— Но учтите, глерд, какое бы глердство вы ни избрали, теперь у вас много врагов. Всяких, разных.
Я переспросил:
— Сторонников Роднера Дейнджерфилда?
— Не только, — уточнил он. — Мало кто любит, что у одного из высоких глердов отнимают земли и передают неизвестному простолюдину. Кстати, у вас нет в родне, пусть даже в боковых ветвях, знатных предков?
— Нет, — ответил я. — Такой вот я сам замечательный.
Он нахмурился.
— Ну ладно. Правда, часть глердов будет относиться к вам с симпатией. Постарайтесь этим воспользоваться.
— Ого? С чего вдруг?
— Роднера Дейнджерфилда побаивались, — пояснил он. — Королева ни во что не вмешивается, а он превратил бы королевство в военный лагерь и сразу начал бы войны с соседями. А не всем нравится вторгаться в чужие земли даже ради расширения пределов… Другое дело — защищать свои.
Мяффнер сказал заботливым тоном:
— Идите к себе, карту и все необходимые документы вам подготовят и принесут.
Королева промолчала, я поклонился и отступил к двери.
— Спасибо, благодарю, всем пока.
Когда я уже взялся за ручку двери, прозвучал размеренный голос Брандштеттера:
— А вы точно уверены, что среди ваших предков нет знатных глердов?
Я обернулся, удивленный и настороженный, только же ответил ясно и вроде бы недвусмысленно.
— Точно.
Я потянул дверь на себя, а голос Брандштеттера показался каким-то очень уж многозначительным:
— Но все-таки подумайте, повспоминайте… это сильно бы облегчило ситуацию.
— Да, — ответил я легко, — да, конечно. Повспоминаю.
И вышел, закрыв за собой дверь, опередив лакея. От Брандштеттера веет недружелюбием, но не враждебностью. Похоже, умеет смирять свои неприязни, а вслух говорит только то, что полезно стране и сельскому хозяйству.
Выйдя во двор, я устремился к своей башне, нужно собраться, проверить, не исчезло ли мое умение создавать пули, чуточку потренироваться, раз уж пули бесплатные, но не успел добежать до башни, как услышал жизнерадостный крик:
— Юджин!
Оглянулся, Фицрой догоняет сияющий, веселый и довольный, словно уже обобрал всех придворных, одет щеголем, под прекрасной накидкой тонкой работы поблескивает кираса.
— Привет, — сказал я. — Что-то давно не видел тебя… Правда, я и сам сижу, как арестант… Какие новости?
Он отмахнулся.
— Да какие у меня новости? Это о тебе весь двор гудит! Подумать только — дворцовый переворот загасил в самом начале!..
Я буркнул:
— Фицрой, это было… случайно. Так уж получилось. А ты свое слово скажешь скоро?
Он вскинул брови.
— Какое?
— Не знаю, — ответил я честно. — Но ты здесь как рыба в воде, верно? Хоть и не совсем в своем королевстве? Как щука среди пескариков?
Он хохотнул.
— Ну ты даешь!.. Я же сам прячусь!.. Все-таки из каменоломни… А ты сейчас куда?
— Пойду смотреть земли Остеранские. И сам замок.
— Ого, — сказал он. — Слышал о таком. И что мы там будем делать? Что украдем?
Я посмотрел в изумлении.
— Мы?.. Хотя… вообще-то идея не совсем дикая. Составь мне компанию, хоть одна душа будет рядом. Если, конечно, у тебя есть душа.
— Есть, — заверил он. — У меня все есть. А чего нет, то либо не надо, либо еще не нашел, где украсть. А замок зачем тебе смотреть, если не красть?
— Он теперь мой, — ответил я и уточнил: — Если изволю взять.
— Ты что?
— Еще три на выбор, — пояснил я. — Или больше, не присматривался. Какой понравится, тот и оставлю.
Он посмотрел на меня в изумлении.
— Неплохая плата за спасение… Не ожидал от здешней королевы такой щедрости.
— Почему?
— Она уверена, — сказал он, — что все так и толкают друг друга локтями, чтобы услужить ей. Она же королева! Ты и так должен быть счастлив, что услужил ей.
Я промолчал, Фицрой выказывает удивительную осведомленность, я это в ее характере увидел только у себя в доме.
Он сказал внезапно:
— А ты кто на самом деле? Шепни как другу. А то слухи какие-то странные идут…
Я насторожился.
— Какие?
— Поговаривают, что ты не то принц одной известной династии, не то прямой наследник короны одного из королевств на севере…
Я поморщился.
— Да что они меня так… втаптывают?
Он вытаращил глаза.
— Ты чего? Разве принцем быть хуже?
— Конечно, — ответил я убежденно, — когда простолюдин добивается высот — это его заслуга, а когда принц… понимаешь? Он так и так находился.
Он подумал, наморщил нос.
— Ну, знаешь ли… Живем мы в этом мире. А здесь перед принцем снимают шляпы уже только потому, что принц, пусть даже последний дурак и ничтожество. Зачем тебе усложнять себе жизнь? Будь принцем и топай дальше. Уже со ступеньки принца.
Я подумал, посмотрел на него внимательно.
— Фицрой, а кто ты?..
Он ухмыльнулся.
— На простолюдина тоже тяну плохо?
— Хорошо, — согласился я, — но заметно, что знаешь больше и умеешь больше. И взгляды у тебя какие-то подозрительно широкие. Не демократ, случаем? Ну, это такие… в общем, ты понял.
Его рот растянулся до ушей.
— Ну, спасибо… Впрочем, чтобы снять все вопросы, скажу правду, даже признаюсь, если хочешь, но только тебе! Я в самом деле из знатного рода. Убил на дуэли одного из еще более знатного и вот теперь скрываюсь как от всей их родни… так и вообще.
— Это было в другом королевстве? — спросил я понимающе.
Он кивнул все с той же широкой улыбкой.
— Точно!.. Не просто в другом, а… отдаленном.
— Хороший вариант, — согласился я. — Хрен проверишь. Ладно, Фицрой, я с тобой прощаюсь. Надо собраться, то да се.
Он ответил весело:
— Собирайся, собирайся. За меня не беспокойся. Мне только коня оседлать.
Ждать в башне пришлось недолго, даже пострелять всласть не успел, тем более что это дело начинает нравиться: быстро выхватить, прицелиться, выстрелить, а можно и не особенно целиться, пуль хватит… но уже через полчаса ко мне поднялся королевский слуга, важный и невозмутимый, сообщил с порога:
— Ваш конь оседлан и ждет во дворе. Его высокое глердство канцлер Мяффнер встретит там и даст последние наставления.
— Прекрасно, — ответил я. — Конь и канцлер ждут, а простолюдин чешется, зевает и не торопится… Нет-нет, бегу! Не могу заставлять ждать пожилого человека. И коня. Конь хороший?
— Хороший.
— Тем более хорошего коня.
В коридоре гвардейцы уставились с вопросом в глазах, что-то явно слышали, я сказал легко:
— Ребята, я отбываю, а вас переводят охранять женскую баню. Снаружи и внутри… Если вы, конечно, не слишком против.
Слуга уже спустился на пролет ниже и поглядывает оттуда, не выказывая нетерпения, вышколенный, королеве прислуживает, это уже почти министр, слуги сперва так и назывались от слова «мини», что значит мелочь, ничтожная величина.
Во дворе несколько гвардейцев сгрудились вокруг великолепного жеребца. Одни удерживают под уздцы, другие укрывают попоной, седлают, затягивают ремни.
Мяффнер разговаривает с двумя глердами, обернулся ко мне, просиял.
— А, наш доблестный герой… Вот все ваши бумаги, положите сразу в сумку, а то потеряете. Знаю я вас, молодежь… Это вот подробная карта Остеранского глердства… Проскачете пару суток, от силы трое, а там выедете на Дорогу Трех Королей, она и приведет вас прямо в это глердство.
Я взял карту, что уже не карта, а подробный план глердства со всеми селами, только деревни не обозначены, а еще вид сверху самого замка.
Я всмотрелся, сказал с одобрением:
— Мне нравится архитектура замка. Целая крепость!.. Я эстет, знаете ли, меня всегда восхищала одухотворенная монументальность и весомая зримость… Но прежде чем решить, хочу выяснить еще несколько щекотливых моментов… А где остальные члены семьи герцога?.. В каменоломню отправили, как понимаю, только главного самца.
Мяффнер ответил почтительно:
— У герцога было еще несколько мелких поместий в разных концах королевства. Ее величество отобрали все, но одно оставлено для семьи осужденного… с правом там жить, но без права покидать.
Я вздохнул с облегчением.
— Прекрасно. Не хотелось бы получить еще и жену герцога в придачу к замку.
Он чуть улыбнулся, новый хозяин глердства шутит, ответил в том же тоне:
— У герцога молодая и очень красивая жена. Всего месяц тому женился снова…
— Не надо нам чужих жен, — отрезал я. — У них останутся какие-то права, пусть даже моральные. А я человек чувствительный, могу что-то уступить из жалости, хотя я вообще-то человек жадный.
— Мудрый подход, ваше глердство. Жадность — прекрасное и похвальное качество разумного человека.
— Знаю, — сказал я, — я интеллигент, а мы все жадные.
