зимние квартиры. Обе противоборствующие сторону были измотаны, потери в материальных и людских ресурсах не позволили продолжать топтание под стенами городов-крепостей.
Вернулся и царь-батюшка, и сразу послал за мной. Не думаю, что именно я ему позарез нужен, сына хочет вернуть. За этим и прислал рейтарский эскадрон.
Алексей Михайлович выглядит уставшим, осунулся и почернел. Смотрит исподлобья, взгляд колючий. Вопреки обычаю он не стал посвящать меня в нюансы летней кампании. Думаю, придёт этому время чуть позже, а сейчас ему нужно отдохнуть и вновь почувствовать себя в привычной среде. Поэтому я дал краткий отчёт по вверенному мне наместничеству, похвалил царевича-наследника. В первый раз государь улыбнулся, когда я в лицах пересказал ему, как общаются наши сыновья между собой. За эти месяцы пацаны сдружились, на мой взгляд Алёше не хватало обычного дружеского общения и правильного режима дня.
Мне пришлось ждать пять дней, когда царь вновь позвал меня. На сей раз он был не один, чуть позади держится ближний царёв советник Артамон Сергеевич Матвеев. Совсем недавно он сменил на этом посту влиятельного Афанасия Лаврентьевича Ордин-Нащокина.
В последнее время резкость и прямота последнего сделала возможной опалу и я лично был поражён, когда узнал, что всемогущий царедворец постригся в монахи и подался в Крыпецкий монастырь. Я знал, что против него интриговали многие и Матвеев из первых, но не думал, что брат решится променять опытного советника на этого лизоблюда. Главное, что привлекало царя в Матвееве, это безусловная преданность и тот факт, что тот был убеждённым прозападником.
Алексей Михайлович выглядит удивительно спокойным, супруга подарила ему два месяца назад ещё одного сына. Нарекли Фёдором, по идее в старой реальности он и станет следующим царём, правда процарствует недолго. Но я не теряю надежды, что царь не уйдёт так рано. Да и его старшой вполне здоров.
Итоги встречи меня порадовали, царь с какого-то перепугу наградил меня драгоценным оружием и грамоткой, где туманно изложены мои заслуги перед царём и Отечеством. Пользуясь моментом, я попросил разговор тет-а-тет. Не нужно посторонним знать наши семейные дела.
Алексей меня не перебивал, только кивал своим потаённым мыслям. Я изложил перед ним свою версию предлагаемого сватовства Жака де Лара к нашей сестре Татьяне.
Он долго молчал и мне абсолютно не было понятно его настроение.
— Так говоришь шевалье из Наварры, что меж Гишпанией и Франкией? — и опять замолк. Я уже понял, что ожидаемого решения не будет. Я хорошо знаю братца, или сразу бы поддержал, помучивши несколько минут для вида, или… А так он ищет возможности отказать. К сожалению, я опять оказался прав.
— Я не могу дать разрешение на этот брак. Царевна и простой шевалье — это мезальянс, меня не поймут наши иноземные гости.
— Да, но этот парень отличился в составе Новгородского гусарского полка, лично взял в плен советника польского воеводы, организовал контратаку, когда подлый удар польских гусар грозил опрокинуть фланг наших порядков. За что был награждён небольшим поместьем с деревенькой на 30 душ. Опытный воин, нам бы такой сгодился.
— Ну тогда вот моё решение, как выбьется своим разумением в полковники, тогда и просите.
Ну и на том спасибо. Всё-таки не категорический отказ, думаю с моей помощью Жак через несколько лет достигнет указанной планки. Войны не прекращаются. После поляков придёт черед османов и крымчан, а кому как не гусарам их гонять. Но объяснение с Татьяной будет не лёгким.
Напротив меня в экипаже женщина средних лет, глаза она упорно прячет, сосредоточенно рассматривая пол в экипаже. Фигуру тоже рассмотреть ранее не удалось. Кроме того, что она была одета как капуста, к тому же куталась в тёплый плащ. На голове непривычной формы бархатная шапочка. Экипаж простучал колёсами по деревянному покрытию моста, пролетел не останавливаясь ворота и вскоре замер перед парадным входом моего дворца. Охранник придержал дверь и помог спустится моей спутнице.
Внутри тепло, в дальнем конце длинного коридора показались две женские фигурки. Та, что пониже в свободных одеждах, а вторая вполне могла похвастаться стройным силуэтом. Это мои любимые женщины возвращаются после прогулки по зимнему саду.
Жаль, сюрприз получится смазанным. Когда между нами осталось метров пятнадцать, женщины остановились. Аня с недоумением смотрит на подругу. А та растерянно переводит взгляд с меня на мою спутницу. Я только обернулся на охранника, который стоял чуть позади, как услышал сдавленный крик. Мария сделала несколько неуверенных шагов, а потом оторвалась от пола и полетела нам навстречу. Чуть не сметя меня на своём пути она буквально рухнула в ноги нашей гостье, обняв её колени своими руками. Так они и замерли, я только глупо улыбался и старался не пялиться на эту сцену, достойную финальной серии в бразильском плакательном сериале.
Подошедшая Аня дёрнула меня за рукав, — Иван, а кто это?
— Её мать. Только что доставили кораблём из Персии.
Пока я в двух словах передавал жене суть дела, сегодняшняя гостья уже сползла на пол и сейчас обнимая дочь, что-то быстро говоря ей на незнакомом языке. Мне стало неудобно, будто подглядываю в замочную скважину. Поэтому сделал знак охраннику проводить обоих женщин наверх.
Этот сюрприз я готовил с того момента, как Мария слегла после того купания в ледяной воде. Вот тогда я и дал задание связаться с отцом Марии и выкупить её мать. Благо персидских торговых гостей в Ярославле не мало. Но, к сожалению, процесс затянулся. Важный вельможе не нуждался в деньгах. К тому же он был побогаче меня, так как происходил из богатой и знатной семьи. А может быть сыграло роль то, что он ещё питал какие-то тёплые чувства к заложнице. Хотя, вряд ли. Дочуру то отдал диким варварам. Скорее не захотел потери репутации.
Но вот один купец и подсказал мне стоящую идею. Как выяснилось, дагестанский вали фанател от лошадей редких и ценных пород. Его конюшня насчитывала пару сотен породистых лошадей. Пришлось мне изрядно подсуетится, чтобы мне по воде доставили жеребца и кобылу французской охотничьей породы. Тогда любящее сердце перса дрогнуло, и он согласился расстаться с постаревшей наложницей. Ну и когда я вернулся из Москвы, меня уже дожидался знакомый купец с долгожданным сюрпризом. Когда Мария уводила мать, она обернулась и посмотрела на меня. Это длилось мгновение, затем они ушли. А я долго вспоминал этот взгляд. В нём были благодарность и обещание.
