Не поможет слоновья сила в бою против живчика, который мог биться без устали дольше любого воина. Только сплошная защита способна остановить его, а потому новый, невиданный до сих пор доспех, который склепал специально для Арнеберта мастер Лотар, оказался как нельзя кстати. Кий, который так и не смог найти слабых мест, начал уже уставать. Он понимал, что, наскакивая на противника, который был намного сильнее, он вымотается быстрее, но сделать ничего не мог. Арнеберт каждую минуту делал шаг вперед, а Кий — шаг назад. И лишь только князь запнулся, зацепившись ногой за ледяной торос, Арнеберт взмахнул палицей и ударил его по шлему. Кий застыл, словно не веря самому себе, а потом рухнул лицом вниз.
— Порядок бьет класс! — Арни с удовлетворением посмотрел на дело своих рук и огляделся по сторонам. Сражение подходило к концу. Отдельные кучки данов и мораван еще добивали, но их гибель лишь вопрос времени. Непонятная поговорка, на которые был горазд покойный государь Само, только что дошла до боярина во всей своей ослепительной простоте.
Глава 22
Месяцем позже. Декабрь 658 года. Александрия.
Волей императоров Владимира и Святослава заработал телеграф на Сицилии и в Южной Италии, и вновь потекли бурным потоком сообщения между столицами, наполнив Приказы Словении и Секреты Константинополя массой шокирующих новостей. Столько всего свалилось на головы бедным чиновникам, что они уже и не знали, чего ждать дальше. Мятеж князя Кия в Словении подавлен, и там снова мир. Большой Торг в Новгороде заработает уже летом, как обычно. Открылись таможенные пункты в Белграде, готовились к весенней навигации купцы Александрии и Триеста. Вновь оживала торговля, а люди на востоке Дельты возвращались в свои дома. Ведь у императора Святослава и халифа мусульман Муавии (одного из двух халифов на тот момент), заключен мир на пять лет. Сам халиф бросил все силы на войну с соперником Али и на усмирение Хиджаза. А сто тысяч солидов в год, предложенные ему за это, весьма поспособствуют победе. Правда, ходили слухи, что халиф, получив вести из Египта, чуть было не нарушил клятву, данную именем Пророка, но делать этого не стал, и всего лишь зарубил какого-то раба, который попался ему в тот день под горячую руку. Он мог получить беззащитную страну, но клятва… Это все меняло.
Еще одной новостью для чиновников Константинополя, стала гибель армии, отправленной на борьбу с мусульманами в Египет. Правда, там до того мутная история вышла, что умные люди в это вникать не стали, справедливо опасаясь последствий. В конце концов, это не первая толпа наемников, которую истребляют мусульмане. Были бы деньги, а уж восточная империя наймет новое мясо, мечтающее продать за серебро свою кровь. А вот то, что император Владимир загостился у старшего брата в Александрии, не на шутку пугало всех причастных, и особенно его мать. Впрочем, все спорные вопросы уже были сняты. Ждали только погоды, чтобы отправить его царственность в обратный путь. Зимой по Средиземному морю плавали либо отчаянные храбрецы, либо почтовые яхты. Уж больно холодно в это время, да и море весьма неспокойно.
— Итак, брат, — произнес Святослав, потягивая вино из кубка. — Повторим условия мирного соглашения. Дядюшка, запиши! Мы потом оформим это пурпурными чернилами и приложим печати. Епископ Александрии заверит и его, и принесенные клятвы.
— Давай повторим, — криво усмехнулся Владимир, который уже потерял надежду выбраться из этого проклятого города.
— Первое, — сказал Святослав. — Ты выплачиваешь контрибуцию в размере один миллион двести шестнадцать тысяч триста сорок солидов с третью.
Стефан кивнул. Это была ровно та сумма, что хранилась в казне на момент пропажи. Собственно, она и сейчас там хранится. В Константинополь поехали сундуки, плотно забитые купеческими кошелями с серебром, и лишь сверху засыпанные слоем золотых монет.Пока они бились, казначей трясущимися руками менял императорские печати, вешая их на сундуки с чужими деньгами. Государево золото просто закопали, оставив на виду средства купцов, что были отданы на хранение. Ничего другого он сделать просто не успел. Но и то хлеб. Серебро ведь дешевле почти в 12 раз…
— Второе! Подати из Южной Италии, Сицилии, Сардинии и Корсики сроком на пять лет поступают в мою казну. Мы должны компенсировать ущерб от твоих действий, брат.
— Третье! Ты облекаешь в пурпур своего племянника Ярослава Бериславича. Он становится цезарем и твоим наследником.
— Расплатился с братцем за кровь Кия? — хмуро посмотрел Владимир. — Ладно, черт с тобой. Лучше он, чем этот придурок Феодосий. Охлос все равно не даст мне покоя и заставит взять соправителя.
— И если мой племянник умрет, — продолжил с нажимом Святослав, — до того, как умрешь ты, то наследует кто-то из моих детей или детей Берислава. На мой выбор.
— Согласен, — процедил Владимир.
— Наша сестра Власта выйдет замуж за сына покойного магистра Вячеслава. Ее дети займут достойное место в империи.
— Обрадую сестрицу, что за безродного пойдет, — усмехнулся Владимир. — Видна — в Испании королева, Умила — в Баварии, Радегунда — в Аквитании, и даже Катя твоя — в Бургундии… А дочь императора Само за слугу замуж выйдет. У него хоть деньги есть? Или наша сестра будет жить как нищенка? Нет! Я не согласен. И она на это не пойдет. Примет постриг в тот же день. Она у нас девушка с характером.
— Тогда за Косейлу, сына царя Джедара, — начал торг император. — Он царского рода…
— Он ливиец-верблюжатник, — поморщился Владимир. — Ну ладно, пусть хоть так. Все же царь, а не простой воин. За что ты со своей сестрой так?
— За твой грех, брат, — с каменным лицом ответил Святослав. — Пусть Власта служит интересам Золотого рода, как и пристало княгиням. Вячеслав был моим побратимом, а ты его убил. И не смотри на меня так. Тут все всё знают.
— Я не виновен! — упрямо посмотрел на него Владимир.
— Я признал тебя виновным! — ударил кулаком по столу Святослав. — Я, старший август империи! Понял? И этого достаточно! Скажи спасибо, что я не взял на пытку никого из твоих людей. Иначе никакой суд не оправдал бы тебя!
— А, кстати, почему не взял? Я никак не могу этого понять. — заинтересовался вдруг Владимир, который вальяжно откинулся в кресле. Он порой откровенно издевался над братом. Это началось ровно тогда, когда он понял, что ему ничего не угрожает.
— Отец не велел лить братскую кровь, — с каменным лицом ответил Святослав. — А если я получу их показания, то придется. Понял ты, безмозглый осел? Ты наплевал на его волю, а ведь только из-за нее тебе еще не отсекли нос, язык и руки!
— А может, потому, что кроме меня некому сдержать натиск арабов в Анатолии? — хмыкнул Владимир. — Да если я умру, тут же восстанет Армения и переметнется под крыло мусульман.
— Ты отдашь мне Балеарские острова, — продолжил Святослав, который не стал реагировать на последние слова. Он знал, что это правда. Владимир со свирепой эффективностью смирил армянских князей, своих родственников по жене. Убрать его из этой головоломки не выйдет, иначе добрая четверть земель восточной империи тут же присягнет мусульманам. Попытки уже были.
— А если нарушишь хоть букву из этого договора, — добавил Святослав, — то я конфискую Южную Италию, Корсику, Сардинию и Сицилию. Я и так бы это сделал, но тогда твоя казна просто вылетит в трубу.
— Ты меня уже разорил, — со злобой выплюнул Владимир, — мне войско заново собирать! А на что?
— Могу занять миллион, — усмехнулся Святослав. — Под десятую долю в год. Подумай, брат! Это отличное предложение. Тем более что он уже у тебя в казне лежит. Не потратил еще, надеюсь?
Владимир свирепо засопел, но не сказал ничего. Он знал, что его обманули, но не обвинишь ведь в жульничестве старшего августа империи. Тогда придется самому признаться в краже… Владимир понимал, что проиграл эту партию вчистую. Ему поставили мат. И кто? Старший брат, которого он всегда считал недалеким воякой. Впрочем, он ли сам это сделал? Или это отец, языческий колдун, дотянулся до него с того света. Владимир вздрогнул и пугливо перекрестился. Нужно отринуть греховные мысли, иначе быть беде. Он примет свою судьбу со смирением, раз уж господь карает его. А потом он приедет в Константинополь, и там уж мать что-нибудь обязательно придумает…
