Было мирным, до сего момента…
Но сначала конечно провели переговоры с требованием покориться и Рус отпустил несколько десятков пленников из числа «стариков» и раненых, чтобы порассказали ужасов о прошедшей битве на озере дабы защитники дрогнули и сами открыли ворота понимая, что сопротивление бесполезно. Наверняка в городище успели укрыться часть сбежавших с поля боя, но напоминание не помешает.
— От вас требуется всего лишь выдать род вождя и признать нашу власть со всеми вытекающими обязанностями по уплате налогов и выставлению людей в войско при необходимости. Ежели вы откажетесь, то в наказание за неповиновение порабощены будут все жители города. Думайте, время у вас до заката.
Но что-то пошло не так. Не дрогнули и не открыли.
— Думают, что их городище неприступно и надеются на помощь западных соплеменников, — озвучил очевидную мысль Славян, когда солнце коснулось горизонта, а от жителей городища так и не последовало положительного ответа.
— Похоже на то. Что ж, придется учить… По-хорошему никто никогда не понимает. Вроде и хочешь быть милосердным, но…
Рус с досадой махнул рукой.
— Пока устроим небольшой костерчик…
По его сигналу, взятые с собой пленники стали таскать дрова в виде небольших деревцев к частоколу на валу. Защитники пытались обстреливать несунов, но их прикрывали щитами славяне, так что очень скоро возникла целая гора из дров. Часть дров была заранее полита смолой и достаточно было несколько зажигательных стрел, чтобы все эта куча жарко запылала.
Тушить внешние ворота даже не пытались. Зато стали слышны звуки работы по дереву.
— Скорее всего строят карман…
Так и оказалось. Когда костер и часть частокола сгорела в свете все еще полыхающих бревен стало видно, что защитники из внутренних древесных резервов построили стену, так что если бы штурмующие сразу же вломились бы в пролом, то оказались бы в ловушке.
— Что ж, придется еще несколько костров запалить.
Сказано — сделано и вокруг городища запылало еще дюжина костров, теперь строить карманы стало просто бессмысленно, и защитники отступили в городище, что собственно и требовалось.
Дальше было совсем просто. Утром построили самый натуральный сарай, четырех метров шириной, в десять длиной и в три метра высотой. Если стены сделали чисто символическими из тонких стволиков, то вот крышу сбили из толстых стволов, чтобы она могла выдержать удар тяжелого камня с высоты. Чтобы тех, кто потащит этот сарай не сварили кипятком, смолой или маслом, на крышу натянули несколько конских кож.
Далее этот сарай дотащили до ворот городища, поставив его впритык. Пока защитники не опомнились и не сделали вылазку, чтобы раздолбить сарай, пара воинов быстро вбила в створки ворот два штыря на которые повесили цепь. Теперь ворота точно будет не открыть.
Далее все те же пленники под довольно жидким обстрелом, но под защитой голиндов и славян натаскали в этот сарай хвороста и дров, что не влезло внутрь, положили снаружи, снова все полили смолой и подожгли.
Полыхнуло просто зверски. Всю воротную башню на полноценное противопожарное обслуживание явно сэкономили, да и ремонтировали ее не так давно, пламя поглотило в считанные минуты и горела она целый день. Башня рухнула под вечер, оставшуюся ночь все это остывало и на следующе утро, городище можно было брать, что называется тепленьким.
«В общем, городские стены надо строить из негорючих материалов, оно дольше и дороже, но зато вот такого гадства не будет», — сделал вывод Рус.
Он и раньше не очень понимал смысла деревянного строительства городских стен именно как постоянного, а не временного бвстровозводимого укрепления, а теперь так и вовсе для него это стало загадкой. Ведь такая стена в принципе ни от чего не могла защитить, разве что от совсем уж каких-то мелких залетных банд.
Дальше было легче. В столичные городища племен отправляли этих первых погорельцев и те, надо отдать им должное решили учиться на чужих ошибках и открывали ворота, приносили присягу выдавая рода прежних вождей.
Что до западных пруссов, то они так и не пришли. Собрать армию они собрали, но, когда беглецы донесли до них известия, что восточные племена пали, армия распалась и воины расползлись по своим городищам. Прусские вожди, осознав, что такого удара с запада и юга (Лех тоже подвел армию прикрывая со своей стороны третью волну переселенцев, намекая, что стоит им рвануть на восток как по их племенам нанесут удар с юга) решили договориться мирно. Деваться им все равно некуда, только склонить головы признавая чужую силу, а значит и власть.
Рус же поспешил назад. Требовалось теперь отвести на новое место жительства союз словенских племен в горы к словакам. И следовало поспешить, март уже заканчивался, вот-вот начнется оттепель…
Глава 16
39
В первых числах апреля, когда природа уже во всю дышала весной, этим неповторимым запахом свежести, которым просто невозможно надышаться, Рус с пятью сотнями воинов, оказался в районе истоков рек: Горынь, Случь (с переходом на Припять), Буг и Южный Буг с которого собственно и переходили предыдущие волны переселенцев на иные реки-дороги по пути на север. Не зря же именно в этих местах в изначальной исторической последовательности возник город Львов, ибо этот район — транспортный узел, который держа в своих руках можно контролировать пути на север, восток и юг, а через юг, частично на запад.
Здесь уже находились как пленники из числа северных балтов-ятвягов в количестве порядка пяти тысяч человек (еще под тысячу невольников вел Славян), так и словенский союз племен под предводительством его старшего брата Беловода.
С визгом радости на шее Руса повисла младшая сестра Ильмера.
— Ну, как тут у вас обстановка? — спросил он, после того, как поведал о своих трехмесячных похождениях на севере.
— Пока нормально, — сказал Беловод.
— Но?
— Да, есть «но»… Меня беспокоят степняки.
— Сначала думали, что просто разведчики, — влезла Ильмера.
Беловод, отыгрывая вождя, говорил степенно, пытаясь выглядеть еще более внушительно, из-за чего говорил медленно и с раздражающими паузами, одной из которых воспользовалась непоседливая сестра.
— Ведь то, что мы уходим на север они не могли не узнать, вот и пустили в наши земли отряды разведчиков, чтобы понять, что собственно происходит и насколько всеобщ наш исход.
— Но вы заподозрили, что это не так?
— Может и так… в своей основе, — снова взял слово Беловод недовольно взглянув на Ильмеру, но та только задорно улыбнулась ему, хотя казалось, еще немного и язык покажет, но сдержалась, все-таки разговор слишком
