Ознакомительная версия.
– Слушай, Август, а чего нам в душной корчме весь вечер сидеть, чужие портянки нюхать? Давай лучше шашлычки на свежем воздухе организуем, а?
– Из Вечкана Чечевиковича? – догадался оборотень.
– Ага! Под водочку.
– Заманчиво, но нельзя.
– Это почему?
– Я же крещеный.
– И я.
– Да ты чо?
– Три дня уже как. Иначе на должность не утверждали – пятый пункт, говорят, подкачал.
Минут через двадцать Август, крадучись, мелкими перебежками и заметая следы хвостом, сопровождал красавицу шпионку. Хотя мог бы и не прятаться – девушка шла ровно, не оглядывалась, лишь время от времени запрокидывала голову, пытаясь разглядеть звонких жаворонков в выцветшем от полуденной жары небе.
Жара. Даже – жарища! И кто ее придумал? Поймать бы мерзавца да на несколько часов выставить на солнцепек с непокрытой головой. Август как можно шире распахнул пасть и высунул язык в тщетной попытке хоть немного остудиться. Да где там, это у обычных волков летом шерсть короткая и тонкая, с линялыми проплешинами, а тут… Вот она, расплата за красоту. И какой черт дернул оставить узел с одеждой в Алатыре? Нет, понятно, какой, но зачем послушался совета?
Черноволосая шпионка пробиралась к городу по широкой дуге, оврагами обходя видимые издалека дозоры кочевников. А где знаменитое – мышь не проскочит? Да тут слона можно протащить. Да что слона – были бы живы мамонты, и они промчались бы незамеченными в колонну по три. Обленились потрясатели вселенной, мух не ловят. А ведь стражи городские ворота даже настежь распахнули, соревнуясь в любезности перед девушкой.
Август слегка отстал и прошмыгнул в уже закрывающийся проход, едва не защемив хвост. И сразу замер, не отводя глаз от сверкнувших перед носом копейных наконечников.
– Коли волчару, Михалыч! – закричал кто-то из караульных.
– Я тебе дам, бля, коли! – Оборотень окутался прозрачным маревом и принял человеческий облик. – А в рыло?
И как раз в этот момент обернулась привлеченная шумом шпионка. Ого! Нет, даже – ОГОГО! Какой мужчина! Мечта! И совершенно голый. И у него… хм. Да соседка Мойра просто лопнет от зависти, когда узнает о пропущенном зрелище. Она же себе все усы выщиплет с досады! Ах, какой же он!.. А если?..
– Поймали лазутчика? А почему он без штанов?
Только караульные собрались открыть рты для ответа, как фон Эшевальд закричал, показывая пальцем вверх:
– Смотрите, кирпич по стене ползет! И еще один! Да там у них гнездо.
А когда стражи обнаружили обман и захотели нанести задержанному несколько уточняющих вопросов, перед воротами уже никого не было. Только хитро улыбалась внезапно растолстевшая вдвое черноглазка, а из-под ее подола почему-то выглядывали четыре ноги. Наваждение, не иначе. Или голову напекло. Проклятая жара!
…Глушате было значительно легче, даже не пришлось слишком уж маскироваться, с такой физиономией он вполне сошел за своего. А что, не все же в войске Пету-хана были узкоглазыми, всяких хватало. Только рога прикрыл лохматым малахаем – вылитый наемник из неведомой Шамбалы. Оттуда порой появлялись воины и более диковинного облика.
Проблемы появились немного позднее, когда черт преспокойно прошел почти половину вражеского лагеря, не упуская из виду спину бывшего славельского боярина. Уже и ханская юрта показалась вдалеке, как Глушата неожиданно нос к носу (пятачок к пятачку) столкнулся с собственным отражением. От удивления он отпрыгнул назад, осеняя себя крестным знамением. Отражение скопировало прыжок с преувеличенным испугом.
– Это что за хрень творится? – Черт недоуменно почесал за ухом.
Жест повторился, только с небольшим запозданием. Ага, вот оно чего! У всякого нормального черта рога небольшие и растут аккуратно на макушке, а у этого прямо изо лба лезут. Муфлон. Или джейран. Глушата еще раз почесался и плюнул под ноги. Конечно же, не себе.
– Ты кто такой, харя?
Незнакомец удивленно вытаращил глаза:
– Блюбардак кул дуды двебалды хрякоед? – Кажется, это был вопрос.
Но оскорбленный рогоносец не стал вдаваться в подробности, а ухватил двойника за ворот грязного халата:
– Ты кого хрякоедом обозвал, морда козлиная?
– Цулувай хренанны! – попытался оправдаться полузадушенный оппонент.
Такого не стерпел бы даже ангел. Разозленный Глушата профессионально ударил под дых, а когда иноземный бес согнулся в три погибели, добавил по затылку кулаком. Вражина упал пятаком в землю и жалобно заблеял:
– Требуха натрикутак. Моя твоя не понимай и бояться…
Видимо, педагогические таланты армейских дедушек берут свое начало в глубине веков – на обучение непонятливого было потрачено всего три минуты и двенадцать крепких затрещин. Замечательный способ.
– Не бей меня, господина! Моя слишком мелкая шайтана для кулак такой большой насяльника!
Черт не купился на грубую лесть и еще добавил по рогам. Потом подумал и закрепил вбитые знания промеж рогов. К его удивлению, добавочная порция знаний значительно поправила произношение мелкого шайтана, и в жалобных причитаниях явственно проступило знакомое славельское оканье. Глушата не стал более выслушивать вопли, просто ухватил бедолагу за шкирку и поволок в ближайший овражек. Многочисленные свидетели инцидента сопроводили обоих одобрительным ржанием. Вполне нормально, с их точки зрения, разумеется, что десятник или сотник проучил нерадивого воина и сейчас тащит в укромное место, чтобы справить противоестественную надобность в стороне от посторонних глаз. Или просто голову отрубить. А может, и то, и другое вместе, даже не обязательно именно в такой последовательности.
В овраге шайтан вжался спиной в крутой склон и молитвенно сложил руки на впалой груди:
– Не убивай меня, добрый господин.
– Я похож на добряка? Отвечай быстро! Имя, звание, номер части, фамилии командиров, расположение ракетных баз и дислокация стратегической авиации!
Бедолага сильно побледнел и закатил глаза:
– Я… я…
– Что я? – нахмурился Глушата. – Ты из бошецких земель будешь?
– Нет! – вздрогнул от обвинения восточный бес. – Просто я не знаю, что такое ракетная база.
– Ах, да… это все Базекины побасенки… Про подводные лодки и штаб тоже можешь ничего не рассказывать. Но в остальном давай по порядку и без моих наводящих вопросов. Жить хочешь?
Жить шайтан очень хотел, так что колоться начал моментально:
– О, мой господин, послушай печальную историю недостойного раба твоего о деяниях, случившихся в дивные времена, когда еще…
– Ты, придурок, давай без этой… как ее там… без пахлавы со шербетом, а то подташнивать начинает от подобных витиеватостей. Шахерезада доморощенная, твою за ногу!
– Господину известно мое недостойное высоких ушей имя? – Пленник расплылся в заискивающей улыбке.
– Я много чего знаю. – Черт сделал умное лицо. – Но тем не менее…
– Слушаю и повинуюсь, о величайший! Я простой шайтан из рода Цулувай Хренанны – хранителей сказок, преданий и историй, что уже несколько тысяч лет…
– Понятно – мышь архивная.
– Да, господин. Имя мое – Шахи Ерезад.
– Забавно.
– Это грустно, господин. За малое прегрешение и небольшую кляксу на послании к повелителю Шамбалы меня били бамбуковыми палками по копытам, накручивали хвост на раскаленную кочергу, а потом отправили сюда, сопровождать Пету-хана и описывать его победы.
– Ага, сняли бронь, и на фронт. И теперь прислуживаешь кочевникам? Ты, представитель древней цивилизации, и на побегушках у дикарей? Не понимаю…
– А что делать?
– Вредить, пакости устраивать, – пояснил Глушата. – Или ты не шайтан?
Восточный бес расплакался, шмыгая пятачком:
– Но я же ничего больше не умею. Вот если только…
– Ну? Договаривай.
– Чужой облик принять могу и держать не меньше месяца.
– Любой? И Вечкана?
– А кто это такой?
– Есть одна сволочь, пойдем, покажу. Заодно и первое задание получишь. Ты же хочешь стать настоящим вольным чертом на службе князя Николая?
– Конечно! – обрадовался шайтан. – Если кормить будут. А можно я этого Вечкана потом съем?
– Оголодал? – Глушата скептически осмотрел тощую фигуру архивного беса и великодушно разрешил: – Да кушай на здоровье, жалко, что ли?
С вывески корчмы посетителям мило улыбались нарисованные в натуральную величину три аппетитно зажаренных поросенка. Талант неизвестного художника был очевиден, но он слишком уж буквально понял название фирменного блюда заведения – «поросенок с хреном». А может быть, именно из-за этого кухня старого Акакия пользовалась в Алатыре определенной популярностью у мужской части населения. Вечерами многие не отказывали себе в удовольствии пропустить чарочку-другую в обществе приличных людей или нелюдей. Правда, из последних сегодня присутствовали только прибывшие инкогнито черт и оборотень – остальные либо ушли добровольцами в действующую армию, либо сидели по домам, опасаясь редких попыток степняков забрасывать через стены зажигательные стрелы.
Ознакомительная версия.
