есть у нас! — не сдавался сановник.

— Кучка болванов, — царь Хатшепсут откинулась на спинку, только затем повернула голову в сторону визиря, она уже всё поняла и оценила.

— Царь Менхеперра не успокоится, пока не захватит всё царство Керма? — спросила она у него.

— С учётом того, что уже захвачена столица, мой царь, — тот ответил с поклоном, — теперь это только вопрос времени.

— Сколько у него войск?

— Десять тысяч пехотинцев и около трёхсот колесниц.

— У нас всё ещё двукратное преимущество, — облегчённо выдохнула она.

— Я не военный мой царь, — Усерамон пожал плечами, — но за сколько, например город похожий на Абидос возьмёт наше войско? Столица Керма примерна такая же по размерам.

— Точно не за месяц, — заверил всех глава войска, когда на него перевелись взгляды остальных советников, — ещё и с учётом той перспективы, что мы можем лишиться всех всадников.

Зал совета снова погрузился в молчание.

— Хапусенеб, начинай рассылать сообщения всем жрецам, всех храмов, пусть на проповедях начинают говорить о том, что боги разгневались на царя Менхеперра, который не приносит им жертвы и не славит их силу, поэтому его поведение принесёт в страну голод, — тихо произнесла царь Хатшепсут слова, заставившие всех вздрогнуть. То, чего так долго они хотели, наконец свершилось. Царь Хатшепсут решилась на прямой конфликт со своим соправителем!

— Также сократите выдачу зерна людям, сделаем вид, что правда начинаются голодные времена, — добавила царь и повернулась вправо, обращаясь к воспитателю дочери.

— Сененмут начинай теперь на все значительные праздники вместо меня выводить Нефруру, пора чаще показывать народу его следующего царя, — продолжила отдавать распоряжения Хатшепсут.

— Усерамон разошли депеши во все номы, правителям отныне запрещается помогать царю Менхеперра или его представителям, даже малостью, но ему об этом напрямую говорить запрещено.

— Также я запрещаю расплачиваться или брать в руки эти его кругляши! Пошлите гонцов и объявите об этом везде! Хапусенеб придумайте с другими жрецами этому внятное объяснение для нашей паствы! Богам противно это золото!

— Нехси, сообщи всадникам, что они получат свою долгожданную землю, а не никому не нужный металл. Торгуйся с ними, но чтобы все остались на службе у меня. Также начни переговоры с теми семьями, чьи представители сейчас сопровождают царя Менхеперра, обещай им самые лучшие земельные наделы, если они присоединятся к нам все. Если царь Менхеперра останется только с пешими воинами, то они ничего не смогут сделать против наших колесниц!

Все советники, оказались ошарашены прозвучавшими приказами, поскольку они открывали не только возможность прямого противостояния с царём Менхеперра, но и ещё позволяли им самим строить собственные планы для его принижения или даже физического устранения. Низко поклонившись царю, они вышли из зала совета и не смотря друг на друга заторопились каждый в свой дом, им было что теперь обсудить среди своих сторонников.

Усерамон, обалдевший от сразу кучи резких приказов, что обычно было не свойственно миролюбивому царю Хатшепсут отправился к себе, размышляя, как же сильно её вывели из себя новости об успехах бога Монту, что она не задумываясь решила рискнуть своей так долго нарабатываемой репутацией хорошего царя, пытаясь выполнить закат солнца вручную. Один только приказ не брать золотые кругляши в руки чего стоит. Усерамон прекрасно понимал, что они может быть и круглые, но от этого менее золотыми не становятся. А золото такой металл, что его будут брать везде и всегда вне зависимости от желания какого-либо царя. Выпустив подобный указ, она только подставляет себя в глазах тех, кто мыслит рационально. Великим родам, столетиями передающие свои должности только внутри одной семьи чаще бывает безразлично, какой царь сейчас на троне, до тех пор, пока он не лезет в их карман и их земельные наделы, доставшиеся от предков. Сейчас же царь Хатшепсут делала именно это. Царь Менхеперра сказочно обогатил тех, кто участвовал с ним в торговле рабами, которых бесконечными вереницами доставляли с юга, к тому же вместе с ними стали поступать и сразу полюбившиеся купцам золотые