А с начальством нам в эту ночь повезло: оно частыми сменами не заморачивалось. Ну и караульные тоже не лыком шиты, пока один глаза в темноту пялит и что-то в ночи рассмотреть пытается, его напарник устраивается в уголке рядышком поудобнее и пузыри пускает. Потом меняются через какое-то время. Не все, само собой, но подобные индивидуумы всегда найдутся. Их безответственность и помогла нашим охотникам вплотную к стенам подобраться незамеченными. А там уже проще. Сначала одна башня обезлюдела, потом – вторая. Попутно по строящейся стене в обе стороны прошмыгнули. Тут уже вырезали всех, кто под руку попадался.
Пока охотники этим важным делом занимались, мы с гранатометчиками уже позиции заняли у намеченных объектов. У длинной приземистой казармы для личного состава, у небольшой караулки рядом с главными воротами и у небольшого такого же приземистого домика, в котором командование всей этой оравы находилось. Крадемся к длинным узким окошкам, замерли рядом с ними, к бревенчатой стене прижались. Вплотную к окнам не подходим, не хватало еще, чтобы дымок от тлеющего трута в оконный проем затянуло! Да тут не то что дымок, тут дыхнуть лишний раз опасаемся! А ну как услышит кто внутри наше пыхтение?
В пустых проемах ни стекол, ни пленки нет! И не окошки это, а бойницы. Длинные и узкие, в двух бревнах паз выбрали, вот и получилась такая хитрая штука. Главное, чтобы наши бомбочки в них пролезли. Примерился снизу – проходят!
Шум странный какой-то. А потом луна как-то сильнее светить стала, что ли? Или над нами как раз оказалась, но удивился очень, когда струящийся из этих бойниц дымок сумел разглядеть! Это что? Они там жгут что-то?
Ближе подошел, на носочки встал, рукой подтянулся и краем глаза в бойницу-то и заглянул. И сразу же отпрянул. Гуляют, черти! А мы-то тут опасаемся, сторожимся! Да они там пушечной канонады сейчас не услышат! Понятно теперь, с какого ляду их на девок потянуло…
Глянул, как мои гранатометчики стоят, пробежался вдоль стены, каждого проконтролировал и подбодрил. Ну и настрожил, само собой! Заодно и входы проверил. Напротив каждой входной двери мои бойцы расположились, приготовились к стрельбе и атаке. Отлично, ждем!
Со стены должны были нам сигнал подать, факел запалить, когда всех караульных вырежут. Ждем, ждем, сил терпеть уже нет! Как только огонь на стене увидели, так события и понеслись!
Фитили от трута запалили, свои подарки внутрь зданий закинули. Один – в одну сторону от окошка, второй – в противоположную. Урона пусть и немного, не так, как от настоящих гранат моего времени, но зато какой эффект ошеломительный будет! И насчет урона я скромничаю, кому-то лихо достанется в замкнутом помещении. На будущее нужно будет более мелкие насечки на корпусах нарезать, чтобы осколков больше получалось. А то на этих их совсем мало, да и крупные они.
Отшатнулся в сторону от бойницы, к стене спиной прижался. Бабахнуло внутри, строение ходуном заходило. Зря прижимался, по спине отдачей сильно прилетело. Что ж здесь за стены такие тонкие? Из подтоварника, что ли, их сложили?
А внутри взрывы продолжаются! Ну да, мы же свои бомбы не разом внутрь кинули, не одновременно. И у караулки рвануло! И в домике для начальства черный дым из окон вылетел. Сам взрыв я уже не слышал, не до того было. Отметил факт и успокоился, перебежал к входу в казарму.
Дверь ударной волной наружу вышибло, на одной петле висит, перекосилась, проходу мешает. Дым из проема черными клубами выходит. На всякий случай в эту темноту еще одну бомбу забросил и в сторону отскочил.
Выскочившего из-за спины бойца успел ухватить за плечо, отдернуть назад. Как раз в этот момент и рвануло! Пыль облаком наружу, дым столбом повалил, горелым запахло сильно. И загудело внутри, затрещало, словно огонь разгорается. Только сейчас стоны внутри расслышал. Внутрь соваться не стал и другим запретил. Некого там жалеть!
Глянул, что с караулкой и домиком для комсостава происходит, и отвернулся. Все в полном порядке. Разгораются.
Отступили от стен, арбалеты наготове держим. И правильно сделали, что отступили! Тут-то они наружу всем скопом и поперли! Хорошо, что перекосившуюся дверь мы не трогали, она-то и помешала врагу в первый момент выскочить всей оравой наружу. Тут мы залпом и ударили. На выходе всех положили. Дальше нескольких шагов от двери никто не прошел.
– Перезаряжаемся! Сейчас еще полезут! – скомандовал. Не поверил, что на этом все закончилось. Их же тут вон сколько было! Положили где-то треть, куда остальные делись? – Держим строй!
Огонь уже через бойницы выхлестнул, дранка на крыше занялась ярким пламенем, искры в ночное небо полетели. Тут-то они наружу и хлынули! Залп! И сразу же в мечи! Лязг железа, ругань и хрипы! Борода в бороду, оскал на оскал! Только что зубами пока друг друга не грызем. Теперь кто сильнее, у кого жажда жизни больше окажется! Со стен стрелки помогают, отстреливают всех, до кого дотянуться могут.
Повезло, что они почти без брони. Иначе бы точно не сдюжили. Слишком мало у нашего пополнения боевого опыта. И умения, что уж тут говорить…
Падающий сверху меч сбиваю в сторону, одновременно с разворотом корпуса делаю короткий подшаг навстречу противнику… Удар! И нож в левой руке по крестовину входит в правый бок дана. Как раз под нижнее ребро. Толчок плечом, рывок рукой, и нож выходит из чужого бока. А враг отшатывается в сторону, замахивается и заваливается куда-то под ноги.
Не под мои, я уже развернулся к другому противнику. Сбиваю в сторону направленный в голову своего бойца удар, левой с маху вгоняю нож под подбородок… Не получилось, опытный попался. Успел прижать его к груди, и клинок скрежетнул по челюсти, ушел по щеке, разваливая ее на две половины, разорвал ухо. Клацнули зубы, окрасились красным, а клинок уже летит и на этот раз не промахивается, входит куда нужно!
Тесно. Толчея такая, что не развернуться просто так. Только когда очередной противник падает под ноги, только тогда и можно вздохнуть и быстро оглядеться.
Зря! Нечего было головой крутить по сторонам! Удар в бедро заставляет просесть на поврежденную ногу. И тут же лопатки обжигает болью еще более сильный удар. Из груди с хрипом вылетает воздух, на бороду летят свои и чужие слюни. А меня бросает вперед, и как раз на чужой клинок!
В живот словно кол вбивают, таким сильным показался удар чужого меча. Скрипят, взвизгивают жалобно разрезаемые кольца кольчуги. Спасает лишь то, что она у меня двойная, да еще и с металлическими бляшками. В первый раз не пожалел, что такую тяжесть на себе таскаю…
Над плечом ширхает арбалетный болт, по оперение входит в шею ударившего меня в живот дана. И тот обмякает, не успевает еще раз ударить, рука с мечом становится вялой, и клинок только царапает острием разошедшиеся края кольчуги у меня на животе.
Вдох, выдох, удар, отбиваю, и снова удар. Звенит железо, немеет рука. Левая с трудом удерживает мокрую от крови рукоять ножа. Шуршит арбалетный болт, со стуком впивается в волосатую грудь вставшего передо мной огромного воина. Мне, чтобы ему в глаза посмотреть, голову приподнимать нужно. Только не собираюсь я голову приподнимать!
Умудряюсь присесть и пропустить чужой удар над плечом. Обратный и режущий шею сбиваю ножом. И мой меч входит ему в брюхо одновременно с арбалетным болтом. Все! Этот уже не противник!
Разворачиваюсь к нему спиной, пусть побудет защитой, пока не завалился. И ору от боли в шее! Этот мертвец не собирается помирать! Зубами вгрызся в меня! Через кольчужное плетение бармицы, через плотный стеганый ворот! Еще и лапами обхватил, душить принялся! И, словно тряпку, треплет меня из стороны в сторону.
Правая с мечом болтается туда-сюда, хорошо хоть клинок не упустил. Левой не получается нож перехватить, боюсь его совсем упустить из пальцев. Липкие они у меня, выскользнет еще. Поэтому умудряюсь выкрутить кисть, завести назад руку и несколько раз подряд ударить ножом в твердое тело за спиной.
В глазах темнеет, хриплю, скалюсь. Через темноту вгоняю в чью-то голую шею свой меч – наши все в броне. И не успеваю его вытащить. Верный клинок застревает в позвонках, выскальзывает из пальцев и вместе с вражеским телом пропадает где-то внизу.
