на то, чтобы понять, подходит ли понравившийся человек или же нет. И значительно больше на выяснение всех прочих обстоятельств…
— То есть прямо сейчас вы и хотите выяснить эти «все прочие обстоятельства»?
— Точно!
…а значит, он, диалог тот, стал последней «тростинкой», «сломавшей хребет» «прочим обстоятельствам», после которого Елисей и принял окончательное решение насчет маман. Тогда все понятно. Тогда можно и в ресторан идти, невзирая на завтрашний будень.
— Поздравляю, мам! — встав из-за стола, произнес я, а затем, сделав шаг к родительнице, чмокнул ту в щеку.
— Между прочим, могла бы и раньше заметить! — пробурчала маман, но выглядела при этом довольной-предовольной.
Не обращая внимания на счастливое бурчание маман, я обернулся к не менее довольному «ого-го директору».
— Значит, вы сделали предложение, и маман согласилась, а из этого следует, что в нашем мире одиноких людей таковых станет на парочку меньше. Поздравляю! — поздравил я и его, правда, «ого-го директору» пришлось обойтись без моего чмока в щеку, но ничего, это он как-нибудь переживет, думаю.
Так как я теперь — живой (снова!) организм женского пола, то подобные темы, особенно касающиеся близких мне людей, находят самый живой отклик в моем девичьем сердце, вследствие чего физиономия моя грозит сейчас треснуть от неподдельно радостной улыбки в нескольких местах сразу.
— Спасибо, Злат! — помешав кофе, ответил он, причем судя по его взгляду, спасибо это было не только и не столько за мое теперешнее поздравление.
Это спасибо было за тот наш разговор. За то, что тогда я согласился принять его как главу семьи, когда и если он решился бы сделать маман предложение.
— Уже определились с датой свадьбы? — поинтересовался я, усаживаясь рядом с бабушкой, которая, как казалось, от счастья находится уже где-то в районе седьмого неба, ибо удачно сбагрить замуж свою дочь — это одна из главнейших ее мечт.
— Определились, да. — ответил Елисей, поглядев на мою маман настолько влюбленным взглядом, что мне с трудом удалось сдержаться и не закатить глаза.
Похоже, Злата в моем исполнении не слишком-то и романтичный «персонаж».
— Если успеем все организовать, то хотим расписаться первого декабря… — уточнила маман, глядя на любимого мужчину столь же влюбленным взглядом.
Довольно скоро!
— И обвенчаться! — требовательно заявила бабуля, перебивая свою дочь.
Венчание — это, конечно, правильно, но… — подумал я и молча перевел взгляд на свою старушку, и мне вдруг вспомнилась наша с ней веселая поездочка в Троице-Сергиеву лавру.
Бабуля же, заметив мой взгляд и поняв ход моих мыслей, грозно насупила брови — молчи, мол! Ни слова о той поездке!
— Да, и обвенчаться тоже. — улыбнувшись, произнес «ого-го директор», а затем уже обратился ко мне. — Злат, я планирую на следующей неделе перевезти вас обеих домой…
Он, сделав особенный акцент на слове домой, очень выразительно посмотрел на меня.
— … ты же, надеюсь, не будешь против того, чтобы переехать в свой новый дом вместе с Ирой?
Это было не слишком-то похоже на вопрос. Да нет, точно не вопрос! Это утверждение, сформулированное в виде вопроса. Вернее, прямое распоряжение мне, основанное на том факте, что тогда я сам согласился и принял «правила игры», в которых Елисей — глава семьи. Сам. За язык меня никто не тянул.
Взгляды всех присутствующих на кухне сошлись на мне.
Я же…
— У Елисея очень красивый большой дом, так что у тебя будет своя отдельная комната. Тебе там точно понравится! — улыбнувшись мне, сообщила благую весть маман, а затем добавила для будущего супруга, будто бы извиняясь за мое длительное молчание. — Златка всю жизнь здесь прожила.
…внезапно понял, что категорически не желаю жить в доме будущего мужа маман.
Просто нет, и все тут!
И дело совсем не в том, что «ого-го директор» мне не нравится. Наоборот, я очень рад, что маман решила связать себя узами брака конкретно с этим типчиком, но…
Эта «двушка» — мой дом. Мой! И я в нем главный! Хотя, конечно, обе мои старшие родственницы считают иначе.
А вот в доме Елисея главным будет он, разумеется. И проживая в доме «ого-го директора», я буду обязан подчиняться его, как хозяина в доме, требованиям и правилам. Иначе мамин новый брак даст такую трещину (причем довольно скоро), которую уже ничем не замазать, в этом я уверен наверняка.
А та часть моегоя́, что пришла со мной в этот мир оттуда, привыкшая к моему главенству в доме, и пока еще остающаяся неизменной несмотря на действие гормонов женского тела, яростно сопротивляется, требуя того, чтобы Злата жила в своем собственном доме и была в нем хозяйкой.
В общем, путешествие души меж мирами и разнополыми «углеродными каркасами» принесло мне не только некоторые плюшки, в виде знаний и жизненного опыта, но и нехилое число психологических заморочек, с которыми мне еще предстоит долгая и утомительная борьба.
— Злата, что-то не так? — поинтересовался Елисей после того, как я совсем уж надолго «завис».
— Злата… — в унисон с ним произнесла бабушка, у которой от нехорошего предчувствия явно подпортилось настроение.
Маман…маман же просто смотрела на меня, сделав страшное лицо.
Ёшкин кот! Ну чего ей стоило заранее, до завтрака, предупредить меня о грядущих пертурбациях в нашей жизни! Тогда бы и не приключилось этой неприятной заминки! Она же наверняка знала о том, что «ого-го директор» намылился перевезти нас с ней к себе! Не могла не знать!
— Конечно же, все хорошо! — вернул я на физиономию улыбку, когда сумел побороть недовольство той стороны своегоя́, которая вопила: «главный тут — я!». — Да и, честно говоря, я буду рада поскорее…
Из моих уст едва не сорвалось слово свалить, однако обе мои старшие родственницы могут решить, будто бы дома Злата чувствует себя несчастной, а подобное совершенно ни к чему.
— … переехать из нашего «человейника», и более уже ни в один из них никогда не возвращаться.
Я перевел взгляд на маман. Не-е-ет, она неслучайно сделала акцент на слове дом. Наверняка вспомнила тот наш разговор на тему того, что я желаю построить собственное загородное жилище.
В этот момент раздался сигнал вызова от трубки домашнего телефона, лежащей на столе в нашей с бабушкой комнате.
— Но, судя
