– Неправильная постановка вопроса. И я тоже неправильно выразился. Я нашел то, что было до Первозданного Света и Первозданной Тьмы. Единую энергию, изначальную. Нечто, из чего образуется свет и тьма. Основа – она одна, представляешь?
– Ну… это логично, наверное. Магия – это энергия. А энергия – есть энергия, и неважно, светлая, или темная.
На лице Эроана отразилось потрясение.
– Я говорю что-то не то?
– Как раз то. На удивление то. По-моему, ты, как рожденная в другом мире и свободная от наших условностей, от всего, что нам вдалбливали в головы с детства, гораздо лучше понимаешь суть этого открытия, чем я сам! – выдохнул Эроан, ошеломленный то ли своими догадками, то ли моими пояснениями, а может, всем сразу. – Изначальная магия едина. И свет, и тьма имеют одинаковую основу. Первозданная Тьма и Первозданный Свет очень похожи – вот что поразительно. Гораздо более похожи, чем можно представить и осознать.
– Смерть и жизнь?
– Просто сила, – Эроан качнул головой. – Изначально просто сила, исходящая из одного источника. Смерть и жизнь имеют общее начало. Тьма и Свет имеют общее начало. Это сложно…
– Или легко…
– Для тебя, полагаю, легко.
– Что нам это дает?
– Нам? Возможность оказаться впереди орденцев впервые за все время. Они могли жаждать заполучить эту кровь с двумя целями. Либо они знали, что именно в ней находится, и хотели провести эксперименты. Либо они догадывались, что может там находиться, и хотели получить подтверждение догадок. Во втором случае мы можем оказаться впереди. Но нужно налаживать отношения с фениксами. Чувствую, именно у фениксов есть ответы. А их магия… настолько близка к Первозданному Свету, что это поражает. Теперь мне есть с чем сравнивать ощущения. Это поразительно. Они точно знают нечто важное.
– И теперь становится понятно, почему темный раах, сотканный из магии, выбрал светлого мага. Потому что между светом и тьмой нет принципиальной разницы.
– Да.
– А почему ты выбрал светлых фениксов? Почему мы не пошли искать темных?
– Я надеялся, что у светлых будет меньше соблазна вцепиться в темного рааха. Несмотря на то, что он выбрал тебя, светлого мага, все же чаще темные выбирают темных, а светлые – светлых. Не знаю, как сейчас, но раньше темные и светлые фениксы очень тесно сотрудничали и жили одним государством, которым управляли двое – светлейший и темнейший. Так что светлые фениксы наверняка думают об интересах темных, но все же… так безопаснее – начать со светлых.
– Спасибо за то, что подумал о нас с Фьёром, – я улыбнулась.
– Я не мог иначе. И не позволю вам навредить. Ни тебе, ни Фьёру.
Раах, услышав откровение Эроана, забрался к нему на колени и ласково курлыкнул. Удивленный Эроан потрепал малыша по голове.
– Но до конфликта доводить все же не хотелось бы, – заключила я. – Потому что теперь особенно важно наладить контакт. Как думаешь, они могут пойти на крайние меры? Могут попытаться забрать Фьёра против его же воли?
– Полагаю, несмотря на все увиденное, они не могут до конца поверить, что Фьёр выбрал тебя своей спутницей. А Светлейший и вовсе не видел того, что видел Сарэн с его отрядом. Вероятно, тебя попросят продемонстрировать. В этом случае не пугайся. У вас с Фьёром настоящая связь – вам не о чем беспокоиться. Накормишь рааха. Покажешь, что понимаешь его. Например, попросишь что-нибудь сделать, самое простое. И он это сделает. Тогда фениксы будут обязаны признать вашу пару. А против природы раахов они не пойдут. По крайней мере… если верить оставшимся легендам о близости фениксов к природе и к сути магии. К сути магии, – Эроан качнул головой, вероятно, снова обдумывая недавнее открытие.
– Я могу пойти искупаться? Ужасно хочется освежиться в ванной, а не в озере и не под дождем.
– Думаю, можешь. В крайнем случае я скажу, чтобы подождали твоего возвращения.
– Отлично!
Я поспешила в ванную, на ходу сбрасывая с себя одежду. Прежде чем забраться в воду, проверила наличие всех необходимых предметов. В шкафчиках нашлись и флаконы с ароматными жидкостями, и мыло, и полотенца, даже халат и банные тапочки. Проверив, как пенятся средства, чтобы случайно не налить в воду, скажем, увлажняющее молочко или масло, с удовольствием забралась в ароматную пену.
Сама ванна представляла собой довольно-таки большую каменную чашу, вмонтированную прямо в пол, хотя, скорее, вырезанную из пола. Пространства хватало, чтобы немного даже поплавать. И я планировала хорошенько размять уставшее из-за затянувшегося путешествия тело.
Фьёр ко мне не рвался – запомнил уже, что не люблю вместе с ним купаться. Зато… не выдержал кое-кто другой.
– Тебе не стоило начинать раздеваться еще в комнате, – заметил император зловеще, переступая порог и закрывая за собой дверь.
Я повернулась к нему.
– Кто бы мог подумать, что ты такой…
– Слабый? Податливый? – предположил Эроан со смешком, принимаясь раздеваться.
Я с удовольствием наблюдала, как он сбрасывает на пол рубашку, обнажая сильный, рельефный торс.
– Вообще-то… я хотела сказать «страстный и нетерпеливый».
– Твой вариант нравится мне гораздо больше, – заметил Эроан, избавляясь от брюк, а затем и от трусов.
Я подплыла к краю каменной чаши, приподнялась и потянула Эроана к себе. Ну… до чего дотянулась из такого положения, за то и потянула.
Огонь, до этого лишь с предвкушением тлевший, моментально разгорелся в глазах императора. Он погрузился в воду, а я, наоборот, чуть отплыла, не позволяя тут же прижать меня.
– Ну как, нравится мой выбор? Надеюсь, я налила в воду пену для ванны, а не какой-нибудь пилинг, после которого мы выберемся покрасневшие и лысые?
Эроан напрягся. И внезапно рванул к шкафчику с флаконами. В два гребка преодолел расстояние, высунулся из воды, чтобы дотянуться до набора жидкостей.
– Ты сделала правильный выбор. Это цветы альвиссы, их аромат ни с чем не спутать. Смягчают, увлажняют. Образуют пену персикового цвета.
И пахнут, надо признать, немного похоже на персики.
– Что ты делаешь? – полюбопытствовала я, наблюдая, как Эроан зашарил по флаконам, открывая один за другим.
– Я просто решил, что фениксы могли специально оставить какое-нибудь небезопасное зелье. Чтобы мы по незнанию вляпались.
– Вернее, я. Уж ты точно не попался бы в такую ловушку, – фыркнула, подплывая к Эроану со спины. – И как?
– Простые средства для ванны, похоже. Никаких опасностей. Даже простого дурмана нет, – заметил Эроан, принюхиваясь к очередному откупоренному флакону.
– Вот и замечательно… а то я уже начинаю сомневаться в твоей страстности, – промурлыкала я, целуя императора в широкое плечо. М-м-м, солоноватое. А если так?
Провела влажной ладонью по плечу, намазывая пеной, а затем стряхивая ее. Снова коснулась губами, лизнула. Сладко, вкусно! А главное, не отрава, как Эроан уже проверил.
Мышцы императора напряглись. Особенно, когда я провела ноготками вдоль спины, весьма ощутимо надавливая.
– Не хотел, чтобы фениксы нашли нас в невменяемом состоянии, если бы мы надышались какой-нибудь дрянью. Но… теперь можно расслабиться.
Эроан развернулся, обхватил меня за талию и рывком прижал к себе. Я ощутила, что совершенно точно зря усомнилась в его страстности. Еще как зря!
– Прости, на прелюдии моего терпения сейчас не хватит, – прошептал Эроан, опаляя ухо горячим дыханием и проходя по изгибу раковины таким же горячим языком.
– К черту прелюдии. – Со стоном откликнулась я, еще теснее прижимаясь к разгоряченному, такому жаждущему телу императора. – Я и сама хочу быстрого, страстного, горячего…
Договорить не успела. Истошный визг раздался из комнаты, а в голову ворвалась испуганная мысль:
– Стася, срочно! Помогите!
Мы выпрыгнули из ванной почти одновременно, я лишь немного запоздала. Эроан каким-то чудом умудрился схватить на ходу полотенце. Не знаю, может, придушить врагов им собирался. А я так перепугалась, что поспешила Фьёру на помощь в чем была – в персиковой пене!
