— И всё это ты увидел, когда прикоснулся к Солнцеву? — спросил Каховский.
Я покачал головой.
— Нет, дядя Юра. Когда взял в руки эсэсовский кинжал.
Взмахнул воображаемым клинком.
Юрий Фёдорович хмыкнул.
— Забавно, — произнёс он.
Каховский бросил мимолётный взгляд не спрятанную в пачку сигарету. Взглянул на притихшую дочь, бесшумно чистившую очередной мандарин. И вновь посмотрел мне в лицо.
— Как часто ты видел похожие киношки раньше? — спросил он. — При этих твоих «приступах» — не в кинотеатре.
Я помотал головой.
— Это впервые… кажется.
Почесал нос.
— Других похожих случаев не припомню, — сказал я. — Да и начало «приступа» получилось неправильным. Никаких вспышек не было. А сразу же стало темно. И не чувствовал боли. Я будто бы смотрел жутко реалистичный ужастик. Но в этот раз был не жертвой, а убийцей: немецким офицером времён Великой Отечественной войны.
Я посмотрел на свои предплечья, будто надеялся рассмотреть там нашивки «СС».
Добавил:
— Мне кажется, я очутился в шкуре того немца, о котором рассказывал Фрол Прокопьевич. Того, что летел в подбитом Лукиным самолёте. Во время «приступа» я побывал в шкуре бывшего владельца кинжала — в прошлом. Я так думаю. Другого объяснения я не придумал.
Каховский сощурил глаз.
— Получается: ты открыл в себе новый талант, зятёк? — спросил он.
Я снова дёрнул плечами.
— Не знаю, дядя Юра. Получается. Но… быть может, что он и не новый.
Юрий Фёдорович склонил на бок голову.
— Поясни, — сказал он. — Что значит: не новый?
— Возможно, я мог видеть такое и раньше, — сказал я. — Это как с теми людьми, которые скоро умрут. Я прикасался к их коже и переносился на время «приступа» в будущее — видел и ощущал вместе с этими людьми последние минуты их жизни. Вот так же и с тем кинжалом. Я тут подумал… вчера… А что если человеческая смерть оставила на том оружии некие следы… которые я и почувствовал? Вот только в видении я переместился уже не в будущее — в прошлое.
Каховский усмехнулся.
Его взгляд остался серьёзным.
— В таком случае, зятёк, тебе сразу же после школы прямая дорожка в ряды милиции, — сказал Юрий Фёдорович. — Подобных кинжалов при нашей работе ты встретишь мильён и маленькую кучку. А раскрываемость в твоём отделе будет лучшей по стране. Пожалуй, я даже возьму тебя к себе — по-родственному. Такой эксперт по оружию мне пригодился бы. Если, конечно, твои способности подтвердятся. Странно, что ты их выявил только сейчас.
Каховский решительно взял с подоконника сигарету, затолкал её в пачку. Пачку спрятал в карман. Постучал по столешнице зажигалкой.
— Проверить твой новый талант несложно, — сказал он. — Было бы желание…
Зоин отец замолчал.
— Оружие, говоришь… — пробормотал он после паузы, — которым убивали, говоришь…
И вдруг хмыкнул.
— Вот чёрт! — сказал Юрий Фёдорович. — Надо же. А ведь сейчас и не проверим. Не такое уж это простое дело, как оказывается. Я ведь, честно признаться, пока и не убивал никого. Даже курам головы не рубил. Представляешь, зятёк? Так сразу и не соображу, чем проверить твои слова. И табельное оружие в сейфе на работе оставил. Вот только не факт, что мой пистолет сгодится.
Он покачал головой.
И добавил:
— Ладно. Придумаю что-нибудь, зятёк. Но не сегодня.
* * *
Я вспомнил слова Каховского (о том, что мой «новый талант» нужно «проверить»), когда мы с его дочерью шагали к Солнцевым. Уже стемнело (Паша и Вовчик, наверняка, вернулись с тренировки). Мы с Зоей шли не по самому короткому маршруту, а под фонарями по освещённым островкам тротуара. Девочка держала меня под руку. Рассказывала истории из своего прошлого.
Я слушал Зоино щебетание (голос девочки служил фоном для моих мыслей), ощущал, как её пальцы сжимали мою руку, подстраивался под шаги Каховской и прятал подбородок за воротником куртки (Надя не уговорила меня сменить куртку на пальто). Выдыхал клубы пара; чувствовал, как мороз покалывал кончик моего носа. И поглядывал на газоны: на скопившиеся там с начала зимы сугробы.
Сугробы не выглядели непроходимыми. Вряд ли я провалился бы в них даже по колено. «Но это рядом с тротуаром», — подумал я. Смотрел на блестевший в свете фонарей снег и прикидывал, сколько снега сейчас было под деревьями в городском парке. А ещё я представлял, какие сугробы намело на берегу реки: там, где я спрятал нож — тот самый нож, которым убили Оксану Локтеву.
Конец третьей части
ссылка на следующую часть: ( https://author.today/reader/293605/2668295)
Если история о Мише Иванове развлекла Вас, наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/287721
