Гора Фудзи, как пояснила мне девушка, была домашним проектом. Из-за невозможности устроить экспедицию ни в одно хранилище макет приходилось создавать по собранной за века информации: рассказам, рисункам очевидцев и даже фотографиям. Все же схема внутренних помещений, большинства по крайней мере, не была секретной, в отличие от того, как там все действует. А во многих местах, уверен, никто, кроме монахов, и не бывал. Система обороны тоже держалась в секрете. Все хранилища в мире, кстати, построены по одному принципу и очень друг на друга похожи. Так что макет создать вполне можно, не очень подробный, конечно. Я даже больше скажу, такие макеты уже лет сто, с тех самых пор как английская экспедиция откопала в Египте недействующие руины Древних, однотипные хранилищам, делают все кому не лень. Они даже продаются в качестве сувенира. Но для школьного клуба такое неприемлемо, им, видите ли, все надо сделать своими руками. Может, они и правы, все же их версия будет поподробней сувенирной. Но по мне, так лучше бы они искали свое потерянное хранилище, как в местных фильмах про Индиану Джонса. Да-да, здесь он тоже существует, только сюжеты другие.
В целом клуб впечатляет, видно, потому, что пересекся с моими детскими мечтами. Однако пора и честь знать. Вежливо закончив экскурсию по местам славы клуба археологии, я отправился на четвертый этаж.
Это был контраст между миром и войной. По одну сторону коридора шли различные оружейные клубы, а по другую — клубы искусств. Клуб ракетного вооружения стоял напротив клуба живописи, а военной истории — напротив клуба литературы. Оружейные клубы, как удалось узнать, занимались не только историей оружия, но и пытались создавать свое, неизвестно, правда, насколько удачно. Ну а чем занимался тот же клуб архитектуры, я думаю, и так понятно.
Еще поднимаясь на этот этаж, я раздумывал, а не пропустить ли мне его. Не вязались у меня местные кружки со свободным временем, но решил, что хуже уж точно не будет. И вот стою я у одного из стеллажей клуба лепки и смотрю на застывшую сестру моей одноклассницы Акэти.
— М-да. Пойду я, пожалуй.
— Сакурай-кун? Сакурай Синдзи-кун?
К нам подошла еще одна девушка. Шатенка с голубыми глазами, овальными очками, двумя длинными хвостами и с недетской такой грудью.
— Он самый, — сказал я осторожно. — А мы разве знакомы?
— Нет, зато вот эту малышку, — сказала она, кладя руку на плечо Акэти, — я знаю с самого детства. Меня, кстати, зовут Хики, Хики Макинами. А ее, — похлопав ту по плечу, продолжила шатенка, — Акэти Торемазу.
— Сакурай Синдзи, — поклонился я, — приятно познакомиться.
— А уж мне-то как приятно. И интересно, — протянула очкастая в ответ. — Встретить человека, который может заставить впасть в ступор Тори-тян, весьма, знаешь ли, трудно.
— Что как минимум нас с ней весьма, знаешь ли, не радует.
— О! Ты считаешь, что ее это не радует?
Посмотрев на так и не оттаявшую Акэти, вновь перевел взгляд на Хики:
— Что-то я не вижу на ее лице радости.
— Неважно, что показывает лицо, важно, что творится у нее внутри, — вдохновенно произнесла девушка, подняв указательный палец.
— Так ты эмпат, что ли? Или патологоанатом?
— Я — подруга! — с придыханием выдала она в ответ.
— Да? Рад, что у нее есть подруга, способная читать ее эмоции. Но может, я все-таки пойду? А то, — кивнул я на застывшую милашку, — она что-то не собирается приходить в себя.
— Да-да, конечно, иди. Но не забывай заходить еще, тут тебе всегда рады, — сдерживая смех, произнесла Хики.
Жесть такую подругу иметь. Бедняжке Акэти не позавидуешь. Хотя в целом ничего так девчонка, красивая и веселая, насчет ума не скажу, но вроде не дура. С шутками не перебарщивает, на ответные не обижается — наверное, все не так уж и страшно. Не для меня само собой, для Акэти.
Поклонившись сразу обеим девушкам, не спеша пошел на выход, где и задумался о дальнейших поисках. Как ни крути, а простым осмотром я ничего не добьюсь, уж больно он поверхностный. Я, в принципе, и не рассчитывал на многое, просто решил с чего-то начать… Ладно, заскочу на пятый этаж — и домой. Вряд ли я там найду чего-нибудь стоящее, но для галочки зайти стоит.
Ближайшая ко мне комната на пятом этаже принадлежала клубу журналистики. Я не задумываясь прошел мимо. На фиг такое счастье. Клуб юриспруденции, любителей домашних животных, логических загадок — чего тут только не было. Вот, например, клуб косплея соседствовал с коллекционерами марок, а любители поездов — с историками моды. Столько всего, а для меня даже близко ничего нет. Печально-то как. Пройдя до конца коридора, я покачал головой. Ну и ладно, где наша не пропадала, придумаем что-нибудь.
Придя домой, я врубил телек и пошел готовить ужин. В новостях бубнили про новую выставку моды, приезд представителей кайзера в Токио и очередную назревающую войнушку на Свободных территориях. Ничего неожиданного, в общем. Под мерный бубнеж ящика я рассуждал, как мне быть с клубом. В принципе, мне пока остается лишь одно — собирать информацию. А собирать я ее могу только у тех, кто учится в Дакисюро не первый год или кто хорошо знаком с такими людьми. У Шины, например. Можно еще попросить Райдона промониторить обстановку у своей сестры. В крайнем случае, опять сходить в клуб лепки — думаю, подружка Акэти достаточно разговорчива, чтобы суметь ее уболтать. Кого я там еще знаю? Хм. Тогда примем… Хотя стоп, можно же еще свой класс прошерстить. И это лучше начать делать как можно быстрей, на все нужно время, а у меня только две недели в запасе. Интересно, что мне будет, если я так и не вступлю ни в какой клуб? Исключат, что ли? За такую ерунду? Ну и в самую последнюю очередь, на самый край, можно ведь и вступить куда-нибудь. И не ходить. Меня, само собой, выгонят, но это не страшно, ибо клубов много, и пока меня перестанут в них принимать, я успею побывать во многих. Надеюсь, к тому времени я либо найду то, что мне надо, либо тех, с кем нужный клуб можно создать. Вот и отлично. Раз план принят, надо реализовывать первый его пункт. А если точнее — разговор с Шиной. Глядя на вымытые овощи, кипящую на плите воду и размораживающееся мясо, я подумал, что реализовывать его можно уже сейчас. Пока готовка ужина не вошла в решающую фазу. Заодно и поем на халяву.
Шины дома еще не было, и я, немного поломавшись, поддался на уговоры Кагами и остался на ужин. А пока она готовила, пошел к Акено — сыграть партейку в сеги. Минут через двадцать игры к нам присоединился Кента, как всегда, встав на сторону сына. Не потому, что сын, конечно, а потому, что я лучше. В те нечастые моменты, когда я играю с ним в го, уже Акено вносит баланс в игру, помогая, правда, мне, ибо в го я чуть лучше, чем ни бум-бум.
Когда вернулась Шина, я не знаю, но где-то через полтора часа она заглянула к нам сообщить, что ужин готов. А через полчаса — еще раз.
— Деда!
— А? Хм. Что-то случилось?
— Ужин случился. Полчаса назад.
— И как он там, жив еще? — спросил Акено.
— Пока что да, — процедила Шина.
— Мы верим в вас, девочки, — сказал на это Кента, разглядывая положение фишек на доске, — вы сможете поддержать в нем жизнь. Еще… минут двадцать.
— Пф. — Показав своим фырканьем отношение к ситуации, Шина задвинула дверную перегородку, оставив нас доигрывать.
— А ведь они без нас не сядут, — выдал я очевидное, задумчиво глядя на доску. Сегодня явно не мой день, а раз так, надо грамотно отступить.
— Хм, — все так же глядя на доску, задумчиво произнес старик.
— Не знаю, как Кагами-сан, а вот девчонки после своих клубов явно не прочь устроить жор.
— Хм, — на этот раз подал голос Акено. — Думаю, ты прав. Доиграть мы сможем и попозже.
— Тогда не будем заставлять женщин ждать, — сказал Кента.
Двадцать минут жизни отмерил мне старик на доске. Двадцать минут, которые семейство вполне могло потерпеть без ужина. Но, увы для мужиков, я знал их слабые стороны и не хотел сегодня проигрывать. Главное теперь — по фишке свалить, ну и с Шиной переговорить перед этим.
Чем мне нравятся обеды у Кояма помимо всего прочего, так это их домашней обстановкой. Шесть лет я тут время от времени питаюсь, и за эти шесть лет ни разу не заподозрил их в том, что они больше чем просто дружная семья. Не знаю, как обстоят дела в других семьях глав кланов, но у Кояма все именно так. Шина строила из себя взрослую даму, Мизуки, наоборот, — ребенка. Акено расспрашивал дочерей о том, что произошло сегодня в школе, и флиртовал с Кагами, Кента подшучивал над всеми исподволь, а Кагами всех одергивала, при этом умудряясь привнести в семейные посиделки тот домашний уют, что могут создать только женщины — жены и матери. И я не чувствовал себя чужим на этом празднике жизни, вот что интересно, а это вряд ли возможно, если бы я… напрягал хоть одного члена семьи. Хотя… наверное, я циник, но, возможно, это потому, что я не столуюсь у них каждый день. Не хочется так думать, но разочаровываться потом тоже неохота.
