— Дима, я вот слушаю тебя, — ответил после паузы Головачев, — и не верю. Ты знаешь почему. Если нет, то вспомни наш разговор, что произошел незадолго до увольнения Кривощекова и твоего понижения в звании и должности. Я ведь просил тебя тогда, не валить своих коллег, не перекладывать на них свою вину. Но как вижу, ты не внял моим словам.
Головачев устало поднялся со стула, покрутил еще недолго в руке мой пистолет, и, наконец, вернул его мне.
— Иди в оружейку сдай. Вооружаться будешь только во время дежурств. Это понятно?
— Так точно, — кивнул я.
Вроде бы все вышло по-моему, а на душе стало хреново. Надоели мне все эти подковерные игры. Сходить что ли развеяться?
Глава 25
Развалившись в кресле, я с прикрытыми глазами пытался выровнять участившийся пульс. Нелегко мне далось это представление. До последнего все ждал, что Головачев долбанет по столу кулаком и рявкнет по Станиславскому «Не верю!». Но не случилось. И доля везения здесь самая малость. Оправдался мой расчет. Он оказался верным на все сто, и местные не почувствовали подвох. Подпол проникся озвученной ему версией событий и болезненно воспринял участие своего бывшего любимчика в неудавшейся подставе. Курбанов так вообще чуть от счастья не писался на предоставленную ему возможности попрыгать на полутрупе Левашова.
Вот насчет Журбиной пока было непонятно. Это она сперва растерялась, а ведь после, в спокойной обстановке обязательно вспомнит про мой вопрос о сотрудниках уголовного розыска, что занимаются карманниками. По идее, у нее должно хватить ума не переть против меня. Самолично же наблюдала, что с такими идиотами бывает. Да и за Левашова впрягаться ей резона никакого нет. Она с ним претендовала на одну и ту же должность. Ладно, это пока терпит. Взбрыкнет — пресечем.
Словно подслушав, что я решил сделать паузу в наброске контрходов на возможные новые проблемы, дверь вновь распахнулась. На тот раз ко мне нагрянул Войченко.
— Чего у вас тут стряслось? — спросил он, обшаривая любопытным взглядом мой кабинет. Подметил и пустой сейф, и выложенные на оба стола уголовные дела с вещдоками.
— Инвентаризация, — ответил я без изысков. Выпускать в массы сенсацию о приступе мишко-белочки у Левашова было как-то неспортивно. Да и интерес у меня к этому персонажу пропал. Он сошел с игральной доски, стал такой же, как Кривощеков, срубленной фигурой.
— А чего так орали? — Денис проявил настойчивость. — Весь этаж сбежался послушать, но Капитолина быстро всех разогнала по кабинетам. А с этой стервой даже Акимова не рискует связываться.
— Начальство по-другому не умеет, — глубокомысленно изрек я.
— Это точно, — подхватил он востребованную в любом коллективе тему. — Особенно Курбанов любит поорать. Натренировал, гад, связки в оперной самодеятельности. Тебя он еще не агитировал петь?
— Мне только этого не хватало, — мысленно перекрестился я.
Распевать с майором дуэтом арии мне не улыбалось. А ведь отсутствие слуха от такой участи, если что, меня не спасет. Поинтересуются вприщур «ты комсомолец или кто?!», и заголосишь.
За разговорами с коллегой я закончил загружать сейф и теперь оглядывал кабинет, вспоминал, чего еще надо сделать.
Оружейка! Я щелкнул пальцами.
— Ладно, мне вниз ненадолго надо сходить, пока оперативка не началась — направился я к выходу, заодно, выпроваживая Войченко.
— Капитолина объявила, что ее сегодня не будет.
— Это хорошо, — новость меня обрадовала. Хотелось отдохнуть от начальства, хотя бы до завтра.
Моментально пересмотрел ближайшие планы и, притормозив, начал одеваться.
— Тогда я после оружейки сразу домой пойду, — пояснил я Войченко.
— Зачем тебе в оружейку? — не понял он.
— Ствол сдать.
— А нафига ты его с собой таскаешь? — любопытный, блин.
— У меня обстоятельства, — загадочно ответил я и быстро сменил тему, чтобы избежать дальнейших расспросов. — Слушай, ты не знаешь, где у нас в городе можно потусить?
— Во вторник? — удивился он.
— А что не так со вторником? — отвлекся я от застежки пуховика.
— Дискотеки так-то по пятницам и выходным, — разъяснил он мне, ущербному.
— А бар здесь есть?
— В гостинице, но тебя туда не пустят.
— Это почему?
— Ты в ней не проживаешь.
— Заселюсь!
— Не получится, у тебя прописка местная.
— Что за?! — я начал закипать. — И все? Только два развлечения — бар, в который не пустят и дискотека, которой сегодня нет?
— На квартирник еще можно сходить, — немного подумав, Войченко разродился непонятным словом. — Ты на них не был что ли? Это концерт на квартире. Музыканты там западную музыку играют.
Объяснение меня не вдохновило, да я даже не был уверен, что правильно его понял.
— Но я давно не в теме, так что помочь тебе на них попасть не могу, — и с этим меня обломали. — Можно пригласить девочек и к тебе пойти, — закинул Денис удочку.
Достали. Всем им моя хата спокойно жить на дает. Не умей я отказывать, они бы уже давно из нее бордель устроили и таскались бы туда посменно всем отделом.
— Да, блин, это всё не то, — расстроенно выговорил я.
Мне нужна была вечеринка, хоть отдаленно напоминающая те, к которым я привык. Чтобы забыться и окунуться в новую реальность. А мне предлагали обыденность.
Поняв, что развеяться не получится, я закрыл кабинет и побрел по скучному маршруту: оружейка — дом.
— Ладно, все равно надо речь для выступления готовить, — утешал я себя. — И кота не забыть покормить, — вспомнил я о самом важном.
Кот был не мой, а соседский.
Сегодня с самого утра ко мне заявилась, проживающая в соседней квартире, старушка, которая за пару месяцев успела проникнуться ко мне симпатией, а заодно и доверием.
— Извини, что так рано, но я не смогла до тебя вчера вечером достучаться, — с порога начала она рушить мое алиби. — А уезжать мне нужно уже прямо сейчас. Вчера в поликлинике путевку в санаторий дали, а дата открытия у нее сегодня! — возмущенно выговорила женщина.
Я стоял моргал спросонья и никак не мог понять, нахрена она мне все это рассказывает. Еще и в шесть утра. Но я был вежливым соседом и молча слушал.
— Ты, пока меня не будет, сможешь мои цветы поливать? Еще Ваську моего проведать и кормить. Боюсь, он от одиночества начнет тосковать. — произнесла она жалостливо, радея за судьбу неведомого мне соседа.
— Васька — это кто? — уточнил я.
— Котик мой, — старушка расплылась в сердечной улыбке.
— И надолго вы уезжаете? — спросил я, а в голове закрутились шестеренки.
— На три недели. Двадцать один день, — дала она исчерпывающий ответ.
— Хорошо, польем и покормим, — согласился я, про себя радуясь, что хотя бы на время нашел более-менее безопасное место для хранения своего нелегального имущества.
Так в моей жизни появился Васька. Абсолютно черный кот, без единого белого пятнышка. Несмотря на его протесты, я в этом удостоверился.
Полив все цветы, а у тети Веры их было дофига, отчего квартира напоминала оранжерею, я вытащил кота из-под кровати, откуда он за мной все это время настороженно наблюдал.
— Будем сегодня друг другу скрашивать одиночество, — бескомпромиссно заявил ему я. Тот возмущенно мяукнул, но подчинился. Был слишком жирен и ленив, чтобы дать мне бой.
Общество кота сказалось на моей психике благосклонно. И речь под его мурчание легко писалась, а когда я ее проговаривал он делал вид, что слушает, изредка шевеля ушами и хвостом. Полезной оказалась зверюга, только наглой и своевольной. Все же изловчился и цапнул меня пару раз.
Стоя на кафедре, я смотрел в аудиторию, полностью забитую студентами. Скорее всего, собрали со всех факультетов, не обращая внимания на их направленность. Студенты ответно рассматривали меня и гадали, что может интересного рассказать им этот молокосос в идеально пошитом костюме.
Журбина перед мероприятием подретушировала мне лицо, замаскировав синеву, и я более не походил на жертву гоп-стопа, так что вид имел вполне представительный.
