Подали горячие блюда, начались тосты и здравицы, и остаток времени я пыталась успеть перекусить, между банальными ответами на банальные вопросы, которыми засыпали меня соседи по столу, изображая великосветский этикет.
Наконец, подали десерты и, через минут двадцать я оказалась на свободе.
Обед был закончен. Гости переместились в «музыкальную комнату», как объявил распорядитель. На самом деле это был огромный зал, где уже сидели взволнованные артисты филармонии, зажав между взопревших коленок арфы и прочие инструменты.
Леонид оказался рядом и осторожно увлёк меня на балкончик:
— Ты была очаровательна! — сообщил он мне благодушно, — и прекрасно справилась. Спасибо тебе, Лида.
— Да, я молодец, — не стала скромничать я. — Вот только что мне за это будет?
— Ты просто прелесть, какая меркантильная, — хмыкнул Леонид и добавил, — неужели ты считаешь, что я думаю только о себе?
Я именно так и считала. Поэтому промолчала.
— Ох и Лида, — весело попенял меня Леонид и сказал, — идём, теперь я тебя кое с кем познакомлю.
— Мне опять надо будет изображать твою невесту? — задала невинный вопрос я сердитым голосом.
— Сейчас все сама увидишь, — с таинственным видом сообщил мне Леонид и увлёк в музыкальную комнату, где уже вовсю наяривали что-то торжественно-средневековое. Судя по восторженным лицам присутствующих это было нечто шедевральное. Так как с музыкой меня связывало всего лишь два обстоятельства — бывший супруг Валера Горшков, учитель пения, и знакомый пианист международного уровня Велимир, — поэтому я поверила эмоциям знатоков, что исполнение явно великолепное.
Тем временем Леонид, ловко лавируя в толпе, вытащил меня в курительную комнату, где небольшими группками курили и тихо переговаривались несколько мужчин и одна пожилая дама. От одной из группок отделился невысокий сухонький человек и направился в наш угол:
— Леонид! — радостно пожал руку он и улыбнулся мне, — а это, я так понимаю, твоя невеста, из-за которой наш Сыч сегодня весь вечер рвёт и мечет?
— Знакомься, Лидия, это — Игорь, мой хороший приятель. Игорь, а это — Лидия, как ты уже понял, моя невеста.
Игорь галантно поцеловал мне руку.
Я позволила себе чуть зардеться.
Когда с церемонией знакомства было покончено, Леонид сказал:
— Игорь, Лиде нужно помочь. В общем, если в двух словах, у неё есть приемная дочь. Сейчас биологическая мать ребенка возвращается в город и собирается отобрать Свету.
— И? — прищурился Игорь.
— Всё усложняется тем, что мамашка — актрисулька с низкой социальной ответственностью и у неё серьёзные покровители.
— Я понимаю и сочувствую, — поморщился Игорь, — но чем в этой ситуации могу помочь я?
— Мамашка сейчас была замужем в Чехословакии, — хитро прищурился Леонид, — так ты нам поможешь?
— Ну если так… — хмыкнул Игорь, — конечно, помогу. Тем более, я тебе должен за то дело в Бенине.
— Спасибо! — от души пожал руку ему Леонид. Я тоже искренне присоединилась к благодарностям.
Когда мы возвращались обратно в такси, Леонид крепко сжал мою руку и горячо зашептал на ухо, так, чтобы водитель не слышал:
— Лида, а может, ну его всё, давай и вправду поженимся?
Я про себя застонала, вот блин, а ведь так всё хорошо шло…
Этот месяц у меня был в режиме «два — на два»: я две недели делала дела в Москве, затем возвращалась домой и две недели пахала там. Такой график меня настолько вымотал, что я похудела на восемь килограмм и моя одежда болталась на мне, как на вешалке.
Римма Марковна очень этим обстоятельством была недовольна, переживала и старалась в эти дни закормить меня до потери пульса. Светка же, как ни в чём не бывало, продолжала учиться и радовать нас своими успехами.
И всё шло в принципе усреднённо неплохо, когда однажды бледная Римма Марковна встревоженно сообщила новость:
— Ты представляешь, Лида, — трясущимися руками капала она валерьянку в стакан с водой, — восемь… девять… сейчас на рынке я встретила Клавдию Брониславовну… одиннадцать… двенадцать… и она мне сказала, что вернулась Ольга!
У меня настроение рухнуло вниз.
Да, я подготовилась, как смогла, подстраховалась по полной. Леонид подключил свои связи, но как подумаю, что опять предстоит позиционная война — сразу на луну выть хочется.
— И она живет сейчас у Горшкова на Механизаторов, — Римма Марковна нервно хлопнула стакан с валерьянки и брезгливо поморщилась, — так вот вчера она говорила Зинке, что скоро заберет Светочку и будет жить с ней в отдельной квартире!
— Не будет, — мрачно сказала я.
— Лида, а что, если она Свету из школы украдет? — запричитала Римма Марковна.
— За это уголовная статья есть, — попыталась успокоить старушку я.
— Лида! Но ведь она может прийти в школу и наговорить ей чего угодно. Это же ребенок! Её красивыми словами или импортной куклой помани — и она побежит!
— Света — не такая. Она умная девочка, — придав своему голосу максимальной убедительности сказала я, но червячок сомнения в душе шевельнулся.
В то, что Ольга будет играть по правилам, я не верила.
— Ты знаешь, Лида, — решительно сказала Римма Марковна и отставила сковородку с недожаренными котлетами, — пойду-ка я в школу схожу. Надо встретить Свету. А то, кто его там знает, как оно…
Римма Марковна отправилась встречать Светку в школу, а я пошла на Механизаторов. С Ольгой надо было говорить серьёзно.
Коммунальная квартира, как обычно, встретила какофонией всевозможных запахов и звуков: где-то что-то жарилось, кто-то с кем-то ругался, весело орало радио и требовательно — Зинкины дети.
Я только порадовалась, что не живу здесь. Комфорт я всегда ценила и ценю. Особенно сейчас, работая в таком вот бешеном ритме на два города.
Повинуясь какому-то наитию, я сперва заглянула на кухню.
Как раз там все были в сборе — Горшков и Ольга ели за столом какое-то невнятное варево, Зинка хлопотала у плиты, что-то помешивая, а Петров сидел на табуретке у мусорного ведра и чистил картошку.
— Нет, Валерка, — разглагольствовал Петров, ловко очищая кожуру длинной витой полосочкой, — какой бы я ни был алкаш, но я же не идиот и понимаю, что нормальный человек, в здравом уме, вот так вот запросто из заграницы обратно возвращаться не станет…
— Валера, скажи ему! — зашипела Ольга. — А то я за себя не отвечаю!
— А я бы тоже не вернулась, — авторитетно заявила Зинка и заработала ещё одно рассерженное шипение от Ольги.
— Тебя за границей и не ждут! — сердито выпалила «демоническая женщина», — твоё дело — детей побольше рожать. От работяг на заводе!
— Зато меня мой работяга холит и лелеет, а не под зад ногой, как твой заграничный прынц! — уязвлённо захохотала Зинка.
— И поэтому вы всю жизнь в одной комнатушке живете! — театральным голосом захохотала Ольга. — Мечта жизни!
— Так и ты нынче не во дворцах живешь! — не осталась в долгу Зинка.
— Я здесь не живу, — оскорблённо зашипела Ольга, — я по брату соскучилась, вот в гости и приехала.
— Ага! А то мы не в курсе, что Элеонора Рудольфовна тебя выперла, вот ты сразу и соскучилась! — хихикнула Зинка, — не на улице же тебе теперь ночевать!
— У меня есть своя отдельная трёхкомнатная квартира! — заверещала Ольга.
— Это у Светки есть своя трёхкомнатная квартира, — флегматично заметил Петров и пульнул очищенную картошку в стоящую на полу поодаль кастрюльку с водой, разбрызгав воду вокруг.
— Светка — моя дочь! — заявила «демоническая женщина», — и будет жить со мной! В этой квартире!
— Ой, не трынди! — достал из мешка новую картошку Петров, — ты просрала Светку, просрала её квартиру, а сейчас просрала и заграничного мужа! Как была бестолочью, так и осталась!
— А я тебе говорю, что уже завтра Светка будет жить со мной!
— Так тебе Лидка и отдаст! — хохотнул Петров.
— Да что она мне сможет сделать, твоя Лидка! — заверещала Ольга.
