когда девушку перенесли на второй этаж. В последние дни Никас почти не участвовал в уходе за Онорой, но заглядывал к ней в комнату каждый день. Радел бы он за девушку, если бы она ему полностью была чужой? Следовательно… Аня вздохнула. Либо он влюбился, когда она приехала в поместье. Либо прикипел к ней, пока ухаживал за ней и видел за маской «страшной ведьмы» нежную, пугливую и попавшую в беду девушку.
Примерившись по времени и сезону, Аня рассчитала и сообразила, что Онора закончила магическую школу и вернулась в поместье на каникулы. Неизвестно, как приняла её Агни, но то, что девушка близко к сердцу приняла колдовское отравление новой хозяйки поместья, видно было невооружённым глазом. Значит, та Агни была благосклонна к ней. Или же Онора испугалась, что, оставшись в одиночестве, она будет, как минимум, более уязвима в государстве… И поэтому… Не вполне опытная, Онора принялась за выполнение ритуала, снимающего отраву. В результате, судя по всему, слишком слабая Агни умерла. А Аня заняла её место. Трагический просчёт Оноры, её вина в том – если прямо говорить. Но что девушка могла? На её глазах умирала не просто новая хозяйка дома, в котором сирота выросла. Умирала её надежда…
Девочки нашлись в гостиной. Сидели далеко друг от друга. Лисса покрутила головой и побежала к Оноре – к человеку, который пока ещё плохо знал о том, что произошло интересного в этом доме.
Но Аня покачала головой и скомандовала:
- Идём ко мне в комнату! Дел много, а времени мало!
Кристал шустро вскочила с кресла. Поднимались по лестнице так: впереди – Аня с девочкой, за ними – Онора с Лиссой... У себя усадила всех вокруг рабочего столика, благо три его стороны были свободны. Лиссу планировала посадить к себе на колени, но малышка заявила, что куклы, Тили и Астор, сегодня ещё не беседовали, и уселась на кровать. Аня же улыбнулась девочкам за её столиком, которые напряжённо смотрели на неё (впрочем, Онора с не меньшим любопытством и даже восторгом посматривала на «болтающих» кукол), потому что боялись смотреть друг на друга. Улыбнулась и сказала:
- Для Оноры многое в этом доме сейчас внове. Но нам нужна ещё одна пара рук, а иногда – ещё одна голова. Онора, как ты себя чувствуешь?
- Я готова сделать всё, что вы скажете, - прошептала та.
А Кристал только покосилась на неё. Но и этого было достаточно, чтобы Аня внутренне вспыхнула, но сумела найти силы обуздать порыв – отчитать девочку.
- Наш день проходит так: мы убираемся по дому и на кухне (Кристал вскинула на неё глаза и покраснела: убиралась на кухне только сама Аня), работаем на огороде и шьём кукол. Да, Онора, ты не ослышалась, мы шьём кукол, за которые нам уже неплохо заплатили. Сегодня работы будет мало, потому что меня надо будет собрать на званый вечер. Работать по дому и на огороде ты пока не будешь. Слишком слаба. Онора, а ты умеешь шить?
- Умею! – обрадовалась девушка. – Я чинила одежду до… - она запнулась.
- Хорошо. Мы оставим тебе готовую куклу и выкройки для новой. Начнёшь шить – я покажу, как. А мы с Кристал сбегаем на огород и посмотрим, как там наши посадки. Лисса, ты с нами или как?
Малышка усадила кукол на кровати, подперев их подушкой, чтобы не повалились в сторону, и побежала «с нами». Аня быстро показала заинтересованной Оноре, что именно нужно сделать, и вышла. Закрывая дверь, она мельком увидела: Онора встала и подняла за подмышки оставленную ей для образца куклу, открыв по-детски рот, разглядывала её… Спускаясь по лестнице, Аня грустно подумала: «Ладно – меня сослали к бабушке, хоть и неродной. У меня в деревне хоть своя компания для игр была… А было ли детство у неё?»
- Она мне не нравится, - хмуро сказала Кристал, когда они все вышли на террасу и Лисса помчалась вперёд, раскинув руки, словно крылья.
- Чем? – спокойно спросила Аня.
- Она какая-то… как будто собачка бездомная! – выпалила девочка. – Как приехала из своей школы, так всё время как будто на лапках стоит и подвывает!
Аня скептически посмотрела на неё.
- Кристал, а давай я на тебя постоянно орать буду? – предложила она. - Злиться на тебя, если мне что-то не понравится. Например, сделаешь что-то не так. Или скажешь что-то не то. Буду заставлять тебя ходить в серых или чёрных платьях до упора, чтобы сама чинила их и чтобы носила до такого состояния, что даже мне было бы стыдно за тебя в этих лохмотьях. А ещё – требовать, чтобы ты выходила из своей комнаты только тогда, когда я разрешу. Увижу – играешь, отругаю. Увижу – читаешь, отругаю.
Некоторое время Кристал сосредоточенно смотрела на грядку с помидорами, явно переваривая предложенную информацию.
- Думаешь – она поэтому такая?
- Взгляни на себя, - посоветовала Аня. – Помнишь, как ты ходила в платье, которое тебе было велико? И? Как тебе ходится в платье, ушитом по размеру? В первом ты была неуклюжей, потому что стеснялась его. В этом – ты свободно бегаешь, потому что нравишься в нём сама себе.
- Ты тоже изменилась, - вздохнула Кристал. – Раньше ты не любила штанов…
- Я узнала, что такое страшная болезнь, - сказала Аня, вспоминая свою жизнь в покинутом мире. – И мне, вернувшейся, захотелось жить полной жизнью. Помнишь, какая я была слабая, когда начала выздоравливать? В платье много не поработаешь, хотя… Но мне хотелось бегать – и штаны были лучшим из вариантов. То же самое я сейчас вижу в Оноре. Ей хочется жить, потому что она знает, что такое близость к смерти.
- Ты думаешь – она изменится?
- Конечно! – даже удивилась Аня, подставляя лицо солнцу и жмурясь сквозь веки на ослепительное тепло. – Как же ей не измениться, если она тебя начнёт учить магии?
- Она изменится, потому что будет учить меня магии?! – переспросила девочка. И помотала головой. – Не понимаю.
Аня спрятала невольную улыбку, нагнувшись выдрать единственный хилый сорняк. А улыбнулась она, потому что собиралась беззастенчиво льстить.
- Кристал, у Оноры в ученицах будет замечательная девочка! Очень умная, жизнерадостная, работоспособная, быстро схватывающая знания, соображающая на лету. Как же ей не измениться, если она увидит перед собой вдумчивого человека, решительно
