А у меня появляется новый пункт в списке дел на сегодня. Стратегические запасы плёнки потихоньку исчерпываются, а ещё это хороший повод увидеться с Людмилой Прокофьевной Леман.
На встречу с Леман я спешу как пылкий влюблённый, однако причины у меня далеко не романтические, а вовсе наоборот глубоко меркантильные.
Мои финансы подходят к тому состоянию, когда за них становится тревожно. Ремонт крыши заставил вытащить всю мою часть дохода с книжных оборотов, так что я сейчас надеюсь на новые свадебные заказы.
Понятно, что настоящий сезон начнётся в августе, хотя все вокруг поголовно атеисты, однако в сельской местности традиции особенно сильны, и желающих играть свадьбы в середине лета немного.
* * *
Рыжеволосая продавщица Настя, если я правильно запомнил имя, лукаво прикусив нижнюю губу, пробивает мне покупки. Я беру двадцать пачек 65-ой «Свемы» и ещё десять 125-ой, десяток металлических кассет про запас, несколько упаковок фотобумаги разного формата и фабричные реактивы.
Хватит уже Митрича обирать, пора и своим умом жить.
— Людмила Прокофьевна у себя? — солидно интересуюсь, чтобы подкрепить у продавцов статус особого клиента.
Это дело нужное, вот как меня сегодня быстро и хорошо обслуживают. Рыженькая без напоминаний даже из другого отдела прибежала.
— У себя, — говорит продавщица и отчего-то неуместно хихикает. Впрочем, все её гримасы я списываю на живость характера.
Дверь в закуток заведующей неожиданно оказывается заперта. Обычно она открыта нараспашку, чтобы исключительное трудолюбие Людмилы Прокофьевны было видно любому, кто окажется поблизости.
— Вы к кому? — словно на стену, натыкаюсь на возмущённый голос, что удивительно, мужской.
— К заведующей, — говорю. — Это ведь кабинет заведующей, я не ошибся?
— Нет, не ошиблись, молодой человек. Совершенно правильно зашли, — сидящая за столом Леман расцветает приветливой улыбкой. — Вы по какому вопросу?
— Книгу жалоб и предложений хотел попросить. У вас имеется такая? — я принимаю её игру, оглядывая при этом визитёра.
Мужчина, одетый в прокурорский мундир, очевидно перед моим появлением стоял вплотную около стола.
Появление постороннего заставило его сделать шаг назад, и сейчас он сложил руки на груди, словно говоря: «А я ничего, я тут просто мимо проходил и заглянул».
У него волевое моложавое лицо, которое в сочетании с полностью седыми волосами выглядит очень импозантно.
Людмила Прокофьевна изумлённо приподнимает бровь.
— Пожаловаться хотите? Вас плохо обслужили?
— Исключительно хорошо, — говорю. — Хотел благодарность написать с предложением выписать вашим сотрудницам двойную премию.
— Вот даже как, — заведующая картинно округляет губки и хлопает ресничками, словно оленёнок Бэмби.
Кабинет у Леман маленький, так что я остаюсь стоять у двери, и мы невольно создаём углы равностороннего треугольника.
И первой это замечает Леман. Если поначалу она выглядела удивлённой, то сейчас вся эта ситуация Людмилу Прокофьевну изрядно смешит.
Действительно, мы с прокурором явно находимся в разных весовых категориях, и это выглядит комично.
— Книга жалоб и предложений в торговом зале, — говорит Леман, как ни в чём не бывало. — Продавщицы вам разве не сказали?
— Это я сглупил, — говорю. — Почему-то решил, что она у вас.
— А это подождать не может? — прокурор едва скрывает злость.
— Это моя работа, Сергей Устинович, — строго говорит ему Людмила Прокофьевна. — Вы же знаете, покупатель — всегда прав. Пойдёмте, молодой человек, я вам помогу её найти, — заведующая делает попытку подняться с места.
— Погоди-ка, а ты случайно не Ветров? — вклинивается в разговор прокурор.
— Случайно он, — говорю. — А мы разве знакомы?
— Я твои фото видел.
— Вот уж не знал, что я такой знаменитый, — удивляюсь. — А оказывается, меня уже незнакомые люди узнают.
Понимаю, что зарубаться сейчас и фехтовать остротами с этим серьёзным мужиком в мундире у меня нет абсолютно никаких причин.
Но вот есть у меня такая дурацкая черта, не умею сдавать назад. Отсутствуют у меня для подобных ситуаций в организме нужные педали.
— В уголовном деле видел, — весомо роняет прокурор.
— Так это он, тот парень, о котором вы мне рассказывали? — Леман выдаёт обаятельнейшую из улыбок. — Бедный мальчик! Какая кошмарная история! Нападавшего ведь так и не нашли. Правда, Сергей Устинович⁉
— Раз вы заняты, Людмила Прокофьевна, то я пойду, — сухо уходит от ответа прокурор.
Он коротко кивает, старорежимно прищёлкнув каблуками, и скрывается за дверью. Едва его шаги затихают в гулком кафельном коридоре, как Леман заливается хохотом.
— У вас проверка, что ли? — спрашиваю.
— Чур тебя, — отмахивается заведующая. — С чего ты взял?
— А чего к вам тогда прокурор ходит? — задаю слегка дурацкий вопрос.
— К Галке из отдела канцтоваров пожарный ходит. Так что у неё пожар, что ли? — продолжает веселиться она.
Тут я замечаю на краешке стола, коробку конфет «Птичье молоко» и бутылку болгарского вина «Медвежья кровь».
Вот это да, не обманули меня инстинкты. Прокурор, оказывается, здесь не по служебным делам был и перед дамой пёрышки распускал. А тут я со своим подростковым гонором.
Понимаю, что на таком же глубоком рептильном уровне приревновал его к гламурной мымре. И не собирался ведь закусываться. Чего меня понесло?
Я смотрю на Людмилу Прокофьевну и вижу, как у неё в глазах пляшут весёлые чертята. Понимаю, что сегодня отнюдь не я был главной жертвой розыгрыша, но при этом стал прекрасным поводом, чтобы сплавить назойливого кавалера.
И почему-то эта мысль меня радует.
А уж на самой заведующей я отыграюсь. Теперь для этого даже повод имеется.
— А меня он откуда знает? — уточняю.
— Так это ж ваш районный прокурор Яцко, — удивляется заведующая. — Ты с ним не знаком, что ли?
Всё же дела, которыми мы с Женькой занимаемся при содействии Людмилы Прокофьевны, законными не назовёшь. И то, что рядом с ними оказывается какой-то прокурор, меня не слишком радует. Этой мыслью я делюсь с Леман.
— Да хватит тебе, — говорит она пренебрежительно. — Он мышь-то у себя на кухне не поймает.
От лёгкого презрения, которое звучит в её словах, мне вновь становится приятно.
Вот что значит соревновательный дух. Ещё пять минут назад я и думать не думал о том, чтобы соперничать с каким-то там Яцко.
Мужики, они и есть мужики, только дай нам чем-нибудь помериться. Так что я старательно вытряхиваю из головы образ Леман в качестве ценного приза, меняя его на делового партнёра, и спрашиваю о свадьбах.
— Есть целых две, — радует она меня. — Сейчас Петров пост пройдёт, так они и пойдут косяком. На обе сразу ты, понятное дело, попасть не сможешь, так что придётся выбирать. Сразу предупреждаю, обе они непростые.
Глава 24
— И в чём же сложности? — спрашиваю я.
— Погоди, — Людмила Прокофьевна встаёт со своего места и проходит мимо меня, окатывая запахом дорогих духов.
Это точно не Красная Москва. Я невольно раздуваю ноздри, улавливая знакомый запах.
Чёрт возьми, да это же Шанель! Та самая «номер пять»! Нестареющая классика! Интересно, их тоже подарил кто-то из поклонников, или заведующая сама себя побаловала? По идее, вполне может себе позволить. Из недолгого опыта нашего общения я убедился, что хватка у неё стальная и возможность получить дополнительный к официальной зарплате доход эта дама не упустит.
Возвращаясь к столу, она вроде как невзначай касается моего плеча, и от этого мимолётного прикосновения моё тело вдруг словно пробивает электрическим током.
Чёрт, невероятная женщина. В масштабах нашей провинции так просто бриллиант, у неё же поклонников должно быть море, а она сидит в своей каморке словно в берлоге. Почему? Загадка.
— Нравится? — спрашивает Леман.
