Следующие полчаса начальство сверяло хранившиеся в сейфе вещдоки с уголовными делами, что были в моем производстве, а я, рассевшись в кресле, наблюдал за этим представлением и про себя улыбался. Мои расчеты полностью оказались верны.
Когда Казанцев назвал Кривощекова, я сперва испытал разочарование. До последнего был уверен, что против меня играет Левашов. Такой противник был намного интереснее спившегося неудачника. А затем я подумал, с чего я решил, что за Кривощековым никто не стоит? Ведь классическая же схема вырисовывается: заказчик, посредник и исполнитель.
Исходим из того, что Левашов не дурак, все же он долгое время занимал должность заместителя начальника следствия, и получаем то, что выходить на передний план он не стал бы. Значит самолично Левашов с исполнителем — Казанцевым не встречался и ни о чем с ним не договаривался, а прикрылся ширмой — Кривощековым, что добросовестно и по собственному желанию, так как имел на меня зуб, исполнил роль посредника.
Когда же заказ был выполнен, а из областного УВД, куда они подкинули мое удостоверение никто по мою душу не явился, Левашов был вынужден вмешаться. Именно он организовал проверку дежурной смены. Кривощекова в городском управлении просто послали бы на три буквы, ведь уволенный из органов алкаш — это отработанный материал. Левашов же несмотря на то, что был понижен в должности все еще оставался действующим сотрудником, а значит мог быть взаимно полезным. Отказывать такому из-за пустяшного одолжения, которое совершенно не выходит за пределы полномочий, нецелесообразно.
Дальше мне предстояла задача еще больше задействовать Левашова и вытащить заказчика на передний план, где его показательно прихлопнуть.
Для начала мне надо было напугать Казанцева до одури. Решая поставленную задачу, я задал себе вопрос — чем могли грозить карманнику местные менты? Да только тем, что его посадят. Пальцы еще могли припугнуть сломать. Именно так принуждал его к сотрудничеству Кривощеков. А вот колени в эти застойные времена еще не простреливали. Это свежо и по-настоящему шокирует. И главное, поверить в такое будет намного труднее. Ведь мне было важно не просто подставить Левашова, но и самому суметь соскочить, и сделать это так, чтобы ни у кого не остались сомнения в моей непричастности к этому делу.
Был риск, что перепуганный Казанцев предпочтет свалить из города и от меня, и от Кривощекова вместе взятых. И это тоже было бы не плохим развитием истории. Но тогда мне пришлось бы выдумывать новую комбинацию с целью окончательного подрыва репутации Левашова.
Но ставка сработала. Казанцев, отойдя от пережитого потрясения и промыв царапину, рванул за защитой к тем, кто послал его на такой подвиг. А в клюве он принес им наживку. Не зря же я так демонстративно забирал у Казанцева пачку сигарет и металлическую зажигалку с отпечатками пальцев карманника. Ведь именно их сейчас ищут в моем сейфе.
— Где они? — развернулся ко мне Левашов. — Выдай сам и дело дальше нас не уйдет.
Да оно и без того дальше следственного отдела не уйдет. В этом я был полностью уверен. Никто не будет выносить сор из избы. Сработала и эта ставка, на то, что Левашов для внутренних разборок не будет привлекать инспекцию по личному составу, предшественницу службы собственной безопасности. Его цель не рассориться с Головачевым окончательно, который такую подставу ему точно не простит, а наладить с ним отношения, чтобы вновь занять должность зама, попутно избавившись от меня.
Сейчас же мне предстояло гармонично вписаться в устроенное Левашовым представление.
— Деньги? — предположил я.
— Не юродствуй! Сигареты и зажигалку, что ты вчера у Казанцева изъял!
— Я не курю, — я честным взором обвел всю троицу. — И кто такой Казанцев?
— Значит по-хорошему не желаешь, — констатировал Левашов. — Надо обыскать здесь все, — деловито продолжил он, осматривая кабинет. — И домой к нему съездить, там обыск провести.
— Я могу узнать, что происходит? — я посерьезнел и посмотрел на Головачева.
— Где твой пистолет? — вопросом на вопрос ответил он.
— У меня, — я распахнул полы пиджака. — Мне его сдать?
— Дай сюда, — Головачев протянул руку.
Пришлось выполнять.
Подполковник достал магазин, выщелкнув, пересчитал патроны и убедился, что их восемь.
— Почему он у тебя, а не в оружейке? — наблюдая за моей реакцией, спросил он.
— Да боязно без него стало ходить. Как стал следователем, меня то ограбить пытаются, то подстрелить, а в выходные чуть топором не зарубили, — я передернул плечами. — С ним как-то спокойнее, — я кивнул на ствол в руке Головачева, который тот возвращать не спешил.
Подполковник подвинул к себе стул и устроился на нем, аккурат напротив меня.
— Поступила информация, что вчера вечером ты напал на гражданина Казанцева, затащил его на чердак дома, пристегнул наручниками к трубе и выстрелил ему в ногу.
— Охренеть, — изумился я. — Кто такой Казанцев и нахрена я все это проделал? — осторожно поинтересовался я, не выходя из образа ошарашенного полученной информацией человека.
— То есть ты утверждаешь, что ты этого не делал, а тебя оговаривают, — подключился к допросу Курбанов.
— Утверждаю, — кивнул я и с подозрением уставился на майора, что пристроил свой зад на мой стол. — Только сообразить пока не могу кому это понадобилось и зачем.
— Я здесь совершенно не при чем, — отверг он обвинение.
— Пистолет на экспертизу заберете? — спросил я у Головачева, что продолжал крутить оружие в своих руках.
— Посмотрим, — неопределенно выразился подполковник.
Впрочем, мне было плевать. Ничем экспертиза им не поможет. За собой на чердаке я прибрался, а оставшийся в балке след от пули тоже ничего не даст.
— У Чапыры в производстве есть дела по карманникам? — Курбанов обратился к Журбиной.
Той для ответа потребовалось какое-то время, уж слишком Людмила была шокирована.
— Нет, — наконец ответила она. — Мы ведь только что все просмотрели.
— Ну, может в сейфе не все дела были, — вспылил Курбанов, который тоже был не в восторге от происходящего.
Для убедительности я встал с места и продемонстрировал начальству содержимое ящиков стола.
— Как видите, нет ни лишних дел, ни сигарет, — прокомментировал я свои действия.
— А наручники где? — оживился Левашов.
— У меня нет наручников, — не говорить же, что они достались мне в наследство от Кривощекова. От него вообще много всякого хлама в кабинете осталось.
— Откуда у него наручники, он же следователь? — возмутилась Журбина, пытаясь испепелить своего новоявленного подчиненного взглядом.
— Может у Скворцова одолжил. Ты же с ним больше всех общаешься? — Левашов не сдавался.
Стало понятно, что обиженный на весь мир пьяница — это всего лишь маскировка, под покровом которой было удобно за мной шпионить.
— Вот идите и спросите у Скворцова, — огрызнулся я. Оставаться слишком спокойным в такой ситуации было бы с моей стороны довольно странно.
— Спросим, — пообещал мне капитан и сразу же задал следующий вопрос. — Что в картотеке искал?
— Информацию, — не замедлил я с ответом. — Я так-то дела здесь расследую, в основном хищения, — и сразу же увел разговор в сторону. — Может очную ставку с этим вашим Казанцевым проведем?
— Он сбежал из города, — скрежетнул зубами Левашов. — Но мы обязательно его найдем, — добавил он многообещающе.
— С простреленной ногой сбежал? — уточнил я, откровенно издеваясь. — А на медицинские документы можно взглянуть? Не мог же человек при таком ранении не обратиться к врачу.
— Вот давай без этого, — капитан поморщился. — Ты прекрасно знаешь, что пуля лишь слегка задела ему кожу.
— Откуда? — я возмутился. — Вот вы рассказали и узнал.
Головачев все это время задумчиво наблюдал за нашей пикировкой. Неожиданно подполковник выдернул из рук Левашова исписанный лист бумаги и передал его мне.
— На читай!
