Игра закончилась со странным счётом. Для всех странным. Чехи явно этого не ждали. Как сказал их начальник команды в интервью Юрию Ваньяту, мы не ожидали от русских таких скоростей. Ваш «русский» хоккей приучил вас быстро ездить и думать, как футболисты. Мы к этому были не готовы. А итог 7:11. Накидали, иак накидали.
На вторую игру девчонки не пошли и Вовка перебазировался к своим, бросив генералов на произвол судьбы. Надо при этом отметить, что генералы на сухую не болели, но и меру соблюли, если и выпили по двести грамм на брата, то держались вполне трезво, да при таком болении и на морозце лёгком двести грамм и не доза.
Вторая тренировочная игра проводилась там же, опять при пустых трибунах, на следующий день. Команда русских канадцев была гораздо слабее. Пополам приблизительно смешали двух летунов. Сборная была составлена из игроков ВВС и «Крыльев Советов», только Мкртычан по-прежнему стоял воротах, и теперь уже было непонятно почему. Вратарей хватало, и он был не лучшим. Только в третьем периоде при счёте 9:1 его сменил Борис Запрягаев, который одну шайбу всего пропустил.
В этот раз учили учили русских хоккею чехи совсем по-другому. Они не рвались вперёд. Закончились у братьев по соцлагерю шапкозакидательские настроения. Они неожиданно для себя поняли, что играть с русскими на индивидуальном мастерстве опасно, отвечают тем же. И чехословаки стали играть в красивый комбинационный хоккей. Так, наверное, они играли с канадцами. А ещё они решительнее стали применять силовые приёмы. Наши судьи, было, заартачились и стали удалять чехов, но судивший встречу чешский арбитр Херман отвёл коллег в сторонку и объяснил, что это ещё цветочки, сыграли бы вы с канадцами. И всё это допускается правилами. Хит — это разрешённый силовой приём, если твой соперник с шайбой.
Летуны опозорились. Чего и боялись наши руководители. Игра закончилась полным разгромом 10:1.
Сидевший рядом с основной сборной Москвы, которую берегли для матча уже со зрителями 26 февраля, Вовка всё время шёпотом указывал Чернышёву, что наши делают неправильно. Матч закончился, команды ушли в раздевалку, а Чернышёв вдруг разоткровенничался.
— Знаешь, Володька, как я постигал азы этого канадского хоккея и где?
— Ну, семинары были, прибалты приезжали.
— Это тоже было. Но я чуть раньше начал. Ещё весной. Футбольный сезон ещё не начался, и я подошёл к Аполлонову и попросил его узнать, нет ли среди немецких военнопленных людей профессионально до войны игравших в канадский хоккей. К нам ведь в 1932 году приезжал их клуб "Фихте". Тоже учили нас «канадскому» хоккею. Вот и вспомнил. Думал, пошлют меня, куда подальше с такими просьбами.
— Послали? — Вовка заинтересовался, ни о чём таком не слышал. Умели секреты в СССР хранить.
— Послали. В лагерь вместе с Олегом Толмачёвым. И Аполлонов Аркадий Николаевич с нами ездил. Два дня мы там с одним бывшим хоккеистом общались, секреты из него выуживая. Котлетами кормили. Самое интересное, что он оказался как раз игроком того самого клуба "Фихте", что к ним приезжал. Я даже попытался уговорить генерала нашего прикомандировать его к команде. хотя бы на месяцок. Не вышло. Он там неблагонадёжным оказался, даже бежать пытался.
— Интересная история. Аркадий Иванович, а вас Василий Сталин не переманивал к себе в ВВС.
— Ха, не переманивал. Лично домой ко мне пришёл, всякие золотые горы обещал, в том числе и в звании повысить, и квартиру новую, и машину даже, — Чернышёв изобразил, как сидит в машине и рулит.
— А вы?
— А я ему сказал: «Ну какой ВВС? Я динамовец!». Недовольный ушёл. Он тогда с Тарасовым разругался. Вообще тренера не было у летунов. Слушай, ты видел, как они при встрече с нашими защитниками играют.
— Конечно. Я же вам почти то же самое говорил. Встретив сопротивление на нашей половине, они стараются не обводить игроков, а швырнуть шайбу в борт с левой или с правой стороны вратаря. Делается это для того, чтобы уйти от защитников, подъехать поближе к вратарю и с хода забросить отскочившую шайбу в ворота.
— Вот и я об этом, всё точно, как ты и пытаешься со второй пятёркой проделать. Не всегда получается. Ну, это просто опыта нет. Наберёмся. Только вот объясни мне. Они с канадцами рубятся. У этого клуба в этом сезоне, Савин говорил, больше пятидесяти встреч и из них сорок международных, а ты это откуда знаешь? И про экипировку?
Да, сложный вопрос. Вовка, как и по футболу, придумал слабенькую отмазку.
— Книжка у меня была немецкая по хоккею, там всё это описано и нарисовано. Схемы перемещений были нарисованы.
— Почему «была»? — хороший вопрос.
— Украли. Оставил на столе, в столовой в Куйбышеве спохватился, вернулся, а её уже нет. И никто ничего не видел.
— Хреново. Ладно, Артист, иди домой. В первой игре при зрителях ты не участвуешь, там состав определён, так что до 28 февраля пока свободен. Ты, не забывай, что тренер молодёжки, а то вечно за тебя Якушин отдувается, а за деньгами в кассу-то не забудешь прийти. Да, шучу, я, но завтра, чтобы был у них на тренировке.
Вовка попрощался с тренером и пошёл в раздевалку, хотел вымыться, а то в общежитии вечно очередь в душ, по два часа ждёшь. Пришёл и застал шабаш. Чуть не сотня человек шныряет по раздевалке и зарисовывает, и фотографирует амуницию чехов. Всё точно как в статье в «Советском спорте», которую он читал в перестройку, когда решили пролить свет на первый международный матч наших хоккеистов. Там ещё было написано, что вещи чехов назад аккуратно не положили «Как було», а побросали всё в общую кучку, а когда чехи спросили, какого мол, чёрта, то свалили всё на уборщицу и даже, кажется, уволили её. Или сделали вид, что уволили. Но ведь сейчас у Гершеля Соломоновича есть гораздо более продвинутая форма, зачем копаться в чешской. Да, вот и зверь на ловца.
— Добрый вечер, Гершель Соломонович, — поприветствовал Вовка лысо-кучерявого изобретателя.
— А Володенька? Выздоровел?! Обрадовать тебя хочу, должен до конца месяца ты получить премию за изобретения. Ты завтра можешь к нам заехать и номер сберегательной книжки сообщить, ну, и расписаться там, в куче бумаг надо.
— Сберкнижки? Да у меня и нет такой.
— Так чего стоишь, беги в ближайшую сберкассу и открой. До семи работают. Ещё час целый.
— Эх! Помыться хотел. Всё, всё побежал.
Глава 26
Глава двадцать шестая
Если упадешь, помогут друзья.
Команда для тебя, сегодня, одна большая семья.
С ними вместе, ты не победим.
Все мы разные — хоккей один.
Вовка нашёл глазами Василия Сталина. Сегодня это было сделать не просто. 26 февраля на первом открытом матче между сборной Москвы и «Хоккейным клубом ЛТЦ Прага» зрителей привалило. Стадион вмещает тридцать пять тысяч зрителей. Столько и укажут в газетах. Столько продано билетов. На самом деле было ещё, как бы не десяток тысяч безбилетников. Аншлаг. Первый международный матч по хоккею с шайбой. Там на вип трибуне между двумя башенками стадиона «Динамо» среди других генералов и высших руководителей страны, ну, может не самых высших, Маленкова и Сталина нет, а вот Молотов сидит, очками сверкает, где-то среди маршалов и генералов, и Василий Иосифович Сталин — главный лётчик Москвы и её окрестностей. Зачем искал?
Аналогии навеяло. Вот играет команда из «братской» Чехословакии. Суперклуб. По существу это ещё и сборная Чехословакии. На прошедшей только Олимпиаде в Санкт-Морице из семнадцати игроков сборной четырнадцать игроки ЛТЦ Прага. Стали они серебряными медалистами, по существу не уступив канадцам. Так, в две шайбы разница в забитых и пропущенных. Знали бы, чем дело закончится, и напихали бы тем итальянцам или полякам на три шайбы больше. Но сложилось, как сложилось. Они получили серебро, плюс серебро чемпионата мира и золото чемпионов Европы. Один турнир решили за три засчитать. В прошлом году, кстати, одиннадцать игроков, из приехавших в Москву стали чемпионами мира. Может и не по заслугам. В Канаде несколько любительских лиг ещё и профессиональные, и вот спор разгорелся между ними и международной федерацией хоккея ЛИХГ кого считать любителем, а кого профессионалом, и в результате не поехал в Прагу на чемпионат Мира и Европы, тоже совмещённый, никто. Американцы другую бучу устроили, у них там несколько лиг любительских, но всё же команду прислали и они стали пятыми.
