сжал мои руки в своих лапищах.
— В чем меня обвиняют?
— Вы обвиняетесь в присвоении личности и имущества Анастасии Олимпиевны Гатальской, — сурово процедил все тот же мужчина.
— Я и есть Анастасия Олимпиевна Гатальская!
— Вот это мы и выясним. Проследуйте за нами, — буднично произнес он и на секунду выпустил из захвата мои запястья. Чтобы сразу же вцепиться рукой в плечо.
Словно во сне я проковыляла с ними до темного фургончика, стоявшего на колесах, и села на деревянное сиденье. Когда по обе стороны от меня устроились конвоиры, машина тронулась с места.
Колеса ее подскакивали на каждой кочке, и меня подбрасывало вверх вместе со скамьей. В скором времени мои ноги и бедра уже вовсю ныли от ударов об углы сидения, и я выглянула в маленькое окошко с надеждой увидеть на горизонте что-нибудь похожее на городские постройки. Но вокруг простиралась только бесконечная зеленая равнина.
К городу подъехали мы часов через пять. Перед моим взором предстали, наконец, красные черепичные крыши, резные наличники на окнах и разноцветные ограды.
Мы проехали по широкой улице и свернули в тенистый переулок. Мой чернявый конвоир открыл дверцу, бодро выскочил на тротуар и снова впился рукой в мое плечо, как будто в любой момент я могла раствориться в воздухе.
С группой сопровождения из шести хмурых мужчин мы вошли в каменное здание. Поначалу его казенное убранство и планировка казались мне чуть скучными, но не более того. Мы прошли по нескольким коридорам, миновали две лестницы, спустились в подвал — и сырой тяжелый воздух с полумраком сделали свое дело. Я в полной мере ощутила, что место это не сулит мне ничего хорошего.
Мы уже намотали добрый километр, а конвоиры продолжали идти вперед.
Наконец, в очередном узком коридоре мы остановились перед небольшой металлической дверью. Брюнет коснулся ее ручки, и дверь беззвучно открылась.
Он втолкнул меня в небольшое душное помещение, полностью заставленное мебелью, странными шарами и прочими «погремушками». Так я решила называть про себя всякие магические артефакты, пытаясь обмануть подступающую к горлу тревогу.
Подтянув меня к столу и положив руки на плечи, чернявый заставил опуститься на металлический стул. И отошел за спину.
«Кажется, я попала», — нервный озноб сковал все мое тело.
— Вы понимаете, что в ваших интересах ничего не скрывать? — усаживаясь напротив меня, сообщил один из сопровождавших. Его глаза глаза цвета янтаря надменно смотрели мне в лицо.
— Конечно, — серьезно кивнула я. Хотя мне до зуда в ладонях захотелось отзеркалить ехидную ухмылку этого наглого блондинчика.
— Итак, как вас зовут? — Блондинчик подвинул к себе лист и взял перо, настоящее гусиное. Вот умора.
— А что, у вас здесь нет записывающих артефактов? — Я решила, что терять мне нечего и мнимая покорность пользы не принесет. — По-старинке будете протокол допроса вести?
Мой дознаватель нахмурился, ухмылка съехала с его лица.
— Назовите ваше имя, — решил он проигнорировать мой выпад.
— Анастасия Олимпиевна Гатальская, — дернула я плечом, и железяка на запястье скользнула по взмокшей коже.
— Даже так? — Брови дознавателя сложились в милый домик.
— Конечно.
— У нас другая информация. — Домик исчез, блондинчик перестал изображать свойского парня и принялся буравить меня своими янтарными глазами. От которых мои внутренности стали закручиваться в тугой узел, а кровь наполнилась лошадиной дозой адреналина.
Похоже, Настя знала этого артистичного красавчика. Это плохо. Очень и очень плохо.
— И кто же я, по-вашему? — стараясь не поддаваться панике, насупилась я.
Почему бы не надуть обиженно губки? Я понадеялась, что Настя ровно так бы и поступила. И присмотрелась к произведенному эффекту.
— Кто вы? — Никакого впечатления моя мнимая обидка на белобрысого дознавателя не произвела. — Неизвестная, которая под покровом личины думает, что водит всех за нос.
— Это неправда, — впилась я ногтями себе в ладонь. — Ваше обвинение нелепо.
— Куда вы дели настоящую Анастасию Гатальскую? — Дознаватель старательно выводил на листе свои вопросы и мои ответы. Интересно, почему у них нет стенографистки?
— Никуда, я и есть Анастасия Гатальская, — устало произнесла я.
Хоть с утра и прошло много времени, энергии не прибавилось. Я кулем сидела на металлическом стуле, вяло реагировала на вопросы дознавателей и корила себя за вчерашнюю торопливость. Ну зачем я выжгла весь резерв? Теперь, если вдруг с запястий снимут эти железяки и представится возможность сбежать, у меня не найдется сил даже на то, чтобы сорваться с места.
— Мне надоел этот цирк. — Один из магов дознавателей, все это время переминавшийся с ноги на ногу в другом конце небольшой комнатки, сорвался с места и принялся мерить шагами помещение.
Рыжая прядь упала ему на лоб, и он небрежным жестом смахнул ее за ухо.
— Недолго осталось, — бросил на него короткий взгляд блондинчик, и я напряглась. Это на что он намекает?
В этот момент дверь открылась и в комнатушку вошли двое с тележкой, на которой они катили большой стеклянный шар. Приблизившись ко мне, они остановились, осторожно сняли шар с тележки и поставили его на стол по правую руку дознавателя.
— Приложите руку к артефакту, — скомандовал вошедший.
Лысина на его яйцеобразной голове блестела, и он то и дело промакивал ее белым кружевным платочком.
— Не снимете? — я вытянула руки перед собой и звякнула железками на запястьях.
— Я сниму только вот это. — Блондин рывком сорвал с меня браслет Элиана.
Нить, удерживающая все артефакты вместе, порвалась, и камешки с громким стуком рассыпались по полу.
Я хотела возмутиться, но в этот момент яйцеголовый зашел мне за спину, схватил за запястья и с силой прижал их к стеклянному шару. Холод стекла тысячами иголок пробрался под кожу, и я вздрогнула.
— Так как вас зовут?
— Анастасия Олимпиевна Гатальская, —
