а он молчит!
— Да, Исаак Яковлевич, завтра с утра мне списки по штатному расписанию принесите, у нас, вроде, место завотдела строительства и городского хозяйства свободно? — обратился Овечкин к этому Гирину.
Вот так ответил! Волк, как есть, в овечьей шкуре!
— Так Марина же у нас институт заканчивает в этом году, у неё и стаж работы есть, — сказала главбухша, чуть не выронив кусок рыбы изо рта.
Упс! За должность, конечно, спасибо, но мне ещё восемнадцати нет, и учусь я, возможно ли такое? Хотя, ответку первый дал мастерски!
Не желая разборок, я посидел пару минут и вежливо попрощался. Разумеется, машину брать не стал, тут такси поймать легко около гостиницы, или вызвать. За три рубля из центра до Студа нас водила довез, и даже счетчик не включал. Но это его дела.
— А вы и правда Ельцину звонили? — спросила Ирина на обратной дороге. — И о чем разговаривали?
— Да я там почти не говорил ничего, он Овечкина поздравлял, — соврал я, так как Ира уже прижалась ко мне на заднем сиденье. Клеится ко мне, что ли? Переводить дело в горизонтальную плоскость не в моих интересах. Она девочка умная и полезная, зачем обижать её? Фактически всю работу в комитете комсомола школы тянет. А там дел много, одно шефство над комсомольскими организациями КАТЭКа чего стоит.
По приезду на всякий случай зашёл к Сашке, но та меня отфутболила, сказав, что спать хочет и вставать ей рано. Бейбут тоже спал. Хоть и не хотелось, а пришлось лечь спать, не будить же друга.
После занятий в школе еду в горком. Овечкин принял меня лишь под конец рабочего дня, но дел у меня и так накопилось много, в первую очередь бумажных. С печатной машинкой не получилось совладать, компьютеров нет пока, пишу от руки, и, разумеется, как курица лапой. С Овечкиным переговорили подробно о том, с кем из больших боссов и когда я вел разговоры, обсудили и мою дальнейшую работу в горкоме.
— Лет через пять займешь моё место, — смеётся босс.
«Угу, через пять лет твое место никому не нужно будет», — размышляю я. На самом деле карьера может пойти круто. Вот в трех райкомах города первые секретари младше двадцати двух лет у нас. То есть я буду выделяться, но не сильно. Под занавес разговора пошла откровенная беседа. Про Комлева в первую очередь.
— Сергей Павлович — опытный руководитель, и то, что я сейчас первый, а не он, можно сказать, случайность. Всех он в городе знает, и руководителей предприятий, и в крайкомах, и горкомах, и вообще по краю известный человек, тебе с ним проще будет дела делать.
— Не доверяю я ему, он меня подставлял несколько раз, например, похабные картинки на стенах дома чуть не нарисовали по его указанию, и я ему не нравлюсь совершенно точно, — поясняю свою позицию я.
— Это в прошлом, когда он думал, что, кроме знакомства с Капелько, за тобой ничего нет, — поднял руку в протесте начальник. — Ну, ездил ты на форум, ну, спортсмен. И потом, ты сразу выгнал подружку его дочки Марину Иванову, та его накрутила, он попытался надавить на тебя. Кто же про Шенина знал, что он за тебя горой, ну и про Аюкасовых. Сейчас он жалеет и ищет подходы к тебе, даже очкарика этого вашего пухлого, Павла… просил помочь. Бориса, которого ты тоже выгнал из оргкомитета, опять же убрали из горкома, чтобы тебя не раздражать. Ну и самое главное он в работе с тобой уже многое получил, не каждого в газете «Правда» хвалят. Ну и тут такой шанс ещё раз отличиться. Он сегодня весь день с Москвой про тебя разговаривал.
— А вам это зачем? — в лоб спросил я.
— Процентов на сорок я это кресло занял при его помощи, но это не главное. Есть возможность в новом деле поучаствовать, причем, очень нужном для страны. Новую программу КПСС уже читал? Первого марта приняли.
— Угу, — киваю я, так как хоть и реально почитал, но отличий не нашёл особых.
Овечкин достаёт «Правду» и зачитывает уже подчеркнутые места:
— Тезис о построении коммунизма исключён! Появились новые пункты: «полнее использовать товарно-денежные отношения», «последовательный перевод предприятий и объединений на полный хозрасчёт при усилении экономических рычагов», «широкое развитие кооперативного и индивидуального строительства» и другое.
Я даже встрепенулся! Уже? Я думал, года через полтора всякие хозрасчеты введут.
— А доклад Ельцина читал? Двадцать шестого февраля, ты говоришь, он потом к вам в зал приехал.
— Тоже в газете есть? — заинтересовался я.
— Нет в газетах, потом материалы съезда выпустят, но люди передали, что он негативно охарактеризовал ситуацию в стране и заявил о наличии социальных и экономических проблем, которые не решались годами. Вот погоди, у меня стенограмма есть. Он сказал:
«Делегаты могут меня спросить: почему же об этом не сказал, выступая на XXVI съезде партии? Ну, что ж. Могу ответить, и откровенно ответить: видимо, тогда не хватило смелости и политического опыта».
— Сам себя критикует? Мощно, — пробормотал я.
— Времена, Толя, наступают другие.
«Комлева взять можно в дело, но сейчас глава оргкомитета — молодой парень Рамиль Адасов. Он выглядит деловым, работу тянет и, уверен, справится. На вторые роли Комлева брать тоже не вариант, если уж взять, то и пахать на нём до упора», — размышляю я.
— В принципе, я не против, но Адасова убирать не буду, он с экскаваторного, а почти все деньги тоже оттуда, да и тянет работу парень, — соглашаюсь я, ставя условия.
— Ты генерал, тебе решать, — отвечает Овечкин.
Генерал-то я, и ты пока не давишь, но, если я в позу стану, хрен знает, как поведёт себя мой босс. Тем более пряник мне подвесили солидный — место завотделом при общем стаже комсомольской работы два года, даже меньше.
Ещё про себя думаю, что у Адасова будет теперь не два зама, а четыре. Решает у нас большинство, пока нас трое было, это два человека, а если введём Комлева, то троих надо для большинства. Выпускать дело из-под контроля не намерен. Сейчас замы — я, Сашка, и, наверное, Илью возьму.
В субботу в общагу Пашка привез мой выигрыш — тысяча семьсот рублей! Я ранее предлагал поехать с ним забирать деньги, но оказалось, в этом нет необходимости. Спорят два азартных человека, а люди, вроде Вано, своими деньгами не рискуют, и всегда в выигрыше. Причем, мой выигрыш им выгоднее, так они триста рублей с меня поимели,
