— Можно школьнику попробовать? — не дожидаясь ответа, возвращаюсь к гольфкару. Назад прихожу с клюшкой с плоским крюком.
— Мальчишка, у меня нет желания терпеть профана, — Свиридов еще и сопровождает слова яростным фырком.
А мне пофиг. Здесь бить аристократические морды все равно нельзя. Наказуемо самим князем, это ведь его клуб. Иначе, вполне возможно, я уже не выдержал бы, как, впрочем, и сам Анатолий. Вот и довожу его до точки кипения. Авось сорвется. Тогда буду в своем праве. Дроны-патрули фиксируют каждую мелочь.
— Бить-то будешь? — потихоньку терпение отказывает паскуде.
— Конечно, Анатолий Игоревич, — усмехаюсь. — И много раз.
Принимаю наклонную стойку. Оцениваю расстояние. Пятьсот метров, плюс минус два. Мяч чуть просел в песке. Пойдет только прямой удар. Главное бить без боковой прокрутки.
— Долго телишься, — подначивает мой противник. В игре и в жизни.
— Наберитесь терпения, Анатолий Игоревич, — примериваюсь клюшкой к мячу. — До зрелища осталось немного.
— Как я сказал, у меня нет желания смотреть на убожество, — Свиридов отворачивается.
— А есть желание избивать безоружного простолюдина? — наношу удар.
Анатолий резко возвращается ко мне взглядом. Мяч с громким стуком попадет точно в лунку. Словно не веря увиденному, Свиридов отшатывается и едва не падает на руки своим «псам».
— О чем ты, Беркутов?
— Вчера в городе напали на моего слугу Тимофея Вылинина, — выпрямляюсь и двигаюсь прямо на аристократа. Покачивая клюшкой. — Это были ваши любимцы "кабаны". Не сочтите за дерзость заподозрить вас.
Аристократ берет себя в руки. То и дело возвращаясь взглядом к лунке, свыцеживает:
— Ох, Арсений, поверь, когда я нападу, у тебя будет рвать горло от криков.
Оппа! Застываю в двух шагах.
— Это были не вы?
— Я вроде бы ответил, — Анатолий поправляет воротник своей клетчатой рубашки. — Иди уже, Арсений…куда-нибудь.
Действительно, если за нападением стоит Свиридов, то у него нет резона так категорично отнекиваться. Вину бы не признал, конечно, но и не отрицал бы. Думаю, еще бы и намекнул, что, мол, отдавай завод, иначе избиения в переулках продолжатся.
Я бросаю клюшку в кузов, когда слышу сзади:
— Хотя нет, погоди. Ведь ты же почти оскорбил меня своим подозрением. От дуэли воздержимся: не то место, не то время, не та тяжесть вины. Но мои люди проучат твоих. А мы посмотрим, — Анатолий кивает «псам» на Егора с Бориса. — Накостыляйте этим.
Умно. Аристократам нельзя здесь драться, но за избиение простолюдина санкции явно поменьше будут. Штраф какой-нибудь на пару тысяч рублей. Пустяк для богатого аристократа.
Я разочаровываюсь и наблюдаю. Мои парни едва держат удары. Вот Борис пропускает простейший апперкот. Егор успел подставить блок, но не рассчитал прочность доспеха противника.
Мда. Детский сад, силовой доспех на липучке.
Фалгор, вот тебе очередная зарубка — научи своих легионеров драться. Нормально драться, а не отмахиваться как девчонки. Это твои люди, так пускай соответствую тебе. Фениксы — не декоративные ночники, они освещают другим путь к совершенству.
Ладно, пора на выручку, пока от моих безопасников не остался один фарш. Обрушиваюсь на «псов». Парализующий хук одному в кочан, одновременный удар левой в печень. Доспех гаснет, я перепрыгиваю упавшее тело. Оставшиеся двое пытаются меня достать. Эти уже без доспехов, но в лобовую не лезу — не та весовая категория. Просто уворачиваюсь, пропуская удары мимо. Постоянно перемещаясь, пробиваю правому челюсть, на обратном замахе второму достается локтем в висок. Два Ученика вырубаются.
Оборачиваюсь к Анатолию, лицо аристократа бледное, как моль. Я имитирую одышку, будто запыхался. Уроки Маски не прошли совсем уж даром.
— Лучше впредь не трогайте моих людей, Анатолий Игоревич. И, возможно, я не трону вас.
Свиридову хватает ума промолчать. Аристократ молча созерцает, как его люди сплевывают кровавые сопли. На этом наша свара на сегодня заканчивается. Вообще он еще мало получил. Пускай в этот раз не Свиридов нанял "кабанов", но благодаря его частым заказам и существует в Твери эта бандитская группировка.
Уже по дороге домой набираю Серафима:
— Начинайте готовить группу зачистки. Ночью выдвигаемся в свинарник.
Глава 24 — Штурм свинарника
— Феникс, это Лебедь. Снайпер готов. Три цели отсвечивают в окнах. Надо снимать. Начинаем? Прием.
— Феникс — Лебедю. Ждите две минуты. Заканчиваем обход с Булатом. Прием.
— Понял. Прием.
Лебедь — это Серафим, начальник моей СБ. Булат — Тимофей. Кто такой Феникс, надеюсь, объяснять не нужно.
Мы с Тимофеем пробегаем мимо разбитого крыльца, держа на прицеле «калашей» вход. Там сейчас копошатся Егор с Борисом, минируя железную дверь. Вот закончили и отбегают к трем бойцам, поджидающим за мусорным контейнером. Я же занимаю позицию у почтового ящика на перекрестке. Под прикрытием моего ствола Тимофей осматривает две улицы. Отсюда вижу потрескавшееся полотно дороги, пошлые граффити на стенах «бетонок», разбитые окна… Мда, вот тебе неблагополучный поселок рядом с Тверью. Окраина, одним словом.
— Патрулей нет, Сеня, — возвращается слуга и не сдерживает своего мнения. — Профаны.
Отходим назад к бойцам за мусоркой. База «кабанов» представляет из себя одноэтажную серую коробку. У бандюганов нет шансов. Огромный плюс быть аристократом — возможность покупки легального оружия, самого лучшего оружия. Были бы только деньги, а денег у меня достаточно. На пушки точно хватает. Так что закупиться успели заранее. У группы захвата последние убойные обновки АК-69. У снайпера на крыше в руках винтовка Драгунова. А Лебедь, он же Серафим, подобрал мне в дружину бывших солдат: стрелять обучены, из мотострелковой как-никак пришли. Только рукопашка сильно хромает. Но в боевке их еще натаскаю. А сегодня хватит и пальбы.
— Ну как, Булат? — усмехаюсь, хоть сквозь балаклаву и не видно. — Днем на больничной койке, ночью уже на захват. Не слишком?
— Да меня же Целитель обновил, — Тимофей покачивает «акашным» стволом. — Даже царапинки не осталось. Успел уже к Маруське съездить.
— Эх, герой-любовник, — вздыхаю и киваю Лебедю. — Начинаем операцию.
Вчера, пока я ездил в гольф-клуб бить по мячам и головам Свиридовских людей, СБ провело расследование. Плотно взялись, даже без моей подсказки. Серафим просматривал записи уличных камер, обследовал место преступления, допрашивал свидетелей. И не зря, очень не зря. Мальчик-попрошайка за червонец сдал «кабанов». Примерно в то же время, когда напали на Тимофея, бандиты отметились по соседству. Телосложением походят на тех "масочников", что поломали Тимофея. Один низкий, другой худой и длинный как сосна. Затем камеры банкоматов и магазинов подтвердили косвенные улики. Вот и мы сейчас, в три часа ночи, идем очищать город от преступных элементов.
Сейчас на базе одни бандюганы. Список имен потом составим. Обязательно поручу провести учет положения семей погибших. Потерю кормильцев частично компенсирую хотя бы деньгами. Незачем плодить нищету в родном княжестве.
Бахает взрыв, и искореженную железную дверь выносит на асфальт. Лязг и грохот заглушают снайперские выстрелы.
— Воробей — Лебедю, трое сняты, прием, — рапортует снайпер на крыше.
— Группа один, за мной! — командует Серафим, и безопасники бросаются в дымящийся проем.
По классике — сначала дымовые и осколочные гранаты, следом автоматные очереди. От такого свето-звукового шоу дом, кажется, подпрыгивает. А там уже я подхожу и выпускаю стаю Рарогов. Затем снова — свинцовый дождь. Истошные крики боли разрывают ночь. Птицы сбили доспехи, а пули изрешетили открывшихся бандитов.
— Свободно, вперед, — командует заглянувший внутрь боец в инфра-оптике.
Быстро продвигаемся вперед. По такой схеме зачищаем все комнаты. Гранаты — Рароги — выстрелы. У Учеников и Воинов нет шансов. Бьем беспощадно, шагаем по мертвым и оглушенным телам и снова бьем. «Кабаны» уже нападали на меня по указке Павла. Бандиты уже заслужили смерти. Да и список преступлений за ними числится настолько длинный, что хватит на несколько рулонов туалетной бумаги. Мрази убивали даже детей.
