class="p1">26.
Четыре башни, крепостная стена, донжон и хозяйственные пристройки, внутренний дворик — классическое исполнение, выполненное не в камне, а в дереве. Гарнизон — два десятка солдат, половина из которых сейчас лежит на земле. Значит осталось десять-двенадцать дружинников. Плюс сам барон и его сыновья — парочка половозрелых мордоворотов, обожающих портить девиц, напиваться и забивать насмерть подвернувшуюся под горячую руку прислугу.
Папаша тоже не ушел далеко от отпрысков в «развлечениях». Но предпочитал совсем юных девиц. Их ему привозили из ближайших деревень, сам ездить барон уже не хотел и ленился.
Рассказанное сотником не вызвало удивления.
— Сколько слуг? Судя по отношению, защищать они сеньора не будут, — спросил я, ткнув сотника носком сапога в раненную ногу.
Лютер зашипел, но послушно ответил:
— Около двадцати, в основном на кухне бабы, живут там же в пристрое, услышат шум, вмешиваться не будут.
— Мужчины?
— Четверо. Конюх и еще трое, за дровами ездят, лесорубы.
Сотник отвечал быстро, не задумываясь, смирившись, что «проклятый колдун» так или иначе выбьет информацию, даже если для этого придется жечь или резать живьем.
— Если ворота и стены замка деревянные, то их легко поджечь, — задумчиво проронил я, цепко посмотрел на пленника и спросил: — Или нет?
Вояка угрюмо вздохнул. Выдавать военные тайны не хотелось. Но по взгляду колдуна видно — придется.
— Внутри стена полая, засыпана битым щебнем и грунтом. Снаружи обмазана глиной, за ней слой высушенной бычьей кожи, которая плохо горит, поверх еще один слой глины. Ворота укреплены полосами железа.
Выслушав, я неспешно кивнул. Ожидаемо. Никто в здравом уме не оставит столь явную уязвимость, превращая собственное жилье в объект для банального поджога.
— Это было бы слишком просто, — пробормотал я, мысленно прикидывая, сможет ли колдовской огонь справится с подобной защитой. По всему выходило — нет. Заклинание файерболла слишком слабо для такого. Вот если бы третий уровень, да с усилением мощности — от доморощенного замка осталось бы пепелище, и даже подходить близко не пришлось, достаточно выбрать удобную позицию для обстрела.
Кстати, об этом.
— Замок на возвышении? Прилегающая территория хорошо просматривается?
Лицо сотника прорезала кривая ухмылка.
— На вершине холма, я же говорил, там раньше были какие-то развалины, нынешний замок стоит на них. В округе все деревья вырублены, незаметно подобраться не получится.
Что-же, похоже папаша нынешнего барона понимал толк в защитных сооружениях и соображал, выбирая место для крепости. Я бы поступил схожим образом, оказавшись на потенциально враждебной территории.
— Вам его не взять, — Лютер лихорадочно облизал губы.
Я пожал плечами.
— Посмотрим.
— Ворота не откроют, а без них на стену не забраться, замок стоит на скале, — повторил он.
— Помню, скала Байхорлд, — рассеяно отозвался я, мысленно прикидывая возможные варианты штурма. Самый простой — выбить ворота. Пытаться жечь стены или обрушить не получится, это понятно. Оставался только главный вход.
В одном из фолиантов есть описание так называемых «одноразовых заклятий», без внесения в Сумеречный Круг. На земле или другой подходящей поверхности чертилась выбранная схема-пентаграмма, в колдовской рисунок вливалась энергия и происходила активация. Как с невидимым ветром у входа в пещеру, только вместо накопителя и фокуса выступлю я — заклинатель, управляющий чарами напрямую.
Это возможно. Если не усложнять и взять что-нибудь простое из списка. Для сложного потребуется ингредиенты. А так, вполне реально создать «линзу», собрать энергию в пучок, придать форму того же огнешара и долбануть по створкам ворот.
В теории должно получится. Правда, это не заклятье из Сумеречного Круга и перезарядки не будет. А значит будет только один «выстрел».
Хмм… Рискованно. Может вместо силы использовать уловку? Притвориться усталым путником, попроситься на постой. А потом…
С потом возникли проблемы, даже проникнув внутрь, не уверен, что получится справиться с дружинниками, бароном и его сыновьями, судя по всему, знающими с какой стороны держаться за меч. И схватка в деревне здесь не выступает примером. Во-первых, удалось застать врасплох, накрыв «Туманом» сразу всех солдат, стоящих компактно. И во-вторых, никто не ожидал нападения с применением колдовства. Обычные вояки растерялись, превратившись в перепуганное стадо баранов, не лучше крестьян.
Барон наверняка не испугается, как минимум быстро придет в себя, постаравшись организовать сопротивление. При грамотном предводителе, воюющем на своей территории, успех схватки зависел от удачи. На которую полагаться в таких делах нельзя.
Как говорится: удача любит подготовку. Вот с подготовкой проблемы.
— Но тебя они знаю, и пустят, — сказал я, посмотрев на сотника. — Или стража у ворот даже начальству не откроет?
— Если приду без ребят, вряд ли, — мрачно буркнул Лютер, сильнее сжал пораненные ноги. Взгляд исподлобья. — К тому же какая разница, если все равно скоро истеку кровью.
Черт, верно, порезал я его хорошо. Коготь бил быстро, но сильно, глубоко полосуя плоть. Тем более вены рядом, хотя основные вроде не задел, иначе сотник давно бы сдох от потери крови.
Стоит перевязать, еще пригодится. Я оглянулся, собираясь позвать кого-нибудь из деревенских, как вдруг справа прилетел крик:
— Он должен умереть!
В сгущающихся сумерках силуэт давешней девчонки, в руках здоровый колун, в голосе отчаяние, во взгляде решимость довести дело до конца.
Я хмыкнул, кивнул сотнику.
— Убить тебя хочет. И согласись, есть за что.
В ответ угрюмое молчание.
— Как там твой жених, живой? — осведомился я.
Девица потопталась на месте, несмотря на яростное желание прикончить несостоявшегося насильника, подходить ближе не рисковала. И можно понять почему — фигура в плаще с остатками фиолетового свечения вместо глаз отбивало охоту приближаться. Расправившийся с десятком баронских солдат и пленивший их главаря колдун вызывал суеверный ужас. Странно даже, что вышла из дома, другая бы и на такое не решилась. Тем более взяв с собой топор.
— Живой, — неохотно откликнулась девица, и гораздо тише добавила: — Но без сознания.
Как же ее, кажется Грета. Так по крайней мере называл ее один из крестьян, заявивший с бабенки не убудет за мужскую ласку, может еще и заплатят. Интересно, свою жену или дочь, этот хорек тоже бы подложил под солдат, желая заработать монетку?
— Принеси какие-нибудь тряпки, — велел я, кивнул на лежащего на земле сотника. — Надо перевязать его.
Девчонка вскинулась, в глазах гнев и ненависть, и нежелания соглашаться на помощь врагу.
А девка боец. Такой не среди забитых крестьян надо рождаться, а где-нибудь на побережье, в вольных городах. Из таких
