Противник тоже осознал этот факт, спешно решив сменить тактику. Остатки его флота начали действовать еще более агрессивно и рискованно, предприняв попытку прорваться к нашим флагманам. Бой вскипел с неослабевающей яростью. И в центре этого ада находился тяжелый крейсер с моей тушкой на борту. Противник не унимался, пытаясь вскрыть наши щиты. Не обращая больше ни на кого внимание, они сфокусировали огонь на оргунах в надежде обезглавить флот вторжения. Это был уже откровенно отчаянный шаг, который стоил им очень дорого. Щиты наших тяжелых крейсеров, даже не смотря на подпитку со стороны дронов-логистов, проседали. Но не так стремительно, как сокращалось поголовье вражеских кораблей. Исход битвы был уже предрешен. Я не отрывал взгляд от карты, следя за каждым движением противника. От повисшего вокруг напряжения покалывало кончики пальцев. Пару раз я себя ловил на том, что просто забывал дышать. И когда наконец-то корма линкора расцвела жутким огненным цветком всем стало понятно, битва подошла к своему логическому финалу.
Можно было смело констатировать. Мы победили. Ударные дроны как голодные гончие погнали прочь по системе ухитрившиеся оставаться в боеспособном состоянии корабли противника. Таких можно было насчитать не больше десятка, обломки остальных густо усеяли всё пространство вокруг нас.
Глава №20. Финал
Удовлетворение горячим теплом и сытостью растекалось внизу живота. Как после тяжелого дня, когда некогда было и маковой росинки перехватить, но наконец вернулся домой, налил себе миску наваристого бульона, сел, отхлебнул и уже от первой-второй ложки чувствуешь умиротворение. Так и сейчас: на тактической карте сине-зеленым узором складывалась мозаика нашего преимущества. Галопанель в прямом эфире подтверждала это. Вражеские корабли загорались оранжевым, а потом, пару раз мигнув красным, гасли. Решивший не сдаваться в плен космодесант с отличительными символами наших оппонентов, на глазах превращался в обугленный металлолом. Это было тяжелое зрелище: вывернутые наизнанку рубки и каюты, вылезшие наружу провода как кишки вспоротого животного, не поддающиеся идентификации обугленные обломки, раскуроченные движки как выкорчеванные и торчащие в разные стороны корнями пни гигантских деревьев, остатки обшивки, дрейфующие в невесомости. В души саднило от количества жертв. Но не я начал эту войну. Поэтому рефлексии оставил на потом, хотя знал, что никогда не смогу выпить столько чая, чтобы забыть об этом.
Ольранд оправдал звание гениального стратега, разбив флот неприятеля. Эвакуационный дроны сновали по полю боя, меж обломков судов, собирая спаскапсулы с уцелевшими имперцами. Абордажные команды принялись за захват обездвиженных кораблей. Часть экипажи противника, понимая бесперспективность дальнейшей борьбы, сразу сдавалась. Хотя кое-где еще сохранялись очаги отчаянного сопротивления. Штурмовики планомерно продвигались по пустотным объектам системы, один за другим переводя их под наш контроль. В груди зажглась искорка надежды, что всё у нас получилось, и план сработал, как задумано. Но увы, моим чаяниям не суждено было сбыться.
Тишину командной рубки прервал наотмашь бьющий по нервам вой сигнала тревоги. На тактической карте новыми язвами, одна за другой стали воспаляться красные точки. С ужасом человека, поставившего весь куш на зеро, я наблюдал за армадой выходящих из гипера неизвестных кораблей. У имперцев просто не могло быть флота, находящегося на расстоянии одного прыжка от системы. А значит к нашему рандеву решила присоединиться третья сторона. Судя по отметкам на карте, очень серьезная сторона. Одних грузных неповоротливых линкоров тут было целых пять штук. Это непробиваемый аргумент, которому нам было нечего противопоставить. И это, не считая ударных кораблей группы сопровождения. В которую затесалось с десяток линейных крейсеров.
— Ты не в курсе, кто это пожаловал к нам на огонек? А то сильно похоже на то, что нам конец! — вопросительно поинтересовался я, уставившись на молчаливого Ольранда.
Тот лишь усмехнулся и сильнее сжал кулаки. Глубоко уйдя в собственные мысли, он не мигая изучал тактическую карту. Похоже биологической оболочке не хватает вычислительных мощностей. Весь просчитанный и так кропотливо подготовленный план пошел коту под хвост. И сейчас ему необходимо на коленке изобразить новый. Ожив Ольранд, отдал несколько коротких приказов. Наш флот, забросив спасательные работы, начал спешно собираться в боевое построение. Засадные полки тоже пришли в движение, слившись в один ордер, они устремились в нашу сторону.
— Ваше Высочество, похоже без вашей помощи не обойтись, — наконец обратился Ольранд ко мне. — У противника колоссальное преимущество в огневой мощи. Даже комбинированный энергетический щит не выдержит фокусированный залп. Мы не будем успевать восстанавливать погасшие сегменты, а это гарантированные потери.
— И в чем будет заключаться моя роль? — спросил я, уже примерно понимая, что от меня захотят.
— По возможности, необходимо вывести из игры флагманы неприятеля, — он впервые оторвался от карты и выжидательно посмотрел на меня.
На его искусственно выращенном лице одновременно отразились упование и нерешительность. Натуральность мимики восхищала. Рельефно нахмуренные брови, опущенные углы губ, как при тике подергивающийся глаз — синт колебался.
— Самый простой способ это сделать, доставить заряды непосредственно в реакторные отсеки линкоров, — облёк в слова он нашу общую мысль.
— Боюсь, что у меня не получится переместиться на такое расстояние, да еще на корабли, движущиеся с приличной скоростью, — охлаждая его пыл, озвучил я очевидную проблему.
— Переговоры. Мы отправим парламентеров. Это позволит подойти на минимальную дистанцию к неподвижному противнику, — перебил меня Ольранд, пытаясь убедить. Его созданный биоинженерами мозг знал, что в дискуссии мы лишь тянем время, но продолжал приводить доводы. — Если переговоры не заладятся, тогда мы будем расчитывать на ваш выход.
Вот только и этим планам не суждено было сбыться. Тактическая карта в реальном времени стала отображать прибытие в систему еще одного флота. Красочные росчерки выхода боевых кораблей из гипера перечеркивали все наши замыслы.
— Вот теперь нам точно крышка. Похоже, самое время объявить эвакуацию? — не дождавшись реакции Ольранда, предположил я. — Спасем, кого сможем. Поднакопим сил и тогда вернемся.
Мои рассуждения прервал новый сигнал тревоги. Наши радары сообщили об обнаружении группы скрытых объектов, приближающихся к крейсеру с огромной скоростью.
— Что это еще за хрень? — в пустоту спросил я, осознав, что переговоры точно отменяются.
— Таорийские торпеды! Отличительная особенность — мощные стелс-поля и увеличенная дистанция пуска! Это заметно снижает боевую нагрузку, но с лихвой компенсируется эффективностью преодоления ПРО.
Я смотрел, как обнаруженные торпеды, активно маневрируя, приближаются к нашему построению. Часть исчезала во вспышках взрывов от прямых попаданий, но вскоре самые везучие начали пробовать на прочность наш щит. Нас спасало только то, что их мощность и правда была недостаточна для причинения действительно серьезного урона. Да и с фокусировкой залпа противник облажался. Попадания шли в разные сегменты щита, и логисты успевали их подкачивать, не давая им полностью обнулиться. Крейсер неслабо потряхивало от каждого разрыва, перегружая систему искусственной гравитации. Вот только это был всего лишь отвлекающий маневр. Основной удар пришелся по прыжковым вратам. Причем по всем сразу. Нам показательно обрезали пути отступления. А в систему начал прибывать уже третий по счету флот. Он сходу атаковал захватываемые нами пустотные крепости. Их еще не успели взять под полный контроль и перезапустить щиты и системы ПКО. Мощные залпы линкоров, как фольгу прорывали борта беззащитных станций. Что происходило внутри, можно было только догадываться. Рой истребителей-перехватчиков начал множить на ноль наши десантные боты. У меня от этой картины похолодело внутри. Где-то там плечом к плечу с гвардейцами сражались Рилла с Аргусом. Они заверили меня, что как настоящие воины не боятся смерти и готовы биться до последнего за свою родину и честь. Но то, что сейчас происходило, мало походило на сражение. Неприятель походя уничтожал наши силы.
