— Хорошо… А с Ирой зачем? — Будто бы не понимаю его задумку, простую как пять копеек.
— Пока секрет. — Ну, ну, как бы не так. — Жди, Сеня, и не делай глупостей. Свиридовы никуда не денутся. Сначала с тобой обсудим, потом одобрим решение у твоей матушки.
Опустив телефон, откидываюсь головой на кресло. Значит, сегодня Груздевы и ответят за свою наглость. Интриганы хреновы. Подростка обдурить захотели. Где ваша честь, дворяне? А?
Новый звонок. В этот раз от княжны.
— Арсений, привет! Сегодня можно к тебе приехать? — Анфиса взволнованно спрашивает. — Я хочу лично извиниться перед тобой. Я, правда, раскаиваюсь… — добавляет шепотом.
Сегодня? А идея! Почему бы княжне не пересечься с Груздевыми? Будет им дополнительная встряска.
— Привет, Фиса. В три часа устроит? Только давай, чтоб без цветов, — добавляю весело.
— Хорошо, — она облегченно выдыхает. Мой тон ее успокоил. — До встречи, Сеня!
— Пока, Фиса!
Ко встрече велю слугам подготовить дом. Тамаре — наварить чая, вкусных сладостей испечь, у девушек задание подмести, сделать влажную уборку пола. Еще решаю повесить «Рассвет» Анфисы на самом видном месте — в гостиной над каминной полкой. Уверен, княжне будет приятно. Еще Игната отправляю в цветочный:
— Пышный букет белых роз. Обязательно белых. Не перепутай, это важно, — он недоуменно смотрит. — Белый цвет — символ чистых помыслов и дружбы. Красный — страсти и любви. Подаришь красный букет коллеге, например, на День рождения, и о тебе не то подумают. Совсем не то, — акцентирую.
— О, спасибо, барин, — кивает водитель. — Буду впредь знать.
Выходит, на завод опять сегодня не попадаю. Когда сообщаю Кате, брюнетка расстроенно дышит в трубку и убитым голосом произносит:
— Поняла, господин.
Анфиса опаздывает на двадцать минут, что, впрочем, я учел в своих планах. Женщины во всех галактиках неизменны. Девушка явно прихорашивалась, чтобы выглядеть достойно. И это ей удалось на все сто — пиджак и брюки цвета морской волны, с темно-каштановыми волосами, обрамлявшими свежее, с легким макияжем лицо.
Еще на крыльце Игнат подает мне приличный букет белых роз, который затем торжественно вручаю княжне:
— Это мне? — теряется она. — Вот почему ты сказал явиться без цветов? Сам хотел подарить? Но так нельзя! Я же еще не извинилась!
— Извинилась или нет, ты не перестаешь быть моей княжной, — я почтительно кланяюсь. — Прошу в дом, Ваше Сиятельство.
После моих слов девушка слегка краснеет. Она ожидала холодного высокомерного приема, а тут ей цветы дарят, кланяются, заверяют в вечной преданности, несмотря ни на что. Букет княжна передает своему водителю, по ее жесту выбежавшему из машины, со словами:
— Береги их.
Вместе с Анфисой в холл проходит ее служанка. Дань приличиям. Нельзя юной незамужней барышне ездить одной в гости к мужчине. Впрочем, в коридоре Анфиса сразу же обращается ко мне:
— Арсений, где Таня может посидеть отдельно?
— Во второй гостиной, — немного удивляюсь я вопросу и оборачиваюсь к моим служанкам, они от самого крыльца ступают за спиной. — Феня, отведи сударыню, пожалуйста.
— Хорошо, барин, — кланяется рыжая девушка и убирает княжескую служанку «с глаз долой».
Я распахиваю двустворчатую дверь в гостиную. Анфиса застывает на пороге. Карие глаза загораются:
— Моя картина! — она не отрывает взгляда от полотна над камином. — Арсений, Свароже, я и не думала, что ты ее так ценишь! Думала, в подсобку выкинул.
— Глупости не говори, — отмахиваюсь. — Работа замечательная. — И я не вру. Картина не без недостатков, но выполнена в уникальной тональности, что перекрывает неровности исполнения с избытком.
Встав у кресла, Анфиса разворачивается и, глядя прямо мне в глаза, произносит:
— Арсений, я искренне прошу прощения у тебя за недостойное для друга поведение. Обещаю, если простишь, никаких больше «княжеских» выходок с моей стороны. Отныне всегда буду прислушиваться к твоему мнению, а не решать за тебя, — замолкает и с беспокойством спрашивает. — Простишь?
Несколько секунд задумчиво оглаживаю подбородок. Стоя в сторонке, Дося вылупилась на нас. На гостью девушка смотрит с плохо скрываемым восхищением. Согласен, красива княжна, этого не отнять.
— Прощаю, Анфиса. Давай оба вынесем урок из этого недоразумения и забудем его.
— С удовольствием, — счастливо улыбается княжна.
Усаживаемся друг против друга. В гостиной нам с Анфисой прислуживает Дося. Разливает чай по чашкам, подает вазу с мятными пряниками, обновляет салфетки. Мы ведем светские разговоры о живописи, об учебе, о столичных Домах.
Ближе к четырем сообщаю:
— Фиса, прости, но скоро ко мне должны заявиться Груздевы по срочному вопросу, — я виновато развожу руками. — Если не против, можем наслаждаться друг другом, пока они не придут?
— Ладно, — вздыхает Анфиса, расстроенно сжав кулачок. Какая болтушка-то! Почти часа показалось ей мало для светской болтологии.
Еще пятнадцать минут пустого интересного разговора, и на пороге возникает Феня в белоснежном фартуке:
— Барин, извините. К вам приехали господа и госпожа Груздевы.
Отлично. А то расплата их заждалась со вчерашнего дня.
Глава 25 — Под зад коленкой
С Груздевыми пересекаемся в гостиной. Кузьма и Володар, его старший сын и наследник, входят немного растерянными. Что ожидаемо, ведь проводить «гостей» я велел Тимофею, которого они вчера «заказали». Наверняка, червячок подозрений уже затесался им в головы. Еще больше мужчины удивляются, когда застают у меня княжну. Ира тоже вскидывает подведенные брови.
Мы с княжной уже встали и готовились прощаться. Вместо этого Анфисе приходится принимать поток приветствий по протоколу:
— Ваше Сиятельство, добрый день!
— Ваше Сиятельство, — приседает в реверансе Ира, придерживая пышную юбку белого платья.
— Ваше Сиятельство, восхитительно выглядите!
— Кузьма Станиславович, благодарю, — улыбается княжна. — Володар, приветствую. И вас, сударыня, — она подозрительно смотрит на разряженную Иру.
— Моя дочь Ирина, Ваше Сиятельство, — говорит Кузьма.
— Надо же. Не узнала, Ирочка, — Анфиса с неудовольствием изучает выразительный макияж барышни. — Видимо, новые тени виноваты. Тебе идет.
— Благодарю, Ваше Сиятельство, — голос у Ирки холодный. Она тоже настороженно разглядывает княжну, ее милое лицо и точеную фигуру в синем костюме.
Я и сам не сразу признал бойкую школьницу. Груздевы хорошо постарались. Невесту подготовили на славу. Рыжие волосы заплетены в длинную огненную косу, а воздушное белое платье сделало ее похожей на фею. Да и элегантный «мэйк» придал девушке утонченности, особенно розовые губы и четкие стрелки на глазах.
— Что же, Арсений, пойду я, — улыбается мне Анфиса. — Еще раз огромное спасибо за букет! — не удерживается шатенка, искоса глянув на нахмурившуюся Иру. — Очень красивые цветы!
Кузьма и Володар еще больше теряются. А я вежливо улыбаюсь княжне. Ведь именно на такую реакцию от Анфисы и рассчитывал.
— Может быть, также и завтра увидимся, Ваше Сиятельство? — подливаю масла в огонь.
— Обязательно, — кивает с улыбкой Анфиса и совсем убивает наповал Груздевых следующей фразой. — Позвони, как освободишься.
Еще парочка вольных фраз, несколько беспременных взаимных улыбок, и я отправляюсь проводить Анфису до машины. Когда возвращаюсь, семейство Груздевых погружено в глубокое молчание. Может их отчасти смущает Тимофей, оставшийся стоять у стены? Кто знает…
— Хорошие отношения у тебя с княжной, Сеня, — замечает Кузьма.
— Мы просто знакомые, — отвечаю без улыбки и обвожу рукой диван и кресла. — Прошу присаживайтесь.
Пока семейство Груздевых располагается, я падаю в кресло напротив всех троих. Кузьма вдруг спохватывается:
— Сеня, представляю тебе, правда, немного запоздало, моего сына Володара, — говорит глава, указав на наследника. — Сын, это Арсений Беркутов.
