Там уже собрались головорезы, готовые сорваться в погоню по первому слову хозяина. После динозавров и прочего доисторического зверья, людей вроде Драного и Васьки я опасался не так как прежде. Расчёт мой строился на том, что в собственном доме Трапезников кровь проливать не посмеет, тем более что многие обыватели видели, куда я направился. Ну а на самый крайний случай со мной был "чезет" и я мог положить всю компанию прежде, чем кто–нибудь дотянется до меня своей антикварной саблей.
–Квасу выпьешь? – спросил купец.
–Выпью, – кивнул я.
–Садись тогда.
Хозяин собственноручно налил из кувшина в большую кружку. Двинул по столу блюдо с черемшой.
Я жевал зелень, запивал квасом и мечтал об окрошке. Разговор, который шёл до моего появления, смолк, а другого Трапезников не начинал. Так и сидели мы в тишине, пока в горницу не вбежал тот самый угодливый мужичок, какой просвещал купца при нашей первой встрече.
–Никифор Мокиевич! – начал он с порога, но, увидев меня, заткнулся.
Я широко улыбнулся гонцу. Его появление означало, что парни благополучно погрузились в лодку и отправились вниз по реке. Чтобы перехватить их следовало бросаться в погоню без промедления или подать знак сообщникам, если те ушли в засаду заранее. Однако Трапезников пусть и догадывался, с какой вестью пришёл подручный, при мне отдать приказ не осмелился. А быть может, решил, как я и рассчитывал, что моя голова ценится выше взятых вместе голов товарищей, а она, голова, в настоящий момент спокойно хлебала хозяйский квасок.
–Видишь, какое дело… – сказал я мужичку.
Купец мой визит воспринял, похоже, как должное. Честный ход в жестокой игре. Но и от пустой болтовни, заверений в дружбе, он воздержался. Около часа мы сидели в полном молчании. Если Оладьин сотоварищи усердно работали вёслами, то за час ими пройдена уже половина пути. Теперь и самим чертям их не догнать.
–Посидели, угостились, пора и честь знать, – сказал я. – Собственно попрощаться зашёл.
–Прощай, – сказал Трапезников.
–Прощай, – кивнул я хозяину и обвёл чуть насмешливым взглядом его бандитов – Провожать не надо.
Я вышел со двора и отправился на Радугу. Меня никто не преследовал. Головорезам проще было бы перехватить лодку ниже по течению Камчатки. Но я там не появлюсь. Не пойду и вверх, как полагают друзья. Наверное, много слухов будет гулять по городу после моего внезапного исчезновения.
Столкнув лодку в воду, я прыгнул в неё и даже не замочил ног. Вставляя весло в уключину, подмигнул отражению. Из реки смотрело бородатое лицо со злорадной усмешкой.
***
В иные времена Бичевина назвали бы водочным королём. О его сумасшедших деньгах по всему фронтиру ходил зловещие легенды, от его капиталов пахло сивухой с большой примесью крови. Всякий, с кем я ни заводил разговор, отговаривал меня от любых дел с этим человеком. Но добрых советов я не послушал и с Радуги отправился прямиком на Ангару.
Купец оказался вполне доступен, по крайней мере, ожидать приёма пришлось не больше получаса, но встретил меня прохладно. Ни угощений на столе, ни приглашения присесть. В остальном он, пожалуй, был даже вежлив, если принять за вежливость постоянное молчание. Но, во всяком случае, позволил мне изложить дело. На первый взгляд полная противоположность Трапезникову, хотя, скорее всего, обходился Бичевин без подначек и зубоскальства просто потому, что здесь отсутствовала публика, на которую можно играть. А, по сути, он являлся таким же пауком.
Доказывая выгоды совместного промысла, я превзошёл в красноречии самого себя. Ссылался на камчатских купцов, которые поначалу тоже упирались, но затем признали необходимость объединённого похода. Не жалея позолоты расписывал богатства, которые нас дожидаются на островах, рассказывал об огромных пространствах за ними, что только и ждут хозяина. Заверил, что есть у меня надёжные сведения, есть точные карты. Корабль Бичевина будет готов как раз вовремя, чтобы присоединиться к походу.
Выслушав пламенную речь, сфинкс прервал молчание и короткими фразами обрисовал позицию. Нет, он ведёт собственную игру. "Святой Гавриил" до последнего гвоздя строится только на его средства. Никаких дольщиков, пайщиков, компаньонов. Зверобои и матросы будут набираться по найму. По большей части в Иркутске. Делиться Бичевин не намерен. Точные карты ему без надобности. Америка не нужна. Он пойдёт на север, а не на восток.
Разговор закончился. Пришлось уйти ни с чем. Блицкриг провалился, а к длительной осаде и разведке удобных подходов я пока был не готов.
Едва я выбрался за ворота, как заметил хвост. Два парня шли следом, не особо скрываясь. Просто следили, или желали прощупать? Я коснулся рукой камзола, под которым был спрятан пистолет. Он придавал мне спокойствия. Уж не гоблины ли меня засекли? Подумав, я пришёл к выводу, что это не гоблины. Тех я уже научился определять по стилю, сдобренному ужимками киношных шпионов. А эти тупо шли следом, даже не стараясь маскироваться. Значит Бичевин? Заранее организованная слежка означала одно – водочный король ещё до разговора собирался меня проверить.
Что ж, пока вокруг многолюдно, они не тронут, а я не собирался покидать центр города. Тем не менее, планы пришлось слегка изменить. Приводить конкурентов к Терентию Михайлову, единственному доверенному человеку в Иркутске, было бы слишком рискованно. Не беда, у меня есть и другие заботы. Давненько хотел наведаться в навигатскую школу и если окажется невозможным сманить оттуда знающих людей, то, по крайней мере, следует разжиться учебниками. А после школы не лишним будет забежать и в воеводскую канцелярию. Говорят, власть меняется. Новые чиновники благоволят промыслам и готовы помогать купцам. А мне нужно снаряжение, которое не купишь за деньги. Прежде всего, пушки, а к ним порох и ядра.
Удар в голову настиг меня неожиданно, посреди размышлений. Слона–то я и не приметил. Надо мной, потирая кулак, стоял здоровенный бугай. Откуда он только взялся? Отчего не боится свидетелей? Вопросы вспыхивали и гасли в звенящей как тревожный колокол голове. Главное чего я понять не мог, за что так меня? Ведь я всего–навсего предложил совместное дело.
Опровергая предрассудки про не битьё лежачих, носок сапога методично, как на уроке анатомии, пересчитал мои рёбра. Ну, точно не гоблины.
–Ещё раз здесь появишься, это… убью, – пообещал бугай, отправляя меня в нокаут.
***
Кровоподтёкам и вздохам, сопровождающим каждое движение, Оладьин не удивился, скорее его изумило, что я вообще добрался до Петропавловского острожка живым. Яшка смотрел на меня как на героя, ведь это их отход я прикрывал, рискуя собственной шкурой. А взгляд Чижа вопрошал. Мол, отправимся ли мы кончать Трапезникова прямо сейчас или подождём удобного для мести случая. И лишь Комков догадался, что свежие раны не могли быть получены в Нижнем остроге.
–Где тебя так? – спросил он.
–Это не Трапезников, – сказал я, чтобы успокоить остальных. – По дороге задели.
Глава девятнадцатая. Викинги
Глава девятнадцатая. Викинги
Я ничего не потерял, пропустив следующие восемь месяцев. Корабли охотских компаньонов вместе со вторым галиотом благополучно добрались до Авачинской бухты, зимовку обеспечили завезённые мной припасы, а сам я избавился от лишних волнений, проскочив рутинные деньки одним махом. Мне хотелось побыстрее рвануть вперёд.
Игра началась. Всё что я проделывал до сих пор, было лишь расстановкой фишек на доске. Теперь предстояло вступить в сражение с самими пространством и временем. Вступить в честную схватку безо всяких там дешёвых уловок с воротами.
Наша эскадра из четырёх кораблей прибыла в устье Камчатки в назначенный срок. Вдоль берега ещё проносило огромные льдины, порождённые Севером и времени как будто хватало, но настроение испортилось. На месте рандеву мы не обнаружили ни одного камчатского корабля. Берег как будто вымер. Даже те промысловые домики, в которых наши люди жили в прошлом году, оказались разрушенными.
