– Мистических сил не существует, – прохладно заметил сыщик.
Уотсон рассмеялся, придерживая за плечи миссис Хадсон, которая очнулась и теперь сидела, зябко кутаясь в накидку.
– И это говорит человек, который своими глазами видел ритуал жертвоприношения друидскому богу, явление монстра, посланника этого бога, и разговаривал с призраком девушки, убитой много веков назад!
– Тем не менее, Уотсон, мистических сил не существует, – упорствовал Холмс. – Есть силы, которые наука еще не сумела объяснить. Но когда-нибудь это обязательно произойдет.
– Хорошо, дорогой друг, не буду спорить. Сейчас важнее другое: вернулась ли к вам память? Вы помните, что произошло весной в Баскервиль-холле?
Последняя запись доктора Уотсона о деле собаки Баскервилей
Мы вернулись в Баскервиль-холл под утро – уставшие, замерзшие, перепачканные болотной тиной. Но отдохнуть не удалось: едва я успел принять ванну и переодеться, как приехали полицейские. Весь день прошел в суете: беседа с инспектором, поездка на ферму «Каменные столбы», из которой родом была последняя жертва, дочь хозяина, попытки справиться с газетчиками, которые невероятным образом узнают новости раньше всех и как стервятники слетаются на место трагедии.
Мы освободились только к вечеру. Сэр Генри отправился в Меррипит-хаус, чтобы провести вечер с мисс Бэрил, которая, несомненно, волновалась за возлюбленного.
Я лег спать пораньше. Едва закрыл глаза, как провалился в тяжелый вязкий кошмар, в котором мне виделись то растерзанные девушки, то кровожадный безумец Селден, вылезающий из болота. В какой-то момент сон стал настолько невыносимо страшным, что я заставил себя проснуться. Несколько секунд лежал с открытыми глазами, стараясь унять сердцебиение. И вдруг услышал, как в замочной скважине проворачивается ключ.
Я вскочил, схватил с прикроватной тумбочки револьвер, прицелился в темноте. Дверь тихо заскрипела, и в комнату скользнул темный силуэт.
– Не нужно стрелять в меня, дорогой Уотсон, – тихо произнес знакомый насмешливый голос. – Впрочем, совершенно правильно, что держите револьвер под рукой: он может вам пригодиться.
– Холмс?.. Но откуда?..
Спрашивать, как мой друг отпер дверь, не имело смысла: у Холмса имелся набор воровских отмычек, которыми он владел виртуозно.
– Собирайтесь, Уотсон. Свет не зажигайте. Я расскажу вам, что мне удалось выяснить.
Я принялся торопливо одеваться. Между тем мой друг рассказывал:
– После сообщения о втором убийстве я решил, что ситуация в Девоншире требует моего присутствия. Приехал инкогнито и укрылся в пещере одной из многочисленных скал на болоте. Кстати, не так далеко от Гримпенской трясины, где прятался Селден. Я выследил его.
– Но почему же вы не спасли несчастную девушку?
– Фатальное невезение, Уотсон! В день убийства я следил за каторжником, но делать это, как вы понимаете, было затруднительно. Мне пришлось идти на большом расстоянии от него, скрываясь за редкими деревьями. На беду, я сошел с тропы и завяз в топи, сам едва не утонул. Когда удалось выбраться, я кинулся к укрытию Селдена, но было уже поздно.
– Почему вы тут же не сообщили в полицию, Холмс?
– Все не так просто, Уотсон. Селден лишь исполнитель, пешка в игре гораздо более опасных людей. Мне нужны были улики против его нанимателя. Главный злодей не должен остаться безнаказанным.
– Кто его наниматель, Холмс? О чем вы?
Мой друг уселся в кресло.
– Тот, кто заинтересован в этих смертях. Скажите, Уотсон, разве вас не насторожила омела, которую убийца оставлял на трупах? Ведь вы много читали о друидах, это они украшали жертв омелой. С чего бы безграмотному каторжнику, убийце быть столь утонченным? Да откуда ему знать о друидах?
– Да, я догадывался, что это ритуал. Но думал, он – прихоть безумца.
– Возможно, безумца, Уотсон. Только в этом деле далеко не один безумец, и даже не двое. Вы же понимаете, что Селдену одному не выжить было на болотах. Кто-то должен был приносить ему еду. Я выследил этого человека.
– Кто же это?
– Очаровательная мисс Бэрил Степлтон.
Я ожидал услышать все что угодно, только не это, и потрясенно молчал. Но следующая фраза друга поразила меня еще сильнее.
– А сопровождал ее наш общий знакомый сэр Генри.
– Нет, этого не может быть! Вы ошибаетесь, дорогой Холмс! Сэр Генри сам отыскал каторжника, чтобы передать его в руки полиции. И только случайность помешала ему это сделать…
– Тщательно подготовленная случайность, Уотсон. Рядом с утопающим было два взрослых мужчины, но они почему-то не сумели вытащить Селдена. Сэр Генри понял, что и вы, и я докопались до многого, и решил убрать подельника, заодно свалив на него всю вину.
– Но к чему Баскервилю эти убийства? Нет, я не могу поверить…
– Я же сказал, Уотсон: в этом деле слишком много безумцев. Пока вы занимались наблюдением здесь, я тоже не терял времени зря, навел справки о детстве и юношестве сэра Генри, а также о его семье. Знаете ли вы, что Баскервили вот уже много веков считают себя хранителями друидического знания и священного озера друидов Неметона? Этот неработающий фонтан на заднем дворе и есть Неметон.
– Да, действительно, меня всегда удивляло, какой смысл в постройке фонтана на заднем дворе…
– Это лишь маскировка для озера, Уотсон. Для всех Баскервилей передача друидских реликвий была только игрой, семейной традицией. Но сэр Генри, видимо, вообразил себя настоящим жрецом кельтского бога. Знаете ли вы, что он состоял в длительной переписке со Степлтоном? Вот еще один безумец в этой истории.
– Но почему вы не сообщили в полицию, Холмс?
– У меня нет доказательств. Мое слово против слова баронета.
– И что же, мы оставим его безнаказанным?
В голосе Холмса слышалась усмешка:
– Возможно, получится отыскать улики. Пойдемте в библиотеку, Уотсон. Вы же сообщали, что Баскервиль со Степлтоном постоянно запираются там. Конечно, самые важные документы сэр Генри хранит у себя, но может быть, мы найдем что-то, что может послужить уликой.
Мы тихо вышли из комнаты и двинулись по длинному темному коридору. Баскервиль-холл спал, вокруг царила абсолютная тишина. До библиотеки добрались без приключений. Войдя, зажгли керосиновую лампу, стоявшую на столе, и принялись за поиски. В первую очередь осмотрели ящики письменного стола, которые Холмс тщательно простучал в поисках тайника. Ничего.
– Этот документ кажется мне интересным, Уотсон, – сказал он, протягивая листок с вычислениями и формулами. – Спрячьте его.
Я взял с полки наугад небольшую книжицу, сунул в нее листок и положил во внутренний карман пиджака.
– Стойте на местах, джентльмены, – раздался спокойный голос за спиной.
Одна из тяжелых книжных полок исчезла, открыв проем в стене. Из него к нам шагнул сэр Генри, за ним шел Степлтон с револьвером в руке.
– Вы оказались слишком хорошим сыщиком, мистер Холмс, – с мягким упреком сказал баронет. – Еще когда старый дурак доктор Мортимер, вообразив, что мне грозит опасность из-за собаки Баскервилей, обратился к вам за помощью, я подозревал: хлопот вы доставите много.
– Почему же не отказались от моих услуг? – спокойно спросил Холмс.
– Это вызвало бы подозрения, в первую очередь у вас.
– А вы считаете, собака для вас не опасна?
– Разумеется, нет. Обычный семейный призрак, каких много. Да, он появляется перед смертью каждого Баскервиля. Но я видел его уже много раз и, как видите, жив. Ах, Холмс, ну что вам стоило подождать еще немного? Оставалось всего три жертвы…
– С вашей стороны было опрометчиво затевать этот ритуал, когда мы находились рядом, – с мягким укором заметил Холмс.
– Что мне грозило? Я никого не убивал. Убийца – Селден. Он мертв и никому ничего не расскажет. У вас есть только подозрения. Но вы ведь будете копать дальше, господин сыщик. Поэтому, увы… Мне очень жаль, Холмс. Но Гримпенская трясина глубока. Неметон еще глубже. Вас даже не будут искать. Ведь никто не знает, что вы в Баскервиль-холле, не так ли? Но для начала займемся доктором Уотсоном. С вами все сложнее, дорогой Уотсон. Признаться, вы стали мне почти другом, и я надеялся, что рано или поздно сумею убедить вас примкнуть к истинной вере. К тому же о вашем отъезде в Баскервиль-холл знают многие. Поэтому…
Он поднял руку и стал повторять длинную фразу на неизвестном мне языке. Я ощутил легкое головокружение. Слова окутывали меня мягким одеялом, убаюкивали, погружали в забытье. Вскоре мне показалось, что я уплываю куда-то, все тревоги, страхи и неприятности отступили. Прошлое исчезало, мир вокруг менялся…
– Не слушайте его, Уотсон! – воскликнул Холмс.
Голос друга доносился как будто издали. Перед глазами все заволокло серой пеленой, через которую я с трудом рассмотрел, как сэр Генри махнул рукой. Следом Степлтон поднял револьвер. Холмс резко швырнул в него книгу, которую держал в руках. Степлтон дернулся и промахнулся.
