этих каменных улицах отголоски прошлых жизней, в этих застывших фонтанах — печаль и радость поколений. И я чувствовал, как это место откликается на мои тайные вопросы, как оно готово раскрыть свои секреты перед тем, кто достоин их знать. И я знал, что достоин!
- Карим, - сказала Лизонька, останавливаясь перед огромным зеркалом, установленным на площади. Она указала на него рукой, ее голубые глаза сверкали не только ожиданием, но и какой-то нежной тревогой. - Посмотри.
Я подошел к зеркалу, и моя душа остановилась в ужасе. Огромная старинная рама, испещренная затейливой резьбой, обрамляла отражение. Но это было не мое отражение. В зеркале стоял другой человек, с такими же чертами лица, как у меня, с таким же цветом волос, с такой же формой носа и губ. Но его глаза... Его глаза были холодными, пустыми, и в них не было ни капли жизни. Это был я, но не я. Это было мое отражение, но не мое истинное отражение. Это была лишь жалкая тень, что поселилась в пустой оболочке. И почему-то отражение было сильно старше, чем то, что я видел всегда по утру. Я отшатнулся от зеркала, как от морока. Сердце билось в груди, как бешеный работающий мотор. Я не мог понять, что происходит.
— Это я? — спросил я, не веря своим глазам.
- Нет, Карим, - ответила Лизонька, ее голос звучал тихо и таинственно, словно шепот ветра. Она подошла ко мне, ее голубые глаза сверкали не страхом, но пониманием. - Это тень твоей судьбы.
Она положила руку мне на плечо, и я почувствовал, как холод от зеркала проникает в меня, словно я сам превращаюсь в ту самую тень.
- Тень — это не ты, Карим, — продолжала Лизонька, ее голос был спокоен и обволакивающ. — Это часть тебя, которая блуждает в сумраке грёз, которая заблудилась в темных лабиринтах прошлого. Но она не властна над тобой. Ты можешь отбросить ее от себя, ты можешь вернуть свою жизнь под контроль. И выбрать, когда умереть. Сам! — приблизившись вплотную, прошептала она.
Ее слова были как бальзам на мою рану, как луч света в темной комнате. Я чувствовал, как моя душа постепенно оживает, как страх отступает перед надеждой. Я понимал, что Лизонька права, что я не один, что есть кто-то, кто верит в меня, кто поможет мне бороться с этой тенью, с этой частью меня, которая хотела уничтожить мою жизнь.
- Как? - сухо интересуюсь в ответ.
— Мы найдем способ, Карим, — ответила Лизонька, ее рука сжала мою. — Мы найдем ответы. Обещаю!
Я почувствовал, как в моём сердце зародился страх, холодный и липкий, как паутина. Он стеснял дыхание, словно невидимая рука сжала грудь. Я не хотел признавать, что в моём прошлом есть что-то такое. Ведь я всегда считал себя сильным и независимым. Но теперь я чувствовал беспомощность, словно маленький ребенок, который заблудился в темном лесу. Мысли в моей голове закружились, как вихрь. Я пытался успокоиться, пытался убедить себя, что это все лишь воображение. Но страх был слишком реален. Я видел его в бледных отражениях зеркала, чувствовал его в холодном воздухе, слышал его в тихом шепоте стен. Дико хотелось курить. Ведь только дым прогоняет все страхи. Не так ли? Я не хотел знать, что скрывается в тени моего прошлого. Я не хотел сталкиваться с ним, с этим неизвестным, с тем, что могло разрушить мою жизнь. Я не мог бежать от этого вечно. Я должен был встретиться с ним лицом к лицу, чтобы освободиться от его плена. И в тот момент я понял, что настоящий страх не в неизвестном, а в том, что я отказываюсь его признать, что я отказываюсь бороться за свою жизнь.
— Я не хочу знать, — сказал я, отворачиваясь от зеркала. Голос мой дрожал, слова вырывались с трудом, словно из горла, перетянутого веревкой висельника. Я не хотел смотреть на себя в том зеркале, не хотел видеть отражение страха в своих глазах.
— Я не хочу знать, кто я такой, — повторил я чуть сильнее, словно пытался убедить не только Лизоньку, но и себя.
Я не хотел знать, что скрывается в моем прошлом. Я не хотел признавать, что я могу быть кем-то другим, кем я считал себя все эти годы. Я не хотел знать, что мои действия могут иметь ужасные последствия. Мне было легче жить с иллюзией, с образом себя, которого я создал в своей голове. Я не хотел рисковать, не хотел разрушать свой мир, свой мир иллюзий, который казался мне таким уютным и безопасным.
Но я знал, что это не решение. Я не мог бежать от правды вечно.
- Ты не можешь бежать от своей судьбы, Карим, - ответила Лизонька, словно читая мысли, ее голубые глаза горели огнём, словно два маленьких солнца. - Она будет преследовать тебя, пока ты не признаешь!
Ее слова были хлесткими, как удар по лицу. Я чувствовал, как внутри меня закипает ярость, как лавина негативных эмоций накрывает меня с головы до ног. Как я мог быть таким слабым, таким беспомощным? Как я мог позволить ей управлять собой?
— Не хочу знать, что это за судьба! — крикнул я, голос мой рычал от злости. — Я хочу немного свободы, я хочу сам решать, кто я и кем быть!
Я вскочил с места, отвернувшись от Лизоньки, отвернувшись от зеркала, отвернувшись от всего, что напоминало мне о моем прошлом. Я не хотел ничего знать, я не хотел ничего видеть, я хотел просто исчезнуть, раствориться в темноте.
Но Лизонька была упряма. Она не отпускала меня, не давала мне уйти. Ее рука схватила меня за плечо, и я почувствовал, как ее сила проникает в меня, как ее огненный взгляд проникает в мою душу.
- Ты не можешь бежать от себя, Карим, - прошептала она, ее голос был спокоен и уверен. - Ты должен встретиться с тем, что ты хочешь скрыть, чтобы найти свободу.
- Лизонька, я не верю тебе, - сказал я, отступая от нее, как от хищника, который вот-вот набросится на добычу. Голос мой звучал хрипло, словно я глотал песок. Я пытался убедить себя, что это все лишь паранойя, но сомнения грызли меня изнутри.
— Зачем тебе помогать? — продолжил я, глаза мои метались по комнате, ища подтверждение своим страхам. Паранойя скарабеями впилась
