— А полоса синяя? — подал голос барон Серебряков.
Марчук посмотрел на мальчишек, и те кивнули.
— Да, синяя.
— Неужто это Медянские? Они в двадцати верстах отсюда живут, имение у них там…
Один из гонцов, что приехал на станцию позже происшествия, сказал, что разминулся вчера с такой каретой по дороге, которая как раз проходит мимо Медянского посёлка.
Аверий поблагодарил всех собравшихся, потом наскоро набросал еще одно письмо и попросил гонца доставить его в Старополье, командору Ордена, сказал, что за труд его вознаградят в городе.
— Я поеду с вами! — заявил барон Серебряков. — Я знаю дорогу, бывал у Медянских не раз. К тому же у меня есть с собой пистоль, и я умею им пользоваться.
Марчук ничего не ответил, глянул на Карницкого, едва заметно качнул головой и сел в карету.
— Благодарю вас сердечно за столь любезное предложение, — сказал Адриан. — Но Орден не осмелится рисковать жизнью благородного господина. Если бы для победы над этим иномирцем достаточно было лишь отважного сердца и твердой руки, мы бы не смели желать лучшего соратника, чем вы. Но, увы, этот иномирец использует низкие и мерзкие приемы, вроде магии и проклятий, и мы никак не сможем защитить вас от столь неприглядной смерти.
Барон побледнел.
— Магия? Проклятия? Что ж, вижу, я на самом деле не смогу вам помочь. Желаю вам успешного завершения дела и надеюсь, что вы спасёте моих добрых друзей Медянских.
— Приложим для этого все наши силы.
И чёрная орденская карета вновь тронулась, спеша нагнать иномирца, прежде чем тот сумеет достичь своей цели.
* * *
1 Страдник — с 02.07 по 12.08
Дело о посохе и пепле. Часть 3
Уставшие за день кони неспешно волокли черную карету по кочкам да ухабам просёлочной дороги, один раз перешли через шаткий деревянный мосток, перекинутый через речушку. Там лошадям дали напиться, обтерли травой и подкормили овсом, что орденские возчики хранили в ящике под козлами.
— Надо вызвать Молотов! — сказал Карницкий.
Он беспокойно ходил взад-вперёд, выжидая, пока кони доедят зерно из подвешенных к мордам торб.
Марчук же скинул сюртук, уселся на него, вытащил из мешка кое-какие припасы и, разделив их с Василём, принялся трапезничать.
— И войска! С пушками! Может, стоит запросить роту еще и из соседней губернии? А, Аверий? Как полагаете?
Василь мерно двигал челюстями, пережевывая подсохший хлеб. Потом сходил к реке, черпнул воды и выпил. Адриан сглотнул вязкую слюну, ему тоже хотелось пить, но речной водой он брезговал, ведь там водились лягушки.
— Ты же видел, что было в Елшанке, — ответил Марчук, нисколько не переживая, что его слова вновь напомнят Василю о недавней трагедии. — Там пятно в сто шагов. Махнёт тот чужак рукой, и вся рота осыпется прахом. Что тогда скажешь губернатору?
— Ну а мы как? С арбалетом и пистолем на него пойдём?
— Бывает, что один человек может сделать больше, чем пятьсот.
— Особенно если он такой могучий колдун! — Адриан остановился на мгновение и снова продолжил ходить. — Неужто ничего нельзя придумать? Прежде приходили такие колдуны?
— Такие — не такие, но всё ж бывали всякие. Этот, конечно, силён.
— И как с ними справлялись?
— Тоже по-всякому. Вот ты давеча спрашивал, почему я тебе ничего не рассказываю.
— Да, — Карницкий замер.
— Потому что нет единого способа, как отыскать и сладить со всеми. К каждому нужен свой подход. Нельзя увидеть иномирца и сказать, мол, ага, он маг, а потому делаем так, или он с пистолями, а потому делаем так. Надо понять, случайно он сюда попал или умеет ходить в другие миры, чего хочет, чего боится, какие силы у него. Вон как было с тем, который ради забавы к нам приходил. Вроде бы защита у него невидимая, неодолимая, хоть стреляй, хоть бей, хоть жги, а вытащили его из деревни, и защите конец. Почему бы такое? Никто не знает, но это подсказка к его силам. А у другого защита вроде крепка, но после десяти ударов лопается. Или ядов не замечает. Или только супротив магии, а с обычной дубиной не сладит. Я хочу, чтобы ты к каждому чужаку подходил так, будто в первый раз на дело выехал. Чтобы прошлый опыт тебе не мешал, а лишь укреплял твою веру в себя и в Орден.
— И что, прямо всякого можно убить?
— Конечно, всякого. Тут главное — не помереть, прежде чем поймешь, как его одолеть. И чем быстрее ты соображаешь, тем меньше риска, что помрёшь. Вот что мы про этого уже знаем?
— Он колдун, — начал перечислять Адриан. — И магия у него своя, незаёмная. Мне Паник тогда говорил, что у нас магии нет почти, и те колдуны, что извне силу тянут, у нас слабы. Он не знает нашей речи. Вроде не совсем уж злой, иначе б убивал всех подряд, некоторым может и заплатить непомерно. Ходит в плаще, закрыв лицо. Может, холодно ему у нас? Или, наоборот, жарко — от солнца прячется. Пока мы знаем про два его умения: убивает людей касанием, от чего у них идет кровь из ушей и глаз, и превращает всё вокруг в пыль. Вроде всё.
— Всё да не всё. Забыл сказать, что он к царю едет. А ещё подумай насчёт того касания, от которого кровь идёт. Когда он так делал? Где? И с кем?
Карницкий удивлённо глянул на Марчука, не понимая, к чему тот ведёт.
— Ну, в Пикшиках. С десяток мужиков так положил, среди них и сыновей грамотея.
— Где-то недалеко от Пикшиков он и появился. Я отписал Молчану, чтоб обыскали там всё и допросили чухеев еще раз. Значит, пикшинские сельчане были первыми, кого он увидел, если только случайного прохожего по пути не встретил. Его приняли неласково, слишком уж одежа у него чудна́я, да и речь нашу он не разумеет. Он мог превратить в прах всю деревню, но не стал. Почему?
— Если случайно к нам попал, то, наверное, хотел понять, где он. Или ему проводник нужен был.
— Верно. Вместо того, чтоб убить всех разом, он дотрагивается до каждого по отдельности, а потом, когда они померли, идет в дом грамотея. Почему сразу туда? Почему не в ближайший дом? Ты же видел, что между местом, где его встретили, до грамотея еще избы три-четыре.
Из-за дурного знания бередарского языка чухейский мальчишка им большую часть событий показал знаками. Показал, где увидели мага, потом клал руку на голову мужикам, что помогали ему объяснять, те падали навзничь; потом повёл орденцев к себе в дом и снова изобразил то же самое.
— Ну, дом грамотея самый большой. Может, хотел разжиться там деньгами или одеждой.
— Там он снова дотрагивается до макушки и убивает людей, но не всех, а лишь мужиков, причем выбирал тех, что покрепче, мальчишку не тронул, старика взял в последнюю очередь. Думаешь, случайно? А старик вдруг взял и не помер, да ещё и на непонятном языке заговорил. Причем заговорил с чужаком!
— Думаете, он их не хотел убивать? Он их языку так учил? Магией?
Марчук стряхнул крошки с рубахи, поднялся на ноги, накинул на плечи сюртук.
— А почему нет? Много ли мы знаем о том, какая магия бывает?
— Как же старик выжил?
Аверий пожал плечами.
— И что? Как нам поможет это убить колдуна?
— Пока не знаю, но там будет видно.
Василь споро убрал опустевшие торбы, поправил сбрую у коней, забрался на козлы и вопросительно посмотрел на Карницкого. Тот печально развёл руками, глянув на свой пыльный до серости сюртук. Терять Адриану уже было нечего, потому он снова забрался к Василю, и карета тронулась.
После небольшой передышки кони пошли живее. День уже клонился к вечеру, и Карницкому было очевидно, что засветло им никак не добраться до поместья Медянских, но останавливаться на ночь он не хотел. Вдруг колдун не останется в поместье и двинет дальше? Неужто гнаться за ним до самого Белоцарска, или куда там его заведет хитрый чухей?
После трёхдневной пьянки, когда Карницкий спал до полудня, не так уж легко было снова втянуться в столь бодрый распорядок. Первый день он провёл в дороге, сегодня встал, едва рассвело, и сейчас, под вечер, Адриан задремал, привычно вцепившись в неудобную скамью возчика. Поэтому он и не заметил старика, еле бредущего по дороге навстречу карете, а Василь не догадался остановиться.
