что ж мне — голодать всю ночь? Хоть хлеба с маслом раздобудьте. А завтра с утра — список. Борщ будем варить. Муж явится — чем я его кормить буду?
— Вы что… Вы рассчитываете, что завтра он… может уже прибыть?
— Ну, может не завтра. А вдруг? Вовка — он очень целеустремлённый.
Ну вот, всё это было вчера, поздно вечером, а сегодня я собиралась варить борщ, для чего обстоятельно составляла список продуктов, между делом общаясь со слегка посвежевшим Сергей Сергеичем. Ночевал он в соседней квартирке нашего двухквартирного бокса. Кроме него там толклись ещё какие-то люди, двое из которых постоянно дежурили в общем коридорчике.
Новостей про Вовку пока не было, и это до некоторой степени внушало оптимизм. Отсутствие плохих новостей — уже хорошо.
20. ЛЕТАЙТЕ САМОЛЕТАМИ АЭРОФЛОТА!
БОЛЬШОЙ ГОРОД АНАДЫРЬ
Вовка. Воскресенье, 12 июля. В пути.
Я рассеянно смотрел вниз, на безрадостную землю, по которой там и сям были разбросаны бугры серо-коричневых островерхих сопок, словно кто-то большой, играясь, зачерпывал песчано-гравийную смесь да рассыпал рядки курганчиков из огромного кулака. Самолёт поднялся выше, и бесконечные пустые пространства сделались похожи на смятую коричневую кожу, кое-где светло-серую, то ли от серого камня, то ли от нестаявшего даже летом снега. Зелень тоже иногда просматривалась — полупрозрачной дымкой, едва намекая, что и тут тоже может быть растительность.
Виды навевали угрюмые мысли. Как тут народ живёт? Привыкают, наверное… Мужик рядом со мной надвинул на лицо вязаную шапочку и храпел на весь салон. Ну и ладно, зато с разговорами никто не лезет.
Потом пошло море, довольно долго. Потом — снова земля, мало чем отличающаяся от окрестностей Лаврентия. Разве что вокруг самого Анадыря место удивило обилием озёр и петляющими, словно кружева, реками.
Из самолёта я выходил практически последним, шагал замыкающим в длинной цепочке людей, направляющихся к зданию аэропорта. Коробочка была побольше чем в Лаврентия, но тоже без особых архитектурных изысков. Я заметил, что все приехавшие, прежде чем выйти, строятся в очередь к конторке, где их опрашивают суровые дядьки в военной форме и только потом выпускают на улицу, и… к выходу не пошёл, а сразу развернулся к кассам.
К окошку тоже стояла небольшая очередь, я пристроился в хвост, поглядывая на табло ближайших вылетов. Помимо кучи местных рейсов в списке было и несколько дальних. Владивосток. Не лететь же туда, в самом деле? Москва. Нет, Москва мне нафиг не нужна. Блин, рейсы-то все по северам да по неизвестным мне городам. Прилетишь туда — и как потом? Вот, к примеру, Певек. Где это, интересно? О! Хабаровск! Хоть как-то к Иркутску ближе. И там точно проходят поезда через весь Союз, не получится с электричками, так на товарняках добраться можно будет.
Очередь двигалась не то что бы бодро, но и не стояла. Мужик передо мной купил билет до Москвы за сто девяносто три рубля. Значит, мне точно моих капиталов хватит! Дядька отошёл, и я сместился к окошку. За стеклом сидела тётя — губы бантиком.
— Слушаю!
— Здрассьте! Мне билет до Хабаровска!
— Сейчас улететь хочешь? — тётка как-то подозрительно встрепенулась.
— Да.
— Давай скорее свидетельство о рождении! Пять минут осталось!
— А у меня нету…
— Как нету? А с каким документом ты летишь?!
— Так… — я судорожно соображал, — папа меня с метеостанции до Лаврентия довёз, билет купил и посадил, домой ехать. Билет дал, а свидетельство забыл… Что ж мне теперь — обратно в Лаврентия лететь? Папа на метеостанцию уехал уже.
Тётка с досадой цыкнула зубом и покачала головой:
— От мужики, от мужики, а! Доверили ему ребёнка! Билет-то хоть не выкинул?
— Не-а, вот он, билет! — я сунул в полукруглое прорезное окошечко мой единственный «документ».
— Воронов? — сощурилась кассирша.
— Да, Владимир.
В билетной кассе Лаврентия я обнаглел и назвал своё настоящее имя.
— Лет сколько?
— Одиннадцать.
Тётка снова цыкнула:
— Вот! Было бы свидетельство, полетел бы за полцены!
— Да ладно, главное не сидеть тут двое суток!
— И то верно, — пробормотала она, заполняя квиток. — Сто четыре рубля.
— Вот, пожалуйста.
В окошечко просунулись билет и сдача:
— Беги! Вон, Валера багаж на телегу грузит, беги с ним!
Тётка приподнялась, посунулась в прорезь окошечка и закричала:
— Валера!!! Пацана опоздавшего проводи!
— На Хабаровск? — хрипло заорал мужик с другой стороны зальчика.
— Да!!! — и мне: — Беги, беги, чего стоишь! И так они на пять часов задержались.
И я побежал. И даже доехал на телеге, почти как носильщик в мультике про крокодила Гену.
На рулёжке ждал Ту-154. Я забежал по трапу, показал билет и был направлен почти в самый хвост салона. Между прочим, тут ещё пять мест свободных оставалось. Пассажиры смотрели на проталкивающегося по проходу меня с порицанием. Они уже тут сели, инструкцию послушали и даже пристегнулись — чего не летим? Ах, вот чего: мальчик опаздывает!
Но мне было пофиг. Я был страшно доволен уже тому, что избежал внимания погранцов. И ещё что рамок металлоискателей пока нигде не понаставили — вот бы я верещал!
В последних рядах с одной стороны сидела хмурая бабуся, с другой три кресла стояли пустые. Туда я и разместился: сунул рюкзак на сиденье к окну, привалился к нему и настроился на долгий полёт. Через два часа нас даже немножко покормили — чаем-кофе и печенюхами. И тут (для меня — так совершенно внезапно) проводница велела всем пристегнуть ремни. Неужели Хабаровск? Да не может быть, рано. Надеюсь, мы не падаем…
Оказалось всё прозаичнее: Магадан! Часть народу даже вышло, ещё больше зашло. Самолёт набился под завязку. Рюкзак пришлось запихать на багажную полку и примерно полтора часа ещё сидеть в компании большого и шумного семейства. Бедная их мать. Дети всё время хотели пить, писать, кушать, читать, рисовать, ходить по проходу и прочее. Отца на горизонте не наблюдалось, но про него всё время спрашивали. Подозреваю, что мужик сейчас блаженствует, мда.
ХАБАРОВСК
В Хабаровске шёл дождь, но не сильный, и, ко всеобщей радости, нас посадили, а не стали куда-нибудь отправлять.
Часы в здании аэровокзала показывали без пяти пять. А на моих — без пяти семь! Подвёл и пристроился в очередь к кассам, намереваясь повторить Анадырский трюк с «забытым» свидетельством. И тут меня чуть не спалили! Въедливая мадам кассирша подозрительно пробуровила меня глазками и заявила, что тут нужен как минимум протокол. И позвонить родителям — отцу или
