нехарактерный для папуасов жест). – Даже Пеу в моём родном мире трудно было бы не заметить. Не говоря уже о Вохе и прочих странах на островах и Дисе. Я обязательно услышал бы хоть что-нибудь и о Вохе, и об Укрии с Тузтом, и о Кабирше. Но там ничего такого нет. Мой мир где-то очень далеко. И я не знаю, как туда попасть, просто по морю туда точно не приплывёшь.
– Значит, тебя перенёс к нам колдун, ещё более сильный, чем ты, – сделала вывод моя юная собеседница.
Как всё-таки просто папуасам: не надо заморачиваться вопросом, откуда и как я попал в этот мир – колдовство и точка.
– Я всегда чувствовала, что ты словно не отсюда, – сказала тэми.
– Почему? – любопытствую. – И почему остальные не догадываются?
– Наверное, мне помогает колдовской дар моего предка Пилапи Великого, – на полном серьёзе, без всякого пафоса, как что-то вполне разумеющееся ответила Рами.
И снова всё у неё просто: есть сверхъестественные способности, унаследованные от первого типулу-таки его потомками. Здесь с этим строго: чтобы чего-нибудь добиться, нужно не только военными или управленческими талантами выделяться, но и владеть магией на высшем уровне. Так почему бы не обладать Солнцеликой и Духами Хранимой неким встроенным детектором, позволяющим определять иномирян.
Ну ладно, коль сама тэми не задумывается, как ей удалось меня расколоть, не буду на этот счёт сильно грузиться и я. Какая, в сущности, разница, что помогло увидеть наследнице трона Пеу мою инородность: свежий незамыленный взгляд, помноженный на живость ума и любопытство, женская интуиция, собственная моя неосторожность, вызванная тем, что я впервые столкнулся в лице Рами с искренним и бескорыстным интересом к моей персоне, или всё это, вместе взятое.
За предыдущие четыре года, пожалуй, только дед Темануй руководствовался в отношении меня простой симпатией, да и то доброе отношение к Ралинге скорее базировалось на родственных чувствах. Кроме того, немного получше узнав местный социум, я не исключил бы и гомосексуальную подоплёку в мотивации деда, в силу его возраста приобрёвшую характер чисто платонический.
Остальным же всё время было что-то от меня надо: Алка рассчитывала на выгодное замужество, для Понапе я был просто учеником, выдающим на-гора инновации, Длинный видел во мне могущественного колдуна, пристроившись в окружение которого можно сделать карьеру, покойный Ратикуи воспринимал меня в первую очередь как источник полезных ништяков, для сонайской родни я был партнёром по медному бизнесу. Конечно, многие из них испытывали ко мне вполне дружеские чувства, особенно моя бывшая подруга и хромоногий гончар, но всё равно за их расположением проглядывал вполне меркантильный интерес.
И только капризный ребёнок королевских кровей готов был часами слушать сказки о летающих кораблях и демонов, живущих в меди и в горячей воде, или выпытывать у меня о смысле странных закорючек на полосках тростника.
– Ты кому-нибудь говорила о своих догадках, Рами? – задал я наиболее интересующий на данный момент вопрос.
– Нет, – искренне удивилась Солнцеликая и Духами Хранимая. – Зачем?
– Ну, если я выдаю себя не за того, кто я есть, я могу быть опасен.
– Нет, – резко ответила тэми. – Я знаю, ты не опасный. Ты интересный… и смешной.
– Смешной? – Вот это неожиданно.
Страшный колдун Сонаваралинга, вынимающий души из людей и помещающий их обратно, повелевающий духами кровавого поноса, умерщвляющий своих недоброжелателей их же оружием, пачками перегоняющий души умерших предков из зелёных камней в металлические орудия, – оказывается, ещё может быть смешным.
– Ага, – подтвердила Раминаганива и тут же резко сменила тему: – Там у тебя была семья?
У жителей Пеу для обозначения родственных отношений имелось намного больше слов, чем в русском языке. Например, наименований групп родственников насчитывалось свыше десятка: одно человек употреблял применительно к родительской семье, второе – к своей собственной после брака, причём были «мужские» и «женские» варианты каждого из терминов, особые названия были для общностей, объединяющих родных, двоюродных и троюродных братьев и сестёр, а также для родственников со стороны супругов обоих полов. Сложновато сразу разобраться в этой системе и не делать грубых и смешных ошибок, самым мягким и безобидным аналогом которых в русском было бы «я пошла» в устах мужчины.
Сейчас же тэми употребила слово, означающее жену и детей, так что я честно ответил:
– Нет, у меня дома остались только родители и сестра.
– А как тебя звали там?
– Олег, – как можно чётче произнёс я.
– Ле-гу. О-ле-г, – старательно повторила моя собеседница и в третий раз практически правильно: – О-лег. А какое имя у твоей сестры?
– Ольга.
– О-ле-ка. – Мягкая согласная у тэми совсем не получалась.
Что и неудивительно, учитывая полное отсутствие подобного звука в туземном языке.
– Знаешь, Рами, ты мне очень напоминаешь её. Кажется, если закрыть глаза и не обращать внимания на язык, ты – это она и есть. Только Ольке уже должно исполниться четырнадцать лет. А столько сезонов дождей, сколько тебе сейчас, ей было, когда я попал в ваш мир.
Тут Солнцеликая и Духами Хранимая неожиданно насупилась и помрачнела, закусив нижнюю губу.
– Вон, – неожиданно зло приказала тэми. – Я не хочу тебя видеть, чужак. Не приходи больше ко мне.
Удивлённый столь резкой и непонятно чем вызванной сменой настроения Раминаганивы, поднимаюсь с циновки и выхожу из-под навеса, где и происходила наша беседа. Опять, кажется, по незнанию, ляпнул что-то недопустимое.
Знать бы ещё, что вызвало такую реакцию у юной особы монарших кровей… Самое хреновое, и не спросишь ни у кого: представляю реакцию Такумала или Вахаку, когда я задам им вопрос: «Понимаете, наша Солнцеликая и Духами Хранимая тэми жутко осерчала на меня, когда я сравнил её со своей сестрой, оставшейся в совсем другом мире. Не подскажете, что именно так разгневало нашу повелительницу?» Какой цели будет служить добрый удар дубинкой или топором по моей голове – уничтожению демона, выдававшего себя в течение четырёх лет за Сонаваралингу, либо же просто проделыванию в черепе достаточного размера дырки, чтобы через неё выгнать из Сонаваралинги захватившего его тело духа? – вопрос чисто теоретический, потому как мне будет уже всё равно.
Оставалось только гадать – то ли тэми задело сравнение с неблагородной по происхождению, то ли, что я поставил её на одну доску с невесть кем, может, даже с не человеком, а демоницей какой, которых предки Рами целыми табунами изничтожали или заставляли служить себе, то ли что-то ещё.
Ну да ладно, свидетелей нашего разговора вроде нет. Служанки могли видеть, как Солнцеликая и Духами Хранимая за что-то обиделась на меня, но это не впервой. Сейчас поблизости нет никого из регоев-текокцев, которым тэми может
