Изабелла сказала это таким тоном, что подтекст стал очевиден.
— Ты уж прости, что так вышло, — я виновато улыбнулся и сделал сальто назад. — Но «помощник» мне нужен при любом раскладе. Раз уж мне удалось получить контроль, то грех было не активировать эту функцию… Не баг, а фича, как говорится. Кстати, а в чём заключается роль помощника?
— С чего бы начать… — задумалась она, но за стенкой послышался громкий мужской голос.
— Эм… Что-то не понял… Я разве не должен понимать все языки? Вообще ничего разобрать не могу… — я вслушивался, и с каждым новым словом непонятная речь складывалась в нечто осмысленное.
— Скоро ты адаптируешься. Воспоминания сосуда также будут возвращаться постепенно, а такого рода «фичи», как ты выразился, активируются по мере необходимости, чтобы не перегружать мозг.
— Умно… — я слушал, а голос становился всё громче. — Кажется, к нам идёт кто-то очень недовольный…
— Волноваться не о чем, — заверила Изабелла. — Свободный сосуд ведёт максимально пассивный образ жизни, всячески стараясь избежать преждевременной смерти и конфликтов, который могут ограничить свободу будущего владельца.
— Успокоила, — я пожал плечами, и в тот же миг двери открылись.
В комнату вошёл высокий мужик в тёмно-синем костюме и вытянутых туфлях. Ему явно было за пятьдесят, черты лица разглядеть не удавалось, ведь рожа у него была звериная! Сразу стало понятно, что он был не просто зол, а находился в состояние аффекта.
— Ты!!! — он тыкнул в меня пальцем и начал сближаться.
— С чем пожаловали, уважаемый?.. — я отступал к кровати и искал в памяти подсказку. — Ты король?.. И мой отец?.. И чем же я тебе не угодил?..
— Как ты посмел?! Она только моя!!! — орал он так громко, что закладывало уши.
— Дядя, я вообще не при делах. Ты явно попутал… — мой путь к отступлению преградили стена и кровать.
— Я убью тебя, гнида!!! Задушу собственными руками!!! — мой новоиспечённый папаня однозначно собирался воплотить в жизнь свои угрозы и забрать у меня эту самую жизнь.
— Пассивный образ жизни, говоришь?.. — я одарил Изабеллу снисходительным взглядом. — Я уже поверил в спокойное начало… Что ж, похоже, всё будет по классике…
— Убью!!! — он был уже совсем близко и готовился схватить меня за шею.
— Ну попробуй…
Мужик весил под полтора центнера, а во мне было дай бог килограмм девяносто — бой явно обещал быть неравным. Однако мой противник был вне себя от ярости, а я был абсолютно хладнокровен, ибо знал, чем всё закончится.
Папаня приближался…
Я выждал момента, когда дистанция будет идеальной, и вдарил ему ногой прямо в солнечное сплетение. Мы с ним разошлись на пару метров, а затем он набросился на меня с новой силой и тут же пропустил хук с правой.
Батя не ожидал такого сопротивления и опешил, за что и поплатился ударом в правое колено. Он отшатнулся, стараясь удержаться на ногах. Скорее всего, ярость была настолько жгучей, что тот не чувствовал боли. А это было не в мою пользу.
Хотя при любом раскладе победа была за мной. У этого жирдяя, которому через лет пять пора было на пенсию, не было шансов против меня. Он попросту не мог одолеть силу юности.
Или же мог?..
Этот хрен собрался с мыслями и сложил руки так, словно пытался запустить в меня огненный шар или что похуже. У нас был честный бой, но папаня понял, что уже проиграл, и решил считерить.
Вот только по законам жанра, какой бы мощью маги ни обладали, в ближнем бою они были крайне слабы. Особенно если речь шла про так называемых дамагеров (тех, кто специализировался на нанесении урона).
Медлить было нельзя…
Я за два шага приблизился к нему и засадил с разворота пяткой в висок. Сто пятьдесят килограмм мяса и костей рухнули на пёстрый ковёр. Вряд ли последний удар был смертельным, но папаня признаков жизни не подавал.
— Ты что наделал?! — громкий возглас Изабеллы удивил меня.
— В каком это смысле?.. — я мимикой выказал недоумение и развёл руками. — Защищался.
— Но ведь это твой отец! Он, судя по всему, важная персона в этом мире! Разве ты этого не понимаешь?!
— Вот именно поэтому он лежит здесь, а не за окном. И вроде бы дышит, — я проверил так ли это. — Живой. Пусть полежит, отдохнёт.
— Что же теперь будет… Это очень плохо… Ты ещё не успел адаптироваться и перенять воспоминания сосуда…
— А ты-то чего так разоралась? Тебе же лучше. Чем быстрее сдохну, тем быстрее вернёшься к своим.
— Это так не работает!!! — её глаза налились злобой, а кулаки оказались сжаты до предела. — Попадая в мир живых, мы более не можем вернуться!
— Хм… Ну, поживёшь без меня тут — тоже неплохо.
— Да нет же!!! — она топнула ножкой. — Моя оболочка связана с твоей душой! Если умрёшь ты, умру и я!
— Вот даже как… Это многое объясняет… В таком случае тебе стоило рассказать это там, наверху, — я показал пальцем на потолок. — Возможно, я бы не поставил ту злосчастную галочку.
— Поставил бы, — она демонстративно отвернулась. — Я слишком хорошо тебя знаю…
— Ну… — я пожал плечами. — Что сделано, то сделано. Надо теперь думать, что мы будем делать дальше… Скорее всего, папаню придётся взять в заложники. А в идеале подстроить его самоубийство. Уж не знаю, чем я ему не угодил, но он однозначно хотел меня убить. Я знаю этот взгляд.
— Попытайся вспомнить! — настаивала Изабелла. — Вероятно, это сможет нам как-то помочь…
— Давай попробуем… — я напряг память сосуда, дабы воспоминания его последних дней стали моими.
— Только не переусердствуй! А то может случиться инсульт…
— Вовремя, блин! О таком надо предупреждать заранее! — я мурыжил память сосуда до тех пор, пока не заболела голова. — Вообще, ничего такого… Странно… Всё как ты и сказала — он жил по расписанию и даже мухи не обижал. В прямом смысле слова. Теперь понятно, почему папаня так удивился.
— Но ведь что-то его взбесило… Может быть… — она не успела договорить, как двери комнаты вновь открылись, и в них показался стражник.
— Что… Что здесь происходит?! Ваше Высочество, вы живы?! — парень лет тридцати, облачённый в кольчужный доспех и шлем, потянулся к мечу.
— Я сейчас всё объясню… — мне ничего не оставалось, как притвориться невиновным и по максимуму сократить с ним дистанцию. — Моему отцу стало плохо, нужно позвать врача. Пожалуйста, займись этим…
— Пожалуйста?.. — стражник явно не ожидал услышать от меня нечто подобное. — Господин, кто она такая? И что здесь делает?! Я её не впускал…
— Она?.. — я
