более, она под микроскопом у вас.
— Ну, реально, Сергеич, — поддержал меня Вова, — сколько можно для пользы Родины страдать? И, главное, был бы в этом какой-то смысл…
— Вы же всё равно уедете.
— Ну и что? Уедем, а бумага пусть останется.
Вот так нежданно-негаданно на третье сентября было назначено моё повторное освидетельствование, перед которым в целой куче разных больниц нужно было пройти мильён разнообразных обследований. Выезд откладывался ещё на две недели, да и ладно.
А милиция так и не приехала. Не знаю уж, может дядя-проверяльщик постеснялся прилюдно опозориться?
ЧУДНОЕ
В горисполком (где происходили все регистрации и перерегистрации) с готовыми документами решено было идти в понедельник. Я как-то вынырнула из кокона суеты, оглянулась вокруг… и вдруг обнаружила, что родственники и соседи вечерами обсуждают совершенно немыслимые раньше темы.
Я ностальгически притащилась на вечернюю дойку и теперь помогала взвешивать молоко, попутно слушая, как за оградой соседка напротив, тётя Катя, громко рассказывала, что на прошлой неделе носила внука крестить — а там толпа! И детей множество, и взрослых чуть не сорок человек!
— Не боитесь, что мать на комсомольском собрании пропесочат? — поинтересовался у неё дядь Рашид. — Раньше-то и из института выгнать могли.
— Да ну, прям! — махнула та рукой. — Никто на это и не смотрит. Крёстная-то у нас — наша же с завода председательница профкома, тридцать лет была моя подружка, а теперь кума!
Я подумала, что тётя Катя что-то немножко путает, и кумой упомянутая тётя стала дочери, да и ладно. Главное было в другом.
Стало ясно, что в отношениях государства и церкви назревает определённый… нет, не перелом, а трансформация. В отличие от оголтелой Ельцинской вседозволенности, правительство Андропова действовало осторожно, просчитывая шаги и их последствия. Традиционные религиозные организации, в свою очередь, также осторожно двигались навстречу. Период взаимной ненависти мы пережили. Хотелось бы посмотреть на нечто более конструктивное.
Конструктивное взаимодействие вылезло внезапно с совершенно непредсказуемого конца.
Событие случилось грустное. Умер Андрей Миронов — инсульт. Вечером двадцатого числа в новостях сказали, что похороны артиста прошли на Ваганьковском кладбище, даже могилу показали, а в воскресенье…
В воскресенье, прямо в эфире «Руси Православной» строгий и торжественный батюшка отслужил по усопшему рабу божию Андрею панихиду. Я сама не видела, но тётя Валя пересказывала, так натурально выпучивая глаза, что не поверить не было никакой возможности.
Офигеть!
Это настолько не вписывалось во всю предыдущую многолетнюю парадигму взаимоотношений церкви и власти, что звучало похлеще фантастики.
Нет, я, конечно, видела фотки с похорон Брежнева, где его отпевали высшие иерархи. Но дорогой Леонид Ильич вообще себе многое позволял. То на молебны ходил, то Джуна [43] вон, говорят, его лечила — так что почему бы и нет, тем более, что раз уж помер, то и взятки с него гладки. Но чтобы вот так, прям панихида? Я, честно говоря, не надеялась, что без дебильных горбачёвско-ельцинских реформ церковь раздышится — ан, гляди ты… Однако, может, тётя Валя что перепутала? Когда она службу-то видела в последний раз? Если вообще видела…
Короче, не дождавшись воскресенья, в пятницу (это было двадцать пятое, последняя пятница перед учебным годом) я включила «Словами пророка». И внезапно услышала, что Аллах, милостивый и милосердный, внял молитвам верных и направил правителей нашей великой Родины на путь мудрости — и дальше очень красиво и витиевато, как это умеют на востоке, перешёл к взращиванию зерна мудрости в каждом человеке — и вот, кстати, в каждом ученике — и как-то вырулил на истинный джихад (который, между прочим, и не война вовсе, а возвышение над противником), в связи с чем каждый правоверный мусульманин должен стараться быть мудрее, лучше и вообще во всём превосходить неверных капиталистов, а прежде всего стараться для совокупного возвышения нашей Родины, поскольку силами правоверных она тоже участвует в джихаде и, соответственно, должна быть самой лучшей.
Вот это я понимаю, правильная мысль!
В конце гражданин имам призвал всех совершить рузбу [44] — и благополучно совершил, непосредственно в прямом эфире!
А следующее воскресенье тоже было последним накануне наступающего учебного года. В студию, из которой шла передача «Русь Православная», пригласили министра образования СССР. Понятное дело, что всё — кто как сидит, кто кому что говорит — было тщательнейшим образом срежиссировано. Однако среди всех взаимных реверансов прозвучал вопрос о том, что даже на коммунистической Кубе никакого ущемления церкви не происходит, и население там практически на девяносто девять процентов христиане, на что товарищ министр ничтоже сумняшеся заявил, что и СССР тоже не является закоснелой структурой, что партия взяла курс на избавление от перегибов, что верующие люди являются полноправными гражданами страны, и никакого ущемления — ни административного, ни любого иного — по признаку религиозных убеждений в социалистической стране быть не может. Самым потрясающим было даже не интервью, а то что после него, как только министр чинно распрощался и покинул студию, отец Георгий провёл в прямом эфире молебен на начало учебного года и благословил всех учителей и учащихся.
Вот это, я понимаю, мир и дружба. Как хотите, а по мне — куда лучше, чем война.
МЕЖДУ ТЕМ
Между тем, мы собрали всех заинтересованных родственников, сообщили им о трансформировании юннатской станции в семейную мини-ферму. Я ответила на множество вопросов и как могла постаралась всех успокоить.
Двадцать третьего мы съездили и переоформили все документы.
Павел Евгеньич несколько расстроился, но я снова показала ему газету.
— Ну, и что вы киснете? Это ж новый курс! Народу надо внушить бодрость и оптимизм. У нас уже и подробные инструкции для каждого вида деятельности в редакцию сданы! «Семейное подворье: круглый год» называется. Они, между прочим, вам звонить будут по поводу иллюстраций. А что касается «Шаманки», вы и дальше сможете продолжать свои репортажи с мест — теперь в новом качестве, как о семейной ферме.
— А ведь верно! — журналист приободрился и побежал что-то очередное фотографировать.
«УЖ РОЩА ОТРЯХАЕТ», ПОРА БЫ…
В «Сибирском подворье» полным ходом шла подготовка к новому учебному году. Всякие осенние праздники вовсю адаптировались под культмассовые мероприятия, в которых, помимо песен-плясок, специальных осенних хороводов и рукодельных мастер-классов, довольно много места уделялось народным играм. Матушка моя, которую с прошлого года активно привлекали к организации народно-спортивных мероприятий (сперва на треть ставки, потом на половинку, а потом и на три четверти), с энтузиазмом влилась в процесс и снова готовила что-то бодро-развесёлое. Каждый раз, прибегая на репетиции,
