тот его место на факультете займет, — хихикнула Милена.
— А такое может быть? Ну, в смысле, разве тут должности не по достижениям в волшебно-просветительской деятельности дают? — не понял я.
Все засмеялись.
— Добрый ты, Храбр, и честный. Тяжело тебе в жизни будет, — печально похлопал меня по плечу Илья.
— Дедушка Григорий уж точно не за достижения деканом стал. А заслуги у него из тех, которые бы моей бабушке понравились, — веселилась Милена.
— Интриги, — сказала Лиза. Сказала так, словно слово было вкусным.
— Это же неэффективно, — хмуро буркнул я.
— Чего? — переспросил Илья.
— Ну… — блин, тут нет такого слова. — Это как зимой в снег зерно бросать. Неправильно и дела не будет.
Вообще мне надо сесть, налить немного хорошего алкоголя и пару часов обо всем подумать. Слишком много всего наваливается. Вот, например язык местный. Он очень близок к нашему. Но современный русский язык сформирован во многом Пушкиным. Тут о таком не знают, я сверялся с Мстиславской памятью. А княжич, как ни крути, хорошо образован. Ладно, сейчас забивать этим голову не будем, не до того.
— Может и так, — согласился Илья. — Но как по-другому то? Везде так, коли местничества нет, то подлые люди только так на верх и лезут.
Местничество. Боярский аналог табеля о рангах. Очень сложный, то есть далеко не прозрачный, и не очевидный. Считается, что чем больше у твоего рода заслуг перед царем, то тем выше ты стоишь по умолчанию. На практике, заслуги предков таинственным образом совпадают с толщиной кошелька и размером личного войска.
На встречу нам шла девка. Закутанная в яркий, цветастый платок, в желтом коротком полушубке, розавая как поросенок от мороза. И веселая. Веселая, может от того, что несла туесок со всякой снедью. Мы окликнули её и спросили, где дом Велимудра. Она, густо краснея, указала на тот, который бросился мне в глаза еще в первый раз, с деревянной обсерваторией. И тут же убежала прочь. Мне показалось её лицо смутно знакомым…
— Это ж та? — спросил себя, но почему-то вслух.
— Которая просила маменьке не говорить? Да, она, вроде, — легко согласилась Лиза.
— В одежде и не разобрать, — задумчиво сказала Милена, смотря на жопку убегающей.
— Вы о чем это? — заинтересовался Илья.
— Да так. О, почти дошли! — захлопала варежками Лиза. — Давайте быстрее, я уже замерзаю.
Я, честно говоря, готовил себя ко всякому. Но дом Велимудра сумел нас удивить. Ворваться в притон, как у Григория, нам не светило. Нас у дверей встретил молодой широкоплечий парень, одетый в богато расшитую красную рубаху, фиолетовые, на вид вельветовые, штаны и красные же сапоги до колен. Одеждой он смахивал на добра молодца из диснеевской экранизации русской сказки. А повадками как будто копировал английского дворецкого. Вежливо принял у нас верхнюю одежду, тут же отдав её бесшумно появившимся служанкам, пригласил в гостевую комнату, осведомился о погоде, не хотим ли мы чаю, попросил представиться и только потом спросил о цели визита. После чего, скрылся на несколько минут. Вернулся и сообщил что «господин профессор Велимудр Звездочет примет вас в своем рабочем кабинете», и отточенным движением пригласил следовать за ним.
Мы прошли за ним и через широкий коридор попали в большую, хорошо освещенную комнату. Конечно, после рабочего кабинета Канцлера, кабинет Велимудра не впечатлял. Но я мог сравнивать и с опытом своего мира. Поэтому я сразу понял — это рабочее место гения. В основном тут были столы, буквально заваленный чертежами. Но было и несколько хитрых механических устройств. В углу чем-то тихонько шипел и тикал бронзовый агрегат, похожий одновременно на самогонный аппарат и часовой механизм из-за трубок и множества шестеренок. Лесенка вела на деревянную платформу под куполом обсерватории, но кроме лесенки все остальное было прикрыто темной тяжёлой тканью. И огромные, широкие столы, заваленные свитками, табличками, деталями, чертежами, банками и склянками, горелками, черепами и костями, книгами, камнями и минералами и кто там знает еще чем. Все вместе это вызвало впечатление, как от чудовищного беспорядка. Не такое сильное, как в комнате молодой девушки, но тоже впечатляло.
— Входите. У меня как раз перерыв. Попьем чаю. — вяло махнул нам рукой Велимудр. В отличии от Григория выглядел он как человек, не спавший всю ночь. Длинная борода завязана в узел и упрятана в вязаный чулок, красные глаза, растрепанная рабочая одежда — нечто вроде фартука с множеством карманов, поверх расшитой серебряными звездами рубахи с высоким стоячим воротником. Руки и лоб в чем-то ярко синем. Похоже на чернила, только с металлическим бензиновым отливом. Велемудр сидел в середине своего царства упорядоченного хаоса в великолепном кресле, перед низким железным столиком. Вокруг был живописный беспорядок, но сам столик был чист. Если не считать хитрого устройства блестящего золотом, установленного в середине стола. Устройство напоминало безделушку для офиса. Дорогую безделушку. Внутри хитрого, ажурного, состоящего из нескольких частей золотого ободка, на трех пружинах была подвешена фигурка летящей хищной птички. И эта птичка сейчас беспорядочно металась, как будто попала в ловушку и рвалась на свободу. Волшебник сказал уставшим, но полным затаенной гордости голосом:
— Посмотрите на эту красоту. Кто может сказать, что это?
— Поисковик, — с сомнением сказала Лиза. — Только сломанный.
— Вовсе нет! — возмутился Велимудр. — Я тебе сейчас покажу!
Он вскочил с кресла, подлетел к Лизе, хватая её за руку. Та ловко вывернулась. Велимудр прикрикнул:
— Стой на месте, это не больно. Тебе понравится! — и, прежде чем кто-то что-то успел сделать, старый чудотворец сунул Лизавете в нос свой указательный палец. Хорошо так засунул, всю верхнюю фалангу. Пошерудил, вызвав у неё забавный взхрюк. А потом, потеряв к ней всякий интерес, повернулся к устройству на столе. Осторожно снял с вычурного ободка маленькую коробочку, напоминающую кормушку для птиц. Птичка затихла, обвиснув на пружинках. Велимудр тщательно промыл снятую детальку в стоящей неподалеку серебрянной ванночке. А потом старательно обтер о миникормушку побывавший в Лизе палец. После чего закрепил детальку на прежнем месте.
Птичка снова ожила и рванулась к Лизе. Та, видимо, чего-то такого ожидала, потому что тут же сделала несколько шагов влево-вправо, растолкав нас. Птичка неотступно следила за ней кончиком клюва.
— Да перестань девочка, это разве проверка! — Велимудр снова выглядел воодушевленным. — Все знают что железо экранирует сродство? Смотри!
Волшебник схватил свое устройство, поставил его под столик, а на столик втолкнул Лизу. И упал перед ней на колени. И запричитал, схватившись за спину, — Ох ты ж еб твою, богиня мать, дай здоровья!
Посмотрел на нас недовольно и кивнул под стол.
— В спину вступило, всю ночь за верстаком
