Анастасия Анфимова - Лягушка в молоке (СИ)

Я хозяин здесь, а не гость.

Всюду мне открыт

Верный путь.

Предки не дадут

К злу свернуть.

   Аратач замолчал.

   - Уж очень короткая песня, - заметила Фрея.

   - Дорога тоже была не длинной, - заметил охотник.

   Девушка только головой покачала, дивясь подобным зигзагам мужской логики.

   Заросли помаленьку убывали, уступая место черной земле с торчащими из неё обрезками стеблей и мелким ярко-зеленым побегам, волей случая, не попавшим под её кроссовки.

   Фрея опасалась, что невольный спутник начнет по примеру своего младшего сородича приставать к ней с расспросами, или будет хвастаться своими подвигами. Но тот помалкивал, пристально разглядывал девушку, время от времени лениво сгоняя слепней с бронзовой кожи. Поначалу это её обрадовало. Ни рассказывать, ни слушать девушке не хотелось. Однако вскоре Фрее стало очень неуютно под взглядом молодого мужчины. Она почему-то подумала, что так смотрят на очень дорогую вещь в магазине, когда после долгих терзаний наконец-то решаются купить. Сквозь благожелательное любопытство, с которым мужчина наблюдал за девушкой, пробивалась властная и непоколебимая уверенность в своих правах на неё.

   - Почему ты не поешь? - вдруг нарушил молчание Глухой Гром.

   - Не хочу, - буркнула Фрея, палкой отодвигая в сторону кучу оборванных листьев.

   - Из-за меня? - усмехнулся охотник. - Может, я лучше спрячусь? Тогда ты подумаешь, что меня нет, и запоешь.

   - Но ты же все равно будешь здесь, - напомнила она ему непреложную истину.

   Молодой человек нахмурился.

   - Я помог тебе отделаться от глупых мальчишек, а ты даже не хочешь меня отблагодарить.

   Девушка насторожилась. Но её спутник по-прежнему сидел в редкой тени дерева, не делая даже попытки встать. Фрея вздохнула. От царившего в душе подъема и легкости ничего не осталось.

   "Вам хочется песен? - вдруг вспомнила она чьи-то слова. - Их есть у меня".

   Девушка сняла рукавицу, вытерла выступивший на лбу пот.

Пожалуйста, не умирай,

Или мне придется тоже.

Ты, конечно, сразу в рай,

Ну а я не думаю, что тоже.

Хочешь, сладких апельсинов?

Хочешь вслух рассказов длинных?

Хочешь, я убью соседей, что мешают спасть?

   Она замолчала, сообразив, что не помнит больше ни одного слова.

   - О чем ты пела? - сидевший, скрестив ноги, Глухой Гром поставил одну из них вертикально, и подавшись вперед, оперся локтем о колено. Юбка задралась, демонстрируя привычное для аратачей отсутствие нижнего белья.

   - Девушка просит раненого юношу не умирать, - выдала свою интерпретацию известного произведения Зефиры (или Земфиры?) Фрея, отведя глаза. - "Нашел, чем хвастаться, дурак!"

   - Это неправильная, дрянная песня! - нахмурился молодой охотник, поднимаясь на ноги. -Никогда больше не пой её просто так! Иначе накличешь беду.

   - Тогда я вообще буду молчать! - огрызнулась девушка, резко обрывая побеги с длинного стебля.

   Мужчина открыл рот, очевидно собираясь выдать очередное нравоучение, но замер, тревожно прислушиваясь. Глядя на него, Фрея тоже стала настороженно озираться. Вроде ничего подозрительного не видно и не слышно. Ветер шумит, птички поют, жужжат у лица мелкие кровососы. Все как всегда. Но что-то же насторожило опытного охотника? Не глядя, тот взял прислоненное к дереву копье.

   Девушку так и подмывало спросить, в чем дело. Но она стойко держалась. Только встала на ноги, отряхнув с подола зубчатые листочки.

   Но тут мужчина, расслабившись, хмыкнул, а Фрея услышала негромкий треск сухих веток. Среди деревьев мелькнуло серое пятно. В одежде такого цвета ходил только один человек.

   - Что ты забыл здесь, Отшельник? - не слишком вежливо поинтересовался Глухой Гром. - Хочешь заступиться за внука?

   - А разве нужно? - удивился старик, подходя ближе. - Что такого натворил Ловящий Снег?

   Девушка с искренним злорадством заметила тень растерянности на красивом лице молодого аратача.

   - Я пришел к Фрее, - продолжал Отшельник. - Мы не успели, как следует, поговорить. А Мутный Глаз сказал, что она ушла за крапивой.

   - О чем? - насторожился охотник. - Ты уже слишком стар, чтобы гулять с девушками.

   - О её мире, - невозмутимо ответил незваный гость. - Хочу узнать, похож ли он на мой.

   И с самым невинным видом поинтересовался.

   - А что ты тут делаешь?

   - У нас свидание, - усмехнулся молодой человек. - И ты здесь лишний!

   - Нет никакого свидания! - немного торопливее, чем хотелось, возразила девушка. - И я рада тебя видеть, Отшельник.

   - Как видишь, - с издевкой развел руками старик. - Мне рады, а ты можешь уйти.

   Глухой Гром демонстративно сел, скрестив ноги. Крылья его гордого носа нервно раздувались, а густые брови хмуро сошлись к переносице.

   - Ты говорила, что твой вигвам очень высокий, - напомнил Фрее Отшельник. - Помнишь, сколько там уровней?

   - Пять, - сразу ответила она, вновь приступая к работе. Разговоры разговорами, а нитки нужны.

   - Вот как? - даже не пытался скрыть свое удивление собеседник. - Только в великом Радле есть такие высокие... жилища. Должно быть, ты жила в главном селении своего племени?

   - Пять поставленных друг на друга каменных вигвама? - недоверчиво покачал головой Глухой Гром. - Сколько же людей там живет?

   - Много, - ответила Фрея, задумавшись. Она даже перестала обрывать листья, пытаясь вспомнить, как звучит слово "сотня" на языке аратачей. Но, оказывается, что девушка его ни разу не слышала.

   - Десять раз по десять, - наконец нашла она выход.

   - Не многовато ли? - усомнился Отшельник.

   А охотник обидно захохотал:

   - В одном доме живет целое племя: Ты рассказываешь сказки, не хуже чем Неугомонный Заяц.

   Спорить с ним не хотелось, поэтому девушка равнодушно пожала плечами.

   - Мне так кажется.

   - Кем был твой уважаемый отец? - спросил старик, тут же пояснив. - Чем он занимался? Делал какие-то вещи? Или менял их?

   - Не помню! - громко проворчала Фрея. - Чего ты хочешь, если я даже имени своего не знаю?!

   - Так расскажи, что знаешь, - настаивал Отшельник.

   Она устало убрала упавшую на глаза прядь волос.

   - Нет, так ничего не получится. Лучше ты спрашивай, а я буду отвечать.

   - Ты помнишь свое стойбище или хотя бы жилище?

   - Я точно знаю, что там много высоких каменных вигвамов, - осторожно ответила девушка. - И они стоят ровными рядами.

   - Уже хорошо, - поощрительно улыбнулся старик. - А жилище?

   - Его лучше.

   - Хорошо, - четкий ответ воодушевил собеседника. Расправив полы длинного одеяния, он спросил:

   - Из скольких отдельных... жилищ оно состояло?

   Сообразив, что речь, скорее всего, идет о комнатах, Фрея честно попыталась вспомнить, сколько их было.

   - В двух жили, в одной... мылись, в одной готовили еду, - перечислила она. - Значит, всего четыре.

   Аратач вновь насмешливо фыркнул, но от комментария отказался.

   - Не так мало, - уважительно хмыкнул Отшельник и, покопавшись в кожаном мешочке на поясе, достал кружочек из белого металла. - А вот такие штуки у вас есть?

   Заинтересовавшись, девушка протянула руку.

   Старик положил монету на грубую кожу рукавицы. В том, что это именно денежка, не оставалось никаких сомнений. На одной стороне грубое изображение птицы с крючковатым клювом и цепочка непонятных знаков, на другой профиль человека в какой-то шапке с крылышками.

   - Есть, - кивнула Фрея, возвращая кружочек собеседнику.

   Он задавал еще много вопросов, очень переживая, когда девушка не понимала, что его интересует. Очевидно, многие вещи и понятия старик просто не мог объяснить с помощью языка аратачей.

   Часто, даже зная ответ, Фрея не спешила его озвучивать, отделываясь стандартными: "Не знаю, не помню". Так у неё хватило ума ничего не говорить об электричестве, автомобилях, Интернете и т.д. В общем, обо всем, что касалось технического уровня своей цивилизации. Кстати, именно расспросы Отшельника помогли девушке вспомнить столь мудреное слово и его значение. Всплыли из памяти еще кое-какие мелочи. Но и собственное имя, и облик матери по-прежнему оставались тайной. Зато из этих вопросов она кое-что поняла о родине Отшельника. Если Дети Рыси жили классическим первобытно-общинным строем, то за морем уже царило рабовладение.

   Глухой Гром, раздосадованный появлением неожиданного гостя, вначале внимательно слушал их разговор. Но постепенно его мужественное лицо приобрело скучающе-недоверчивое выражение. Он стал все чаще хмыкать, фыркать, махать рукой. Однако сдерживался и помалкивал. До тех пор, пока речь не зашла об образовании.

   Услышав, что в племени Фреи учатся одиннадцать лет (про высшее образование она благоразумно промолчала) аратач зашелся диким истерическим смехом, удивившим даже Отшельника.