Признаться, мне было приятно инкогнито щелкнуть по носу, высоких царских чиновников. Перед которыми трепетал сам Наказной Атаман Всевеликого Войска Донского Кутейников. А что? Могу себе позволить.
Килич-Арслан — просто удобная маска, которая мной создавалась исключительно на время турецкой войны. Чтобы сваливать на него всю грязь, а самому оставаться чистеньким. Теперь же Килич — Арслан должен был в ближайшее время «самоликвидироваться». И тогда ищи его — свищи. В общем, Бог не выдаст, свинья не съест.
Глава 23
Так я продолжал резвиться в крае под лозунгом: «Страх дело великое». При этом приходилось держать в уме, что с первым же выстрелом появившихся частей турецкой армии, этот страх исчезнет, и все мусульмане, и мирные, и немирные, и даже женщины мусульманские встанут на нас поголовно.
Так как для последователя Пророка напоминание при каждом его дыхании, что он раб гяура, готовит почву для фанатизма. И только клинки и штыки, их нещадное применение, могут содержать эту страну в повиновении. Подобная система уже не раз доказала свою действенность.
В общем, «лежачим камнем» меня в этот период назвать было нельзя. Впрочем, я никогда не видел особых преимуществ в том, чтобы «прорасти мхом».
Весна 1830 года выдалась ранней. Уже в начале марта снег повсюду растаял, реки стали полноводными, стали просыхать дороги, а земля быстро покрывалась нежной зеленью. Весна принесла дожди.
В апреле наш полк двинулся дальше на север. В Добруджу. Долг есть долг. Оставляемые нами на произвол турок болгары смотрели нам вслед недобрыми лицами. Действительно, как-то неудобно получилось. Пришли освобождать, всех взбаламутили, а теперь забиваемся в кусты. Зачем воевали? Стамбул не взяли, Болгарию не присоединили, даже будущая Румыния осталось за турком. Весь корень зла остался нетронутым. Размах на рубль, а итоговый результат и копейки не стоит.
Кого мы освободили? Лягушек в дельте Дуная? Если мы так будем шарахаться из крайности в крайность, то нас будут воспринимать за деревенских дурачков. Все это не серьезно.
Моя самодеятельность имела некоторые последствия. Во-первых, нас без передышки в Добрудже убрали сразу на коренную русскую территорию. 21 апреля наш полк выступил в поход в Бессарабскую область, для занятия пограничной стражи по реке Прут. Здесь мы под серьезным присмотром, так что больше никто жаловаться на нас не будет. Да и хлеб свой будем есть не просто так.
Во-вторых, в мае пришло официальное письмо для Килич-Арслана. Чтобы приструнить разбушевавшегося турка, начальство поступило парадоксально. Компромисс — вот истинная государственная мудрость.
Инородцу предлагалась перейти в русское подданство, за это ему жаловался княжеский титул и поместье. Заинтересовавшись этим обстоятельством я взял отгулы, загримировался под турка и рачительно съездил в Измаил. А что там ездить? Вскочил на коня, пустил его наметом и вся недолга.
В городе я, приняв целомудренный вид, смотался в канцелярию военного ведомства где и предъявил полученное письмо. Мой моральный облик в этот момент украсил бы любого церковного старосту. И я смазал чиновничьи ручки, как у нас всегда в России делается для скорости решения дел.
Через день мне выдали паспорт на имя Кирилла Ивановича Долгорукого-Балканского, грамоту на княжеский титул и документы на поместье в Тамбовской губернии. На 57 крестьянских душ. Вот Вам и аристократические корни и старый господский дом с канделябрами! Душа прямо пела от от одной только этой мысли и тело становилось легким-легким.
Кроме того, мне настоятельно рекомендовали перейти в православие, тогда царские милости продолжатся. Высокий штиль. Сердце затрепетало пойманной бабочкой в груди, но я взял себя в руки.
Поблагодарив за совет, я поспешил откланяться. В благодарность оставив письмо, в котором предупреждал русское правительство, что султан не унимается и поддерживает кавказских горцев. И еще Повелитель Правоверных поставил на поляков. В конце этого года там должно полыхнуть. Попытка не пытка — может кто и подготовится.
Похоже, в уничтоженный в череде дворцовых переворотов 18 века род князей Долгоруких, когда одних его членов казнили, других разжаловали в смерды, сейчас записывают любого туземца. Которого хотят поощрить. Сплошное надувательство. С другой стороны, меня могли бы обозвать и каким-нибудь Ивановым-Антиохийским, так что не будем привередливыми, все в норме.
Я продолжал активно сотрудничать со старообрядческой общиной. Так что, выписав доверенность от своего имени, я нанял в пожалованное село рекомендованного ими управляющего. Дистанционно. Старообрядцы славятся, что не воруют и не обманывают.
И помимо этого, мне тут недавно привезли из Парижа давно заказанную склянку с раствором перекиси водорода. Так что будучи в гостях у своих компаньонов я взял пару древних и почитаемых икон «для молитвы». И «отмолил» их. После экспресс-реставрации иконы стали выглядеть как новые. После этого мой авторитет скакнул до небес. Так что я теперь среди людей древнеправославного обряда стал чем-то вроде «святого».
После выдачи доверенности и назначения управляющего, я, со спокойной совестью, временно забыл о своем новом поместье. Налоги тамошние крестьяне самостоятельно платить будут и довольно.
Через какое-то время смогу перевести это поместье на свое собственное имя. Приличия будут соблюдены. И будет у меня в России своя собственная земля. Пожизненный казачий пай, пусть даже офицерский, выделенный из станичной земли, собственностью считаться никак не может.
Пока же я занялся развитием филиальной сети наших предприятий. Рудники, лесные компании, и сбытовая сеть покрыли не только турецкие Валахию и Молдову. Моя пронырливая румынская маска, Ион Петреску, уже начал активно развивать бизнес и в Австрийской империи. За Карпатскими горами лежит Трансильвания. Считай, та же Румыния. Так что нам сам бог велел развивать нашу филиальную сеть и на другой стороне гор. Благо сейчас лето и перевалы открыты.
На Трансильванском плато очень удобно для логистики протекает река Марош. Приток Дуная. Один филиал мы открыли на востоке, у истоков этой реки, рядом с Карпатскими горами. А второй — на западе плато. Тоже рядом с Карпатами, но с перспективой выхода по реке на Венгрию. Венгрия тоже сельскохозяйственная страна, где производят много вина.
Так что соломы и там немало найдется, дело только остается за тем, чтобы доставлять кислоты в кувшинах и бутылях вниз по реке Марош. Все лето я провозился с этими предприятиями, часто мотался в командировку в Австрийскую Трансильванию. Так что, по ходу дела, как инвестор, получил на Иона Петреску еще и австрийский паспорт. Он, в той же Российской империи, будет более удобен чем турецкий.
Помимо этого, я еще и создавал в Бессарабии механические мастерские. Для своих оружейных дел. Под напором патриотических чувств, не хотел я в этих краях ничего особо серьезного, продвинутого создавать, поэтому и возился в основном с гидролизом технического спирта. Но раз возвращение на Дон откладывается, то пора как-то шевелиться.
В конце концов — механические мастерские это не завод. Я смогу в любой момент их разобрать, погрузить на корабли и по Дунаю, и Черному морю, перевезти на Дон. А пока я заказывал в Вене передовые механические станки, а к ним — обслуживающий персонал. Мастеров и подмастерьев. Учеников я к ним, вместе с чернорабочими подай-принеси и здесь приставлю. Все вниз по Дунаю доставлялось ко мне.
Потихоньку мы занимались изготовлением револьверов типа Кольт и латунных гильз к ним. В Кракове ювелиры активно продавали переделанные драгоценности султана, так что деньги у меня появились. Можно сказать, достаточно большие деньги.
Хотя сейчас я казачьей службе уделял совсем мало времени, но потихоньку все же дорос в чинах до сотника. Тут надо заметить, что хотя я часто и пропадал месяцами, но вместо себя всегда выставлял замену. Из Задунайских казаков, желающих подзаработать. Некрасовцев и запорожцев. Какая разница, кому границу в пикетах охранять? А поскольку я был офицером, то вместо себя выставлял сразу двух таких казачьих наемников. Полковник Бакланов смотрел на это сквозь пальцы, так как это было в порядке вещей.
