Вновь вой, только теперь не пугающий, как раньше, а полный боли и безысходности. Сердце сжалось от жалости. Что за дела? Эта тварь сожрать меня хотела, да и вой ее далек от приятной музыки. Так почему мое мнение так кординально изменилось? Я начала злиться на себя. Какое мне дело до этого клыкастого зверя?! Он меня чуть не загрыз, а я ему помогать собралась? Никогда. Он меня еще съест потом, и спасибо не скажет. Я задумчиво блуждала взглядом по залу, пытаясь отвлечься от грустных завываний раненного зверя. Только сейчас стало видно, что каждый из лучиков упирается в арку, вырезанную в стене. Настоящим коридором заканчиваться только тот, из которого я пришла. Прислушавшись к себе поняла, что самочувствие не так плохо, как должно бы быть. Даже ребра не болят. Совсем. Да и головная боль пропала, как будто и не было ни аварии, ни плутаний по лесу и беготни по заброшенному городу. Я решительно поднялась с черного трона и пошла в сторону первой арки. От прикосновения к ней раздался неясный гул, и стена внутри пропала. Я отшатнулась. Пустота стала быстро заполняться синим туманом. Я на всякий случай отошла подальше, наблюдая. Но больше ничего не произошло. Распространившись на всю внутреннюю поверхность арки, туман застыл. Я еще минуту постояла, ожидая, что оттуда выскочит стая голодных волков, но убедившись в относительной безопасности неясного тумана, пошла к двум оставшимся проходам. Они повели себя в точности так же, с той лишь разницей, что туман везде был разного цвета. Красный. Синий. Зеленый. Я стояла возле озера и переводила взгляд с одной на другую. Очень похоже на пространственные коридоры из фантастических книг. Во всяком случае, я себе именно так их представляла. Попробовать пройти?
Завывания зверя, наконец, стихли и из коридора слышалось лишь слабое поскуливание. Вновь в груди зашевелилась жалость. Я медленно пошла на звук, матерясь про себя. Животное лежало там же, сжавшись в комок и пытаясь дотянуться зубами до торчащей между ребер кости. Видимо сил ему не хватало, и все попытки заканчивались провалом. Я нерешительно остановилась, глядя на него. Зверь, почувствовав мое приближение, заскреб лапами, пытаясь встать. Черная кровь с новой силой потекла из раненного бока. Глядя на него я как будто чувствовала то, что испытывает он. Страх и злость на свое бессилие. У меня даже бок заныл, как будто это мне под ребра загнали старую кость. Я потрясна головой, прогоняя наваждение. Я медленно присела перед уже отползающим от меня животным.
- Перестань, дурак, ведь только хуже себе делаешь, - как можно ласковее сказала я. Мой голос больше был похож на хрип. Я сама себя испугалась.
Зверь затих, опустив голову на вытянутые передние лапы, и своими серебристыми глазами уставился на меня. Грусть и самая настоящая безысходность. Он не двигался. Я неуверенно потянулась к обломку кости, чтобы вытащить его, наблюдая за реакцией зверя. Тот не шевелился. Я осторожно обхватила кость и резко дернула. Уши заложило от воя. Я отпрянула. Вовремя. На месте, где секунду назад были мои руки, сомкнулись челюсти зверя. Он зашипел и вновь лег, подтянув под себя лапы. В этот момент меня скрутила страшная боль. Как будто в живот вогнали кол и начали накручивать на него внутренности. Я охнула и сползла по стене на пол, хватая ртом воздух, как выкинутая на берег рыба. Из глаз текли слезы, горло перехватило судорогой. Не знаю сколько это продолжалось, но вскоре боль начала отступать, пока совсем не пропала. Я, наконец, расслабилась и глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Рядом завозился зверь, напоминая о себе. Что это было? Неужели я теперь чувствую боль этой чертовой зверюги? Как такое возможно? Вопросов в голове роилось великое множество, но от этого ответы не появлялись. Я перевела взгляд на странное животное. Зверь высунул из пасти раздвоенный, словно у змеи, синий язык и часто задышал. Я, чертыхнувшись, кое-как встала и поплелась обратно в зал, за водой для зверя.
Стащив с себя изорванную кофту, которая была покрыта слоем грязи и крови, я опустила ее в озеро, пропитывая водой. Вокруг тут же расплылось темное пятно грязи. Я, немного пополоскав лохмотья, служившие мне когда-то одеждой, поковыляла обратно к зверю, удивленно изучая свои руки, на которых вместо глубоких порезов и ссадин красовались тонкие светлые полоски шрамов. Да и сил, как ни странно с каждым шагом становилось все больше. Странное место. Может, вода какая-нибудь живая?
Зверь встретил меня несчастным взглядом. Я осторожно поднесла к его морде кофту и легонько надавила. На нос черному хищнику закапала вода. Он встрепенулся и потянулся к воде.
- Все, милый, - вздохнула я, когда сил выжимать кофту не осталось. - Хорошенького понемножку.
Он понял и снова опустил голову, глядя отсутствующим взглядом в пустоту. А я с недоумением наблюдала, как рана на его боку прямо на глазах затягивается. Неужели вода действительно не простая? Стало страшно. Вылечу сейчас на свою голову. А потом что? Бегать? Далеко не убегу, там, наверху мне просто несказанно повезло, а здесь кроме озера и трона ничего нет. Не спрячешься. Даже несмотря на то, что я странным образом чувствовала зверя страх был вполне обоснован. Я поежилась, вспомнив свои приключения в городе. И откуда только силы взялись? Я проявляла просто чудеса акробатики. Как говорит мой знакомый, жить захочешь - не так вывернешься. Я вздохнула и, не дожидаясь, пока зверь выздоровеет, поплелась обратно в зал, проверять свою теорию про пространственные переходы.
Арки все также приглашающе светились густым туманом. В какую пойти? Всегда любила синий цвет. Я кивнула своим мыслям и направилась к голубой арке. Сзади по каменному полу зацокали когти зверя. Я обернулась. Он стоит. Смотрит. Не нападает. Я, стараясь дышать через раз, протянула к нему руку. Он медленно подошел, понюхал и ткнулся мордой мне в ладонь. Я пораженно смотрела на это чудо. Разве можно приручить дикое животное, да еще и так быстро? Тем не менее, меня не ели и я успокоилась.
- Ну что, питомец, - хмыкнула я, чувствуя благодарность и радость от черного хищника. - Пошли что ли? - и, зажмурившись, шагнула в туман перехода. Ничего не случилось, меня не расщепило на атомы, не размазало по стенкам пространственного коридора. Только непонятная вязкость, как толща воды, мешала сделать следующий шаг. Я напряглась и рванула вперед. Что-то как будто лопнуло, и я упала на землю.
Мир взорвался звуками ночного леса. Перекрикивались птицы, шуршали в корнях высоких деревьев мелкие животные, пели сверчки, где-то выли волки, этот вой, после знакомства с черными охотниками старого города, показался мне песней. Я облегченно выдохнула и расслабилась, закинув руки за голову. Выбралась!
Небо, такое глубокое и родное. Я не знала земных созвездий, поэтому для меня оно было точно такое же, как дома. Я смотрела в его бездонную синеву и даже мысли покинули мою голову. Я устала. Смертельно устала. Даже есть не хочется. Интересно сколько я уже в этом странном мире? День, два, три? Под землей время течет незаметно, а сколько я провалялась в беспамятстве с лихорадкой вообще неизвестно. Но сейчас мне все равно.
Так я и лежала, глядя в безоблачное небо, почти до самой зари, а потом незаметно для себя уснула, уткнувшись носом в гладкую и теплую шкуру привязавшегося зверя.
Часть 3.
Эйл Ли Фир
Выбрался. Точнее меня вытащили. Как же хорошо, что я еще не стал таким же, как отец и у меня есть друзья. Мое странное желание быть похожим на обычных людей, оказывается, имеет свои плюсы. Я не знаю что такое любовь, сострадание, жалость, но меня так тянули эти неизвестные чувства, что я долго наблюдал за людьми и копировал их поведение, стараясь хоть на миллиметр приблизиться к тайне. Я помогал, защищал и делал вид, что переживаю. Кто-то считал это обманом и лицемерием, я же просто хотел почувствовать. Возможно, ли пересилить проклятие? У меня почти получилось. Во всяком случае, мой обман вскоре стал и самообманом. Я в первую очередь думал о том, как бы поступил чувствующий человек, а уже потом искал компромисс с собственными желаниями и логикой.
- Эйл, ты, правда, живой? - с сомнением вглядываясь в мое лицо, спросил Зэн. Я отвлекся от раздумий и поднял на своего друга глаза. Живой? А что вообще значит жить? Чувствовать? Сколько раз я слышал «жить — значит любить» или «жить — значит чувствовать». Если брать с этой стороны, то я и не жил никогда, а просто существовал, с каким-то остервенением рвался вперед, ища смысл этой самой жизни.
- Действие яда еще не до конца прошло, - за меня ответил Силь, мой двоюродный братишка.
- Силь, - потер переносицу Зэн. - А почему яд не сработал?
- Его величество не рассчитал дозу. Яд имеет свойства парализатора, что и получилось в нашем случае. Эйла спасло то, что рассчитать точное количество яда для полукровок очень тяжело. А яд очень дорогой и редкий, поэтому и поскупились агенты его папочки. - Разливая вино по бокалам, улыбнулся Силь.
